Фото: Никита Симонов Из нашего разговора на четверых: тандем Тигран Кеосаян/Маргарита Симоньян про возможную эмиграцию Опубликовано Яндекс Дзен Евгений Додолев *** - А может, траектория вашего движения совместного закончится в столице мирового кинематографа, где-нибудь в Лос-Анджелесе, где, как известно, самая мощная армянская община? Кеосаян: – Нет-нет, я уже проходил, полтора года жил, нет. Симоньян: – Эмиграция? Есть люди, сложно сказать, сколько их, у которых это получается безболезненно и замечательно. Но я скажу, для большинства людей это пытка, это же никто не придумал, это правда. Ностальгия, это высокое слово, существует. Я её переживала, когда училась в США. Это очень мучительно. Помните у Цветаевой: тоска по родине, давно разоблачённая морока. Ну, и далее по тексту. У Георгия Иванова замечательные совершенно стихи, которыми всё сказано: Мне больше не страшно. Мне томно. Я медленно в пропасть лечу. И вашей России не помню И помнить её не хочу. И не отзываются дрожью Банальной и сладкой тоски Поля с колосящейся рожью, Берёзки, дымки, огоньки. Эти люди, которые уезжали, и многие из тех, кто уезжает сейчас, в итоге всю свою жизнь оказываются несчастливы. Для многих это невозможно пережить. Посмотрите на потомков нашей эмиграции, которых родители воспитывали всё равно русскими (это смешно, что я это говорю, чистокровная армянка, но тем не менее); всё равно русскими в любви к этим берёзкам, которых они никогда не видели. И вот они уже в третьем, в четвёртом поколении вроде бы французы, с очень милым грассирующим акцентом говорят по-русски, рыдают над самоваром, приезжают сюда и со слезами стоят где-нибудь под той же берёзкой. Я уезжала, училась в Америке в школе, не смогла, вернулась и ни одного дня не пожалела. Я так привязана к родным местам, что мне даже в Москве тяжело жить, не то что за границей. - Климатически? Симоньян: – Да, я же с юга. Если я долго не бываю дома, на Кубани, в Сочи, а потом приезжаю туда, просто выхожу из машины около какого-нибудь поля подсолнухов, стою и плачу в прямом смысле слова. От мысли, что мне сейчас надо сесть в машину, ехать в аэропорт и возвращаться в Москву, потому что там я живу. Тигран смеялся над этим, пока не понял, что у меня это всерьёз, а не поза. А уж говорить о том, чтобы уехать в какой-то Голливуд? Да я повешусь просто на осине через месяц, на самом деле. В Голливуде есть осины? - Очень интересная история, я всё время привожу вас в пример как классически хрестоматийных носителей русскоязычного менталитета. Вот кто у нас русские – это Кеосаян и Симоньян. Кто думает на русском языке, они есть русские, есть такое определение. Симоньян: – Но мало того что думают. Мы же ещё и родились здесь, и выросли. А у меня мои прабабушки и прадедушки здесь родились и выросли. Кеосаян: – Я тебе больше, Жень, скажу. Я в отличие от Маргариты даже больше советский человек. Я говорю о географии. Понимаешь, это ощущение, что я себя чувствовал дома в Киеве, в Ташкенте, в Таджикистане, в Ереване. Сейчас меня многие из родившихся в 90-е вообще не поймут. Говорят, как ты можешь, ты же армянин. Я говорю, вы понимаете, какая ерунда, я советский армянин, это всё одна страна. Потом три человека, не спросясь, в не очень трезвом состоянии, решили, что этой страны больше не будет. Меня не спросили, например, хотя я уже тогда голосовать мог по возрасту, как и ты. Нас не спросили. И решили, что теперь будет много стран вместо той, одной.
