Сергей Сторчак: «Сейчас нам фондирование в иностранной валюте особо и не нужно»

Европейский союз ввел очередной пакет санкций, направленный против различных секторов российской экономики. Россия, в свою очередь, адаптируется к новым условиям: изменения происходят в экономике и финансовой системе, происходит переход на расчет в валютах «дружественных» стран, обсуждаются новые возможности работы с долгами. О том, как реагирует на ситуацию финансовая и банковская система России, Finam.ru рассказал старший банкир ВЭБ.РФ, в прошлом заместитель министра финансов России Сергей Сторчак. Интервью состоялось на площадке Глобального финансового форума Ecumene 2022, который недавно прошел в Москве.

- Россия постепенно уходит от расчетов в долларах и евро, и старается больше работать сейчас с юанем и валютами дружественных стран. Как Вы считаете, каково сегодня будущее этих валют и насколько они надежные как финансовые средства?

- Применительно к международным расчетам все-таки лучше использовать категорию «конвертируемость». Можно говорить о надежности финансового инструмента, в который вы инвестировали, и рассчитываете получить какую-то доходность.

В моем понимании, конвертируемость - это, прежде всего, возможность обменять деньги на товар или способность национальной валюты конвертироваться в максимально широкий круг товаров. Поэтому, чем разнообразнее продукция, производимая национальной экономикой, чем надежнее и стабильнее спрос на эту продукцию в стране и за рубежом, тем более востребована будет национальная валюта и тем активнее она будет вовлекаться в международный оборот.

Тенденция к расширению использования национальных валют во взаимных расчетах зародилась достаточно давно. И она далеко не является феноменом только для Российской Федерации или для стран, которые также оказались в сложном положении из-за применения односторонних ограничительных мер. Стремление избавиться от чрезмерной зависимости от использования резервных валют присутствует у хозяйствующих субъектов стран формирующихся рынков, прежде всего, тех, которые глубоко интегрированы в глобальные цепочки добавленной стоимости, но несут издержки в местной, национальной валюте.

Как минимум, в Евразийском экономическом союзе рубль является востребованной денежной единицей, платежным средством, с которым удобно работать хозяйствующим субъектам Российской Федерации и ее основным торговым партнерам. Применительно к Союзному государству России и Республики Беларусь, рубль давно стал доминирующим платежным средством. При этом крайне важно, чтобы спрос на национальную валюту шел «снизу» и чтобы «сверху» создавались соответствующие условия для ее использования в расчетах.

- Известно, что вопрос национальных валют обсуждался на саммите ШОС в Самарканде.

- Страны - участники Организации приняли «дорожную карту» по расширению практики использования национальных валют во взаимных расчетах. Эта «карта» включает в себя порядка трех десятков направлений деятельности. При этом предусмотрен классический «стартап»: изучение тех ограничений, которые существуют внутри национальных юрисдикций для использования национальных валют в международных расчетах. Как правило, самое серьезное ограничение – сложности с открытием банками корреспондентских счетов.

Как только эти сложности/ограничения будут устранены регуляторами, думаю, тенденция к более активному использованию национальных валют на пространстве ШОС ускорится. Прежде всего, речь идет, конечно, о валюте крупнейшей экономики региона, которая, по-моему, производит любой товар, который существует в мире. Китайский юань имеет почти все «качества» резервной валюты и в состоянии «конвертироваться» в любой товар. Остается только, чтобы, помимо торговых операций, китайские власти определились с режимом капитальных операций или притоком/оттоком средств в юанях в связи с приобретением/продажей ценных бумаг. Как только эти вопросы будут решены, думаю, спрос на китайскую валюту резко увеличится. Дальнейшая интернационализация юаня будет зависеть от того, соответствует ли она стратегическим целям Китайской Народной Республики или нет. На этот вопрос, очевидно, могут ответить только сами китайские власти.

- Можно ли предположить, что об этом будут говорить на предстоящем в октябре съезде Компартии КНР?

- В ходе съезда, может быть, они и определятся, учитывая, что, с момента предыдущего съезда китайская экономика прошла колоссальный путь, в том числе, связанный с большими усилиями по ее структурной перестройке, преодолению последствий COVID, устранению разрывов в цепочках поставок и так далее. Думаю, лидерам Китайской Народной Республики съезд важен для того, чтобы почувствовать настроения в обществе. Понятно, что на нем будут присутствовать, прежде всего, партийные функционеры. Но в Китае именно они и отвечают за внутреннее содержание используемой модели экономического развития. Скорее всего, те, кто будет на съезде, принесут с собой информацию об ожиданиях общества, например, в плане дальнейших шагов по укреплению национального суверенитета, в частности, уменьшения зависимости от внешних рынков. А она существует. Не думаю, что властям КНР нравится тот факт, что существует угроза применения вторичных санкций в отношении китайских товаропроизводителей или банков.

- Тема санкций возвращает нас в Россию. Сейчас обсуждается проект, который даст правительству право принимать решение по уступке прав требований к зарубежным странам по их долгам. Такая мера может быть введена в ответ на ограничение межгосударственных расчетов России с иностранными государствами в долларах и евро. Каково Ваше мнение по этому поводу?

- Видел «вершину айсберга» и владею примерно такой же информацией, как и вы. Во-первых, зарубежные финансовые активы Российской Федерации – это относительно небольшая сумма, так как почти все, что было связано с кредитной деятельностью Советского Союза и его коммерческими операциями, урегулировано на 95%. В нулевые годы министерство финансов с согласия правительства решило долговые вопросы таких крупных должников бывшего СССР, как Алжир, Куба, Йемен, Вьетнам и ряд других. На текущем этапе фактически не осталось стран-дебиторов, с которыми не были бы достигнуты договоренности, в результате которых их долговые обязательства были либо оплачены, либо списаны, либо использованы в операциях «долг в обмен на помощь» или «долг в обмен на инвестиции».

В упомянутый период Россия возобновила практику предоставления государственных экспортных кредитов, правда, в небольших объемах и достаточно узкому кругу заемщиков. Но на эту тему говорить сложно, потому что программа предоставления государственных кредитов не является публичным документом. Крупнейшими получателями российских кредитов являются те государства, которые строят при нашем техническом и прочем содействии атомные электростанции. Прежде всего, это - Индия, Бангладеш, Египет, Республика Беларусь. Но задолженность по таким кредитам не является рыночной, она не оформлена такими ценными бумагами, как облигации, векселя и т.д. Готовить и проводить операции по переуступке такого вида внешних финансовых активов весьма проблематично. Но не исключаю, что у минфина России есть иная позиция на этот счет, поскольку какая-то часть обязательств может быть оплачена в местной валюте. Эти средства, в свою очередь, могут быть использованы для оплаты местных расходов российского поставщика оборудования – держателя экспортного контракта.

- Это касается и новых государственных кредитов?

- Повторюсь: вопросы кредитных отношений Российской Федерации с зарубежными странами не являются предметом публичной политики. Конечно, периодически в СМИ появляется информация о том, что, например, предоставлен очередной кредит Республике Беларусь. Однако весьма часто средства новых кредитов идут на рефинансирование платежей по накопленной задолженности или на решение вопросов платежного баланса, на пополнение международных резервов. Но активы по таким кредитам не продаются. Да и кто их купит?

- Санкции стали большим испытанием для крупных российских банков. И, соответственно, в том числе, и для ВЭБ. Как банк справляется с давлением. Не приведет ли ситуация к перестройке банковской системы страны?

- Ограничительные меры, введенные в отношении многих финансовых институтов России, затронули, прежде всего, вопросы осуществления международных расчетов и фондирования. Это касается и ВЭБа. В свое время мы постоянно присутствовали на внешних рынках, продавая еврооблигации. И считали эти операции удобным инструментом фондирования наших проектов, что позволяло «не сидеть на шее» государства и федерального бюджета.

Сейчас размещение наших инструментов, как, собственно говоря, и Российской Федерации, на внешних рынках невозможно. Причины хорошо известны. Это – одна сторона медали. Но ее другая сторона состоит в том, что за последние четыре-пять лет ВЭБ сильно изменился. Он стал классическим институтом финансирования развития, работа которого ориентирована на структурирование и финансирование проектов, реализуемых в экономике страны. Большую роль в этом играет программа, известная под названием «Фабрика проектного финансирования», запущенная в 2018 году. Признаюсь, в свое время я весьма скептически относился к этой программе, которая мне казалась сложной из-за большого числа участников (сам ВЭБ, банки-члены синдиката, инициатор проекта, правительство как источник субсидий), а потому проблематичной для выполнения. Но рынок ее хорошо принял. В настоящее время корпорация финансирует совместно с банками-партнерами 18 проектов на сумму более 1 трлн рублей. На подходе еще с десяток новых проектов.

Сейчас нам фондирование в иностранной валюте особо и не нужно, как таковое. Проекты, которые были запущены до начала известных событий, финансируются в рабочем порядке. Никогда не слышал, чтобы коллеги из бизнес-блока говорили о проблемах, связанных с нехваткой ресурсов для выполнения обязательств перед заемщиками. Важно учитывать и то, что заемщики ВЭБа ведут себя ответственно по всем кредитным операциям, которые проведены после перестройки его бизнес-модели и назначения председателем корпорации Игоря Ивановича Шувалова.

Основное «кредо» председателя состоит в том, чтобы проекты ВЭБа приносили ощутимые и видимые результаты с точки зрения повышения уровня и качества жизни россиян, проживающих на тех территориях, где наши проекты реализуются. Все проекты, которые претендуют на финансирование ВЭБа, проходят проверку на этот критерий. Одновременно была запущена и продолжается трансформация самой корпорации. Игорь Иванович (Шувалов - Finm.Ru) отдает предпочтение горизонтальному методу управления организацией, когда для решения конкретной задачи формируются проектные команды, в которые входят специалисты разных блоков. Мы становимся более экологичными, социально ориентированными, модернизируется внутреннее корпоративное управление. В целом, опора на ESG-принципы для ВЭБа не дань моде, а важнейший элемент нашей практики и стратегии.

- Используется такой agile, да?

- Agile, да, хотя для меня это непривычно, поскольку многие годы работал в «вертикали власти». Планов по уменьшению кредитного портфеля нет. Скорее, наоборот: ВЭБ принимает все новые обязательства, ориентируясь на поручения президента и правительства, но не забывая о том, что в кредитном портфеле могут находиться только коммерчески состоятельные проекты. Приведу свежий пример недавно завершённого проекта, точно отражающего использование нами ESG-принципов. Это – модернизация трамвайного сообщения в Таганроге. Построено 25 километров новых трамвайных путей. Инфраструктура, обслуживающая этот экологичный вид транспорта, модернизирована, поставлены новые, удобные для пассажиров трамваи.

Еще один социально-ориентированный проект – финансирование строительства 150 школ. При этом речь не идет о благотворительности. Проект реализуется по схеме государственно-частного партнерства. Возврат инвестиций предполагает использование этих объектов не только как учебных заведений, но и как культурно-досуговых центров, что даст возможность инвестору получать доход от предоставления услуг жителям района, в котором находится школа.

Европейский союз ввел очередной пакет санкций, направленный против различных секторов российской экономики. Россия, в свою очередь, адаптируется к новым условиям: изменения происходят в экономике и финансовой системе, происходит переход на расчет в валютах «дружественных» стран, обсуждаются новые возможности работы с долгами. О том, как реагирует на ситуацию финансовая и банковская система России, Finam.ru рассказал старший банкир ВЭБ.РФ, в прошлом заместитель министра финансов России Сергей Сторчак. Интервью состоялось на площадке Глобального финансового форума Ecumene 2022, который недавно прошел в Москве.

- Россия постепенно уходит от расчетов в долларах и евро, и старается больше работать сейчас с юанем и валютами дружественных стран. Как Вы считаете, каково сегодня будущее этих валют и насколько они надежные как финансовые средства?

- Применительно к международным расчетам все-таки лучше использовать категорию «конвертируемость». Можно говорить о надежности финансового инструмента, в который вы инвестировали, и рассчитываете получить какую-то доходность.

В моем понимании, конвертируемость - это, прежде всего, возможность обменять деньги на товар или способность национальной валюты конвертироваться в максимально широкий круг товаров. Поэтому, чем разнообразнее продукция, производимая национальной экономикой, чем надежнее и стабильнее спрос на эту продукцию в стране и за рубежом, тем более востребована будет национальная валюта и тем активнее она будет вовлекаться в международный оборот.

Тенденция к расширению использования национальных валют во взаимных расчетах зародилась достаточно давно. И она далеко не является феноменом только для Российской Федерации или для стран, которые также оказались в сложном положении из-за применения односторонних ограничительных мер. Стремление избавиться от чрезмерной зависимости от использования резервных валют присутствует у хозяйствующих субъектов стран формирующихся рынков, прежде всего, тех, которые глубоко интегрированы в глобальные цепочки добавленной стоимости, но несут издержки в местной, национальной валюте.

Как минимум, в Евразийском экономическом союзе рубль является востребованной денежной единицей, платежным средством, с которым удобно работать хозяйствующим субъектам Российской Федерации и ее основным торговым партнерам. Применительно к Союзному государству России и Республики Беларусь, рубль давно стал доминирующим платежным средством. При этом крайне важно, чтобы спрос на национальную валюту шел «снизу» и чтобы «сверху» создавались соответствующие условия для ее использования в расчетах.

- Известно, что вопрос национальных валют обсуждался на саммите ШОС в Самарканде.

- Страны - участники Организации приняли «дорожную карту» по расширению практики использования национальных валют во взаимных расчетах. Эта «карта» включает в себя порядка трех десятков направлений деятельности. При этом предусмотрен классический «стартап»: изучение тех ограничений, которые существуют внутри национальных юрисдикций для использования национальных валют в международных расчетах. Как правило, самое серьезное ограничение – сложности с открытием банками корреспондентских счетов.

Как только эти сложности/ограничения будут устранены регуляторами, думаю, тенденция к более активному использованию национальных валют на пространстве ШОС ускорится. Прежде всего, речь идет, конечно, о валюте крупнейшей экономики региона, которая, по-моему, производит любой товар, который существует в мире. Китайский юань имеет почти все «качества» резервной валюты и в состоянии «конвертироваться» в любой товар. Остается только, чтобы, помимо торговых операций, китайские власти определились с режимом капитальных операций или притоком/оттоком средств в юанях в связи с приобретением/продажей ценных бумаг. Как только эти вопросы будут решены, думаю, спрос на китайскую валюту резко увеличится. Дальнейшая интернационализация юаня будет зависеть от того, соответствует ли она стратегическим целям Китайской Народной Республики или нет. На этот вопрос, очевидно, могут ответить только сами китайские власти.

- Можно ли предположить, что об этом будут говорить на предстоящем в октябре съезде Компартии КНР?

- В ходе съезда, может быть, они и определятся, учитывая, что, с момента предыдущего съезда китайская экономика прошла колоссальный путь, в том числе, связанный с большими усилиями по ее структурной перестройке, преодолению последствий COVID, устранению разрывов в цепочках поставок и так далее. Думаю, лидерам Китайской Народной Республики съезд важен для того, чтобы почувствовать настроения в обществе. Понятно, что на нем будут присутствовать, прежде всего, партийные функционеры. Но в Китае именно они и отвечают за внутреннее содержание используемой модели экономического развития. Скорее всего, те, кто будет на съезде, принесут с собой информацию об ожиданиях общества, например, в плане дальнейших шагов по укреплению национального суверенитета, в частности, уменьшения зависимости от внешних рынков. А она существует. Не думаю, что властям КНР нравится тот факт, что существует угроза применения вторичных санкций в отношении китайских товаропроизводителей или банков.

- Тема санкций возвращает нас в Россию. Сейчас обсуждается проект, который даст правительству право принимать решение по уступке прав требований к зарубежным странам по их долгам. Такая мера может быть введена в ответ на ограничение межгосударственных расчетов России с иностранными государствами в долларах и евро. Каково Ваше мнение по этому поводу?

- Видел «вершину айсберга» и владею примерно такой же информацией, как и вы. Во-первых, зарубежные финансовые активы Российской Федерации – это относительно небольшая сумма, так как почти все, что было связано с кредитной деятельностью Советского Союза и его коммерческими операциями, урегулировано на 95%. В нулевые годы министерство финансов с согласия правительства решило долговые вопросы таких крупных должников бывшего СССР, как Алжир, Куба, Йемен, Вьетнам и ряд других. На текущем этапе фактически не осталось стран-дебиторов, с которыми не были бы достигнуты договоренности, в результате которых их долговые обязательства были либо оплачены, либо списаны, либо использованы в операциях «долг в обмен на помощь» или «долг в обмен на инвестиции».

В упомянутый период Россия возобновила практику предоставления государственных экспортных кредитов, правда, в небольших объемах и достаточно узкому кругу заемщиков. Но на эту тему говорить сложно, потому что программа предоставления государственных кредитов не является публичным документом. Крупнейшими получателями российских кредитов являются те государства, которые строят при нашем техническом и прочем содействии атомные электростанции. Прежде всего, это - Индия, Бангладеш, Египет, Республика Беларусь. Но задолженность по таким кредитам не является рыночной, она не оформлена такими ценными бумагами, как облигации, векселя и т.д. Готовить и проводить операции по переуступке такого вида внешних финансовых активов весьма проблематично. Но не исключаю, что у минфина России есть иная позиция на этот счет, поскольку какая-то часть обязательств может быть оплачена в местной валюте. Эти средства, в свою очередь, могут быть использованы для оплаты местных расходов российского поставщика оборудования – держателя экспортного контракта.

- Это касается и новых государственных кредитов?

- Повторюсь: вопросы кредитных отношений Российской Федерации с зарубежными странами не являются предметом публичной политики. Конечно, периодически в СМИ появляется информация о том, что, например, предоставлен очередной кредит Республике Беларусь. Однако весьма часто средства новых кредитов идут на рефинансирование платежей по накопленной задолженности или на решение вопросов платежного баланса, на пополнение международных резервов. Но активы по таким кредитам не продаются. Да и кто их купит?

- Санкции стали большим испытанием для крупных российских банков. И, соответственно, в том числе, и для ВЭБ. Как банк справляется с давлением. Не приведет ли ситуация к перестройке банковской системы страны?

- Ограничительные меры, введенные в отношении многих финансовых институтов России, затронули, прежде всего, вопросы осуществления международных расчетов и фондирования. Это касается и ВЭБа. В свое время мы постоянно присутствовали на внешних рынках, продавая еврооблигации. И считали эти операции удобным инструментом фондирования наших проектов, что позволяло «не сидеть на шее» государства и федерального бюджета.

Сейчас размещение наших инструментов, как, собственно говоря, и Российской Федерации, на внешних рынках невозможно. Причины хорошо известны. Это – одна сторона медали. Но ее другая сторона состоит в том, что за последние четыре-пять лет ВЭБ сильно изменился. Он стал классическим институтом финансирования развития, работа которого ориентирована на структурирование и финансирование проектов, реализуемых в экономике страны. Большую роль в этом играет программа, известная под названием «Фабрика проектного финансирования», запущенная в 2018 году. Признаюсь, в свое время я весьма скептически относился к этой программе, которая мне казалась сложной из-за большого числа участников (сам ВЭБ, банки-члены синдиката, инициатор проекта, правительство как источник субсидий), а потому проблематичной для выполнения. Но рынок ее хорошо принял. В настоящее время корпорация финансирует совместно с банками-партнерами 18 проектов на сумму более 1 трлн рублей. На подходе еще с десяток новых проектов.

Сейчас нам фондирование в иностранной валюте особо и не нужно, как таковое. Проекты, которые были запущены до начала известных событий, финансируются в рабочем порядке. Никогда не слышал, чтобы коллеги из бизнес-блока говорили о проблемах, связанных с нехваткой ресурсов для выполнения обязательств перед заемщиками. Важно учитывать и то, что заемщики ВЭБа ведут себя ответственно по всем кредитным операциям, которые проведены после перестройки его бизнес-модели и назначения председателем корпорации Игоря Ивановича Шувалова.

Основное «кредо» председателя состоит в том, чтобы проекты ВЭБа приносили ощутимые и видимые результаты с точки зрения повышения уровня и качества жизни россиян, проживающих на тех территориях, где наши проекты реализуются. Все проекты, которые претендуют на финансирование ВЭБа, проходят проверку на этот критерий. Одновременно была запущена и продолжается трансформация самой корпорации. Игорь Иванович (Шувалов - Finm.Ru) отдает предпочтение горизонтальному методу управления организацией, когда для решения конкретной задачи формируются проектные команды, в которые входят специалисты разных блоков. Мы становимся более экологичными, социально ориентированными, модернизируется внутреннее корпоративное управление. В целом, опора на ESG-принципы для ВЭБа не дань моде, а важнейший элемент нашей практики и стратегии.

- Используется такой agile, да?

- Agile, да, хотя для меня это непривычно, поскольку многие годы работал в «вертикали власти». Планов по уменьшению кредитного портфеля нет. Скорее, наоборот: ВЭБ принимает все новые обязательства, ориентируясь на поручения президента и правительства, но не забывая о том, что в кредитном портфеле могут находиться только коммерчески состоятельные проекты. Приведу свежий пример недавно завершённого проекта, точно отражающего использование нами ESG-принципов. Это – модернизация трамвайного сообщения в Таганроге. Построено 25 километров новых трамвайных путей. Инфраструктура, обслуживающая этот экологичный вид транспорта, модернизирована, поставлены новые, удобные для пассажиров трамваи.

Еще один социально-ориентированный проект – финансирование строительства 150 школ. При этом речь не идет о благотворительности. Проект реализуется по схеме государственно-частного партнерства. Возврат инвестиций предполагает использование этих объектов не только как учебных заведений, но и как культурно-досуговых центров, что даст возможность инвестору получать доход от предоставления услуг жителям района, в котором находится школа.