Чего зрители не увидели в любимом фильме – а должны были: Какие сцены вырезали из картины "Мимино"

Чего отечественные зрители не увидели в любимом фильме – а ведь должны были: Какие сцены вырезали из картины Георгия Данелии "Мимино" и почему?

Когда в рассказах о том или ином знаменитом фильме появляется фраза "шедевр получился случайно", её справедливо критикуют. Ну не может выдающееся произведение искусства появиться из ниоткуда, само собой, по стечению обстоятельств.

Даже когда речь идёт о случаях, подобных знаменитому фильму "Я шагаю по Москве", когда сюжет родился из одной единственной фантазии на тему "девушка идёт под дождём, рядом едет велосипедист", а Георгий Данелия и Геннадий Шпаликов сочиняли сценарий прямо на съёмочной площадке, в перерывах между дублями.

Шедевр случайно появиться не может – но вот его предыстория как раз может быть чередой совсем необязательных совпадений. Совсем как с другим классическим фильмом Георгия Данелии, "Мимино".

Картина о лётчике вертолёта из горного грузинского городка, получившая главный приз на Московском международном кинофестивале 1977 года, а в прокат вышедшая весной 1978-го, действительно появилась на свет вне планов руководства советского кинематографа и самого Данелии.

После очередной триумфальной картины "Афоня" режиссёр и сценарист принялся за следующую свою работу. Ей должна была стать история о лётчике вертолёта, но только не из грузинского селения в горах, а в русской деревне. Сюжет, основанный на повести Виктории Токаревой "Неромантичный человек", рассказывал о деревенской девушке, которая влюбилась в пилота сельскохозяйственного вертолёта Ка-26, распылявшего над полями химикаты против вредителей.

Работа над фильмом шла вовсю – Данелия и Токарева писали сценарий, была подана официальная заявка на съёмки фильма и эту заявку уже успели утвердить. Но в процессе подбора актёров для картины режиссёр посетил один из спектаклей Малого театра, где в антракте встретил знакомого писателя Максуда Ибрагимбекова. Писатель выслушал рассказ режиссёр о сюжете нового фильма – и за 5 минут в некоторой степени изменил историю советского кино.

Ибрагимбеков заявил, что повесть "Неромантичный человек" совсем не вписывается в творческий стиль Данели и вспомнил, как постановщик однажды рассказывал ему другую историю про вертолёт. От сценариста Резо Габриадзе режиссёр недавно услышал анекдотичный, но при этом правдивый рассказ о том, что в горах Грузии лётчик вешает на свой транспортный самолёт МИ-2 амбарный замок и привязывает летательный аппарат к бревну. Для надёжности, так сказать…

Короткий разговор убедил Данелию, что ему нужно снимать сюжет о вертолёте – но не в русской деревне, а в грузинских горах. А чтобы не терять времени, режиссёр решил использовать для производства уже одобренную заявку на съёмки "Неромантичного человека". Случай нетипичный – однако авторитет у Данелии к тому времени был немалый и такую замену удалось не без труда, но "протащить" через кинематографическое начальство.

В итоге Данелия снял "Мимино", а по повести Виктории Токаревой всё-таки был создан фильм, хотя и позже – картина Владимира Грамматикова "Шла собака по роялю" (1979).

То, что Данелия в очередной раз снял фильм, который окажется классическим, коллегам режиссёра и зрителям стало ясно практически сразу. Однако это не означает, что процесс создания, выпуска на экраны и последующего проката "Мимино" был простым и безболезненным.

Режиссёру пришлось вырезать из ленты несколько эпизодов, причём на разных этапах – от момента рабочего монтажа до повторных показов спустя несколько лет после премьеры.

Чего же не увидели зрители в фильме "Мимино", хотя и должны были?

- Ещё до начала монтажа, на стадии съёмок, стало понятно, что придётся в некоторой степени менять концепцию фильма. Данелия планировал, что картина будет насыщена песнями в исполнении Вахтанга Кикабидзе, сыгравшего главную роль. Но артист наотрез отказался петь в кадре, заявив, что это не соответствует характеру его героя.

В итоге Кикабидзе поёт в "Мимино", но только в закадровой песне (и в сцене с телефоном). При этом на первых афишах фильма сохранилось указание на изначально заявленный жанр – "Музыкальная комедия".

На стадии монтажа "в корзину" отправились ещё две сцены:

- Два персонажа, грузин и армянин, заходили в лифт московской гостиницы, где уже стояли два японских туриста. Далее следовала фраза на японском, сопровождаемая субтитрами на русском языке, – "Как все эти русские похожи друг на друга…". Почему удачная шутка не попала в итоговую версию фильма, непонятно – возможно, она была воспринята провокационной в национальном плане.

- Ещё одним персонажем, пострадавшим от монтажных ножниц, стал кузнец из сельского села. Его сцена с героем Кикабидзе показалась режиссёру излишней, перегружающей грузинскую часть повествования колоритными личностями.

Остальные вырезанные сцены связаны либо с требования государственной комиссии при приёмке фильма, либо с цензурными соображениями после премьеры:

- Не устроили советское киноначальство две сцены, связанные с Израилем. В одной из них Мимино звонит из Западного Берлина в родной грузинский город Телави, но его по ошибке соединяют с Тель-Авивом, где он попадает на грузина, эмигрировавшего в Израиль. Эту сцену Данелия сумел частично отвоевать: было принято решение, что на кинофестивалях будет показана версия без звонка в Израиль, но в прокатной советской копии она останется. А вот снятый изначально эпизод, когда грузин Кукуш делает обратный звонок Мимино в Телави, был удалён раз и  навсегда.

- Также по настоянию госкомиссии Данелия удалил слишком фантастичный, по мнению начальства, финал, в котором Мимино выпрыгивает из самолёта и приземляется на склоне горы возле родной деревни, после чего у лётчика завязывается философский разговор с местным пастухом.

- А вот ещё одну сцену советские зрители в ходе проката 1978 года увидели – а вот дальше бывало по-разному. На момент съёмок в фильме актёр Савелий Крамаров был любимцем отечественной публики – поэтому его эпизодическое появление в сцене суда в роли "подсудимого с хорошими глазами" было встречено на ура.

Однако в 1981 году Крамаров эмигрировал в США, что в условиях самого ожесточённого этапа "холодной войны" расценивалось руководством страны как настоящая измена. Артиста старались вырезать из всех фильмов, где это было возможно без явного нарушения целостности повествования – и "Мимино" стал одной из таких картин. Правда, после начала "перестройки" Крамаров в фильм "вернулся".