Нужнапомощь.ру, Александр Шмелев: Первых нет и отстающих
Большинство наших школ устроено по принципу армейских казарм. Строгая дисциплина. Беспрекословное подчинение старшему — классному руководителю, директору, завучу. Наиболее ценимые качества — усердие, упорство и прилежание. Главный критерий успеха — оценка, определяющая иерархию. Кто учится на «хорошо» и «отлично», внимательно слушает учителя, аккуратно выполняет задания — тот молодец. «Смотрите, дети, на Машеньку и берите с нее пример». Кто шумит, бегает по классу, не способен сконцентрироваться на палочках в прописи и игнорирует общепринятые иерархию с дисциплиной — тот хулиган, не имеющий никаких перспектив в будущей жизни. «Пусть в школу для умственно отсталых идет».
Кто-то в этой казарменной модели чувствует себя вполне комфортно. Для кого-то она, возможно, и вовсе является единственным шансом на социализацию и получение необходимых знаний. Однако есть дети, для которых такая система — источник постоянного стресса. Прежде всего, это аутисты и обладатели аналогичных синдромов (синдром Аспергера, синдром Ретта, детское дезинтегративное растройство и т. п). А также дети, имеющие психологические поведенческие расстройства, повышенную эмоциональность и возбудимость.
В условиях обычной школы такие дети — неспособные усидеть на месте, неготовые долго слушать учителя, не умеющие наладить контакт с обычными сверстниками и сконцентрироваться на выполнении стандартных заданий — обречены на то, чтобы вечно быть среди отстающих. Постоянные двойки по поведению, гневные записи в дневнике, травля со стороны учителей и одноклассников, скандалы в кабинете директора с предложениями забрать своего ребенка «в школу для дефективных» — на протяжении учебного года чуть ли не каждое утро для этих школьников и их родителей превращено в маленькую трагедию: надо опять идти в ненавистный класс.
При этом при правильном подходе многие из таких детей могли бы не только не отставать от сверстников, но и существенно превосходить их по самым разным параметрам. В конце концов, Альберт Эйнштейн и Исаак Ньютон, вероятно, тоже обладали синдромом Аспергера. А повышенная эмоциональность и возбудимость стимулируют творческие порывы. Просто в государственных школах никто не хочет искать к «особым» детям индивидуальный подход или, тем более, разрабатывать для них какие-то специальные программы. И обвинять в этом конкретных учителей — с зарплатой в 30 тысяч рублей и пятью классами по 40 учеников в каждом, плюс кучей бюрократической работы в виде разнообразных отчетов и планов — невозможно. Это проблема системная, и решать ее тоже надо системно, на государственном уровне, постепенно перенося акцент школьного образования с создания «среднестатистического россиянина» на развитие индивидуальности и творческой личности. Каждый, кто разбирается в текущем положении дел в отечественной политике, понимает: на сегодняшний день наше государство от этого как никогда далеко. И продолжает активно двигаться в ровно противоположном направлении. Поэтому на государственные программы надежды нет. Только на личную активность отдельных граждан.
Одна из таких граждан — Нина Алексеевна Микоян, двадцать лет назад создавшая Центр непрерывного образования Св. Георгия Победоносца и с тех пор бессменно его возглавляющая.
В ее центре детям не надо непрерывно сидеть за партами, внимательно слушая монотонные речи учителей и записывая за ними в тетрадку. К каждому ребенку здесь индивидуальный подход, позволяющий наилучшим образом раскрыть все его сильные стороны. А среди уроков — не только общеобразовательные предметы (русский язык, литература, математика, биология, химия, география, история, английский, немецкий и проч.), но и занятия в ремесленных мастерских, лепка, живопись, музыка, театр.
В Центре Св. Георгия дети, уже давно объявленные безнадежными в обычных школах, обретают второе дыхание, открывая в себе новые, доселе неизвестные им таланты, а главное — впервые в жизни заводя себе друзей и подруг. «Раньше мой сын каждое утро плакал, не желая выходить из дома, а теперь главная угроза в нашей семье: если сейчас же не ляжешь спать, завтра не пойдешь в школу» — добрая половина интервью с родителями учеников Центра Св. Георгия содержит в себе высказывания подобного рода. Многие семьи специально переезжают в Москву из других городов, лишь бы ребенок мог посещать этот центр и получать удовольствие от учебы. Один третьеклассник вместе со своей бабушкой — аж из Иркутска!
Разумеется, никакой государственной помощи и поддержки Центр Св. Георгия не получает. Наоборот! Центру постоянно приходится менять свое местоположение, поскольку большинство арендодателей совершенно не горит желанием предоставлять свои помещения особым детям. Да и жители близлежащих домов, как правило, возмущаются подобным соседством. Но чтобы получить статус официального учебного учреждения, необходимо иметь постоянное место дислокации. Поэтому никакой лицензии Центру Св. Георгия никто не дает, и его ученики вынуждены формально числиться в обычных городских школах, писать там контрольные и сдавать экзамены. Что доставляет им определенные неудобства, однако никак не сказывается на их желании посещать занятия именно в Центре, а не там, куда они приписаны де-юре.
Поэтому вся финансовая сторона вопроса — целиком на плечах родителей и добровольных жертвователей. Формально обучение в Центре платное, однако если у родителей не хватает средств на обучение своего ребенка, никто им отказывать не будет. Здесь готовы войти в положение каждого. Главное — интересы детей.
С нового года Центр Св. Георгия очень хотел бы открыть группу для дошкольников. Ведь пребывание в государственном детском саду может безвозвратно травмировать психику особого ребенка еще до того, как он пойдет в первый класс.
Запрос на такую группу очень велик, однако для ее открытия необходимо изыскать 378 тысяч рублей, которые позволили бы гарантировать ее работу хотя бы до конца учебного года 2014/2015. Это в 4 000 000 раз меньше расходов на сочинскую Олимпиаду и в 100 000 раз меньше стоимости одного вертолетоносца «Мистраль». Однако никаких шансов, что государство выделит Центру Св. Георгия хотя бы одну копейку, повторимся, нет. Поэтому единственная надежда на то, что эту сумму смогут собрать обычные неравнодушные граждане. То есть мы с вами.