Борис Галкин назвал Вайкуле, которую знает лично, варьетешной артисткой
Лайма Вайкуле в своем очередном русофобском интервью заявила, что памятник Пушкину нужно было снести, потому что он не писал на языке независимой Латвии. Отвечая на вопрос позвонившего в студию мужчины, который поинтересовался, зачем латвийские националисты снесли в Риге памятник Пушкину, Лайма заявила: «Он же не писал на латышском».
Эту ситуацию прокомментировал в беседе c новостным порталом aif.ru заслуженный артист РФ Борис Галкин. Актер, который долгое время жил в Риге и лично знал многие годы Вайкуле, не удивлен ее глупым высказываниям, так как «ее сознание формировалось в барах» и волнует латвийскую певицу только один вопрос: «А что я с этого получу?» Если что-то прямой выгоды Вайкуле не приносит, считает Борис Галкин, она не пощадит ни отца, ни мать, не то что память великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, произведения которого внесены в сокровищницу мировой литературы. Но Вайкуле литература не волнует.
«Волнуют ее только «бабки». Любимый вопрос: «Цик макса?» - «Сколько стоит?» по-латышски», - говорит знаменитый актер.
«Варьетешная артистка, что вы хотите? Вайкуле начинала в «Юрас перле». Это кабаре в Булдури, часть Юрмалы. Барная певица. Где формировалось ее сознание? В кабаках! - сказал в беседе с сайтом aif.ru Борис Галкин. - Ее мозги так устроены, что только деньги интересны».
По словам Галкина, он хорошо знаком с характером Вайкуле: «Мой драгоценный товарищ Андрей Латковский начинал с ней вместе в группе. Мы тогда встречались, пересекались».
По словам актера, ни для кого не секрет, что танцовщицы кабаре общались только с теми, с кем им было выгодно, и никогда их не волновала духовная сторона вопроса. К счастью, говорит Галкин, наша страна была знакома и с другими представительницами эстрады, например Анной Герман, которая очень любила русское искусство.
В Сети солидарны с мнением Бориса Галкина относительно Вайкуле, поддержавшей снос памятника Пушкину в Риге. В Telegram-каналах иронизируют: «Это трагическое упущение для классика мировой поэзии, а может, Александр Сергеевич этого не делал, потому что латвийский всегда был языком тщедушных деревенщин, которые никогда и ничего для мира не значили?», «Какая же она недалекая», «Мозги кильки или салаки».