Алексей Филатов, Как «лечат» население отечественные чиновники от медицины
Будущее нашей нации это дети. Они требуют всемерной поддержки и семьи и государства. Мне как отцу пятерых детей эта тема очень близка. А уж когда речь идет о детях инвалидах, то без поддержки государства не то, что не обойтись, а она нужна в квадрате.
Очевидно памятуя об этом, отечественные чиновники от здравоохранения с недавних пор стали уведомлять медицинские учреждения, в частности реабилитационные центры, что медицинская эвакуация детей-инвалидов в реабилитационные центры и после реабилитации, осуществлявшиеся ранее специализированными выездными бригадами скорой и неотложной помощи больше производиться не будет. Решение свое чиновники объясняют проведением реорганизации в работе скорой, в том числе скорой специализированной помощи. Такова, в частности позиция Департамента здравоохранения г. Москвы. Скорее всего ситуация аналогична и в других регионах, поскольку чиновники Департамента здравоохранения г. Москвы ссылаются на Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации № 388 от 20.06.2013 года.
Что же это за такой приказ?
Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации № 388 от 20.06.2013 года называется «Порядок оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи».
В этом приказе (помимо описания, что же такое скорая помощь, и общих слов о каких-то стандартах ее оказания, и по какому номеру телефона ее вызывать) есть пару интересных пунктов, касающихся «поводов для вызова скорой медицинской помощи» в экстренной и неотложной формах.
Если говорить о поводах для вызова скорой медицинской помощи в экстренной форме, то все они сопровождаются припиской – «представляющие угрозу жизни».
Дети-инвалиды вроде как под эти «стандарты услуг» не попадают. Ну, есть заболевание у ребенка инвалида и есть. Это же не сиюминутная угроза жизни. Но при этом чиновники от здравоохранения не предлагают никаких альтернативных путей и средств медицинской эвакуации детей-инвалидов из числа маломобильных групп населения со всех регионов Российской Федерации, поступающих на реабилитацию. А между тем эти дети нуждаются в транспортировке с и до железнодорожных вокзалов и аэропортов, не имеют возможности самостоятельного передвижения, в связи с отсутствием безбарьерной среды на общественном транспорте. Части таких детей и вовсе необходимо медицинское сопровождение.
Если говорить о поводах для вызова скорой медицинской помощи в неотложной форме, то там всего три пункта. Два из них имеют формулировки «внезапные …, требующие срочного медицинского вмешательства», а еще один и вовсе убедителен - «констатация смерти».
Взглянем на документ более высокого ранга – Государственную программу Российской Федерации "Развитие здравоохранения", утвержденную Постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. N 294. В паспорте этой программы список Целевых индикаторов и показателей открывает позиция – «смертность от всех причин». Спрашивается – как можно достичь желаемых результатов по этому показателю, если неотложка, по сути, будет выезжать только на констатацию смерти?
Идем дальше. А чего же вообще исполняют своими приказами чиновники от медицины? Для этого обратимся к цели упомянутой Государственную программу Российской Федерации: «обеспечение доступности медицинской помощи и повышение эффективности медицинских услуг, объемы, виды и качество которых должны соответствовать уровню заболеваемости и потребностям населения, передовым достижениям медицинской науки».
И у меня возникает вопрос к чиновникам от здравоохранения.
Отказ детям-инвалидам в скорой медицинской помощи это что:
- способ обеспечения доступности медицинской помощи?
- метод повышения эффективности медицинских услуг?
- форма удовлетворения потребностей населения?
- реализация передовых достижений медицинской науки?
Ничего, господа, не подходит. И ваши действия нельзя квалифицировать иначе как прямую угрозу национальной безопасности.
P.S. Недавно мой товарищ попал в больницу на скорой. Произошло это в Германии. Меня приятно удивило то правило, которое существует в Германии, а возможно и в других странах, если существует угроза жизни человеку, то на выезд направляют две машины скорой помощи (очевидно с двух ближайших станций). Думаю, что это продиктовано необходимостью повышения скорости и надежности оказания помощи. И в какой-то момент я с грустью подумал, что если бы приступ случился с товарищем в России, то навещать бы его пришлось не в больнице, а на кладбище.