Затерянный край умирающих поселков Крайнего Севера. Попасть сюда можно только по дороге жизни, старой узкоколейке, которая соединяет отдаленные деревни с цивилизацией.

Они образовывали целую сеть поселков, которые занимались вывозом леса. Место было настолько масштабным, что здесь был свой собственный аэродром, больница, школа, детский сад и множество магазином.

И сейчас среди болот и непроходимых топий остались доживать последние жители. Я покажу как без дорог, связи и цивилизации люди устраивают себе жизнь.

Добро пожаловать в мир неизведанного и забытого, приятного чтения!

Это заключительная часть нашего большого путешествия по Авнюгской узкоколейке. В первой части мы поехали на старом тепловозе, который сегодня уже не ходит. На нем добрались до одного из отдаленных поселков Крайнего севера. Еще я узнал, каким образом можно позвонить на большую землю и заодно попарились в бане (ссылка на статью).

Печальная новость

Пока я писал эту статью, пришла достаточно печальная новость: недавно администрация решила прекратить движение поездов и выставила железную дорогу на торги. Машиниста, и по факту, хозяин Авнюгской узкоколейки — Борис Петрович Скумин остался ни с чем...

Сейчас жителей до своих домов, вместо поезда, возит обычная "буханка". Пока есть зимник по ней еще можно проехать, летом же там настает настоящее бездорожье. Появится ли у жителей отдаленных деревень другой транспорт до сих пор неизвестно.

А что уж точно никто не отменит и не запретит - это самодельные дрезины! Они для жителей и такси, и скорая, и возможность быстро доставить продукты. В отдаленные деревни Крайнего севера вот на этом чуде местных умельцев сегодня и отправимся.

Поездка на дрезине

Встав с утра пораньше, мы позавтракали и пошли к станции УЖД (Узкоколейной железной дороги). Там нас должен был забрать хозяин дрезины Борис Петрович, чтобы отвезти до следующей станции.

Когда он подъехал на своей дрезине, я решил у него спросить как она устроена:

- Доброе утро, расскажите, пожалуйста, из чего состоит дрезина?

- Вот гаражик у меня для нее. Колесики, вот видишь, с телёжки. Они раньше шпалу развозили, телёжки эти выбросили, а мы подобрали. Двигатель у дрезины от Хонды 6,5 лошадиных сил. - отвечает он.

- Хватает?

- Конечно, я по 8 человек возил. У нее расход около 3 литров туда-обратно. А это двигатель с мотособаки, а у меня стоял с бензопилы с Урала.

- Ничего себе, от бензопилы! И так надолго хватает без ремонта?

- Вот двигатель этот уже 6 лет ездит и редуктору 6 лет. Вовремя просто масло меняю, добавляю. Это тормозная ручка, там газулька. И все больше ничего нет сверхъестественного.

- Скорость какая у нее? - спрашиваю я.

- В зависимости от условий дороги, где дорога получше — побыстрее. А так до 60 км/ч разгоняется. Только треск стоит.

Наконец мы отправились в путь на дрезине. Это ни с чем непередаваемые чувства, когда на себе ощущаешь стук колес и рев двигателя. Всего нам в дороге предстоит провести около 1 часа.

В этот раз у нас в планах добраться на этой узкоколейке до деревни Соезерская Пустынь, там осталось жить всего несколько человек.

В свое время здесь был по-настоящему крупный центр лесной промышленности, начиная с 1958 года. Работали тогда в лесу тысячи людей, и эта железная дорога связывала поселки с районным центром.

Пока мы ехали, начался сильный дождь и становится просто опасно ехать, потому что дрезина иметь плохое сцепление с железной дорогой. На поворотах можно банально слететь с рельсов. Мы решили все-таки остановиться и переждать ливень.

Тем временем Борис Петрович показывает и говорит:

- Видишь как обоины моста сгнили, надо обоины менять. Вот в этом году было запланировано, но не получилось.

- На дрезине продукты возите? - спрашиваю я.

- И продукты и больных, всех. Тут видишь места порядочно, сзади площадку приделал, спереди площадка. Всё, нагружу её так как Отче наш. Еще и сюда накидаю.

Переждав немного ливень, мы садимся и едем дальше. Ощущение, будто находишься где-то на краю света. Виды невероятно захватывающие, а пейзажи постоянно меняются, то мы видим глухой лес, то проезжаем по мосту через речку, то мимо нас проносятся топкие болота.

А сейчас мы пропускаем несколько встречных дрезин, потому что путь один и разъехаться со встречным по-другому невозможно. Вскоре мы увидели, что кто-то из жителей на прицепе перевозит вездеход в соседнюю деревню.

Продолжаем наш путь с местным

Наконец мы приехали на вокзал, где нас встретил местный житель и наш уже хороший знакомый - Владимир. Он продолжит показывать нам местные красоты.

- Я так понимаю, это дорога жизни? - спрашиваю я у него.

- Да, это единственная транспортная артерия, которая нас обеспечивает хлебом, продуктами, горючим, и в принципе пассажиро перевозкой. Больше нет никакой альтернативы, есть незаконные дороги, то бишь лесовозные технические дороги, но там желательно внедорожник иметь, причем подготовленный.

- А вы тут постоянно живете?

- Ну да, я тут круглогодично.

Завели машину 1954 года

Пока мы ехали с Владимиром, он мне рассказал, что на постоянной основе использует свой грузовик "Газон" Газ-51. Чтобы вы понимали, это машина 1954 года, ей 70 лет и она вполне на ходу. Это вам не китайский ширпотреб:) И я, конечно, начал его умолять завести эту чудо-машину.

Он открыл капот, залил воды, поставил аккумулятор. И вот невероятный момент, она заводится со второго раза! Я был шокирован.

- Я недавно на ней работал. - говорит Владимир.

- На прошлой неделе?

- Да.

Затем я увидел странную ручку над лобовым стеклом, оказалось, что эта механическая ручка для дворников.

Для здешних мест грузовик 1954 года это обыкновенная ситуация. А еще для передвижения жители собирают вездеходы из того, что есть под рукой. Вот, например, вездеход называется «Каракат» - двигатель от мотоцикла, а колеса из камер для грузовиков.

В гостях у местной жительницы

После продолжительной дороги нас приглашает знакомая Владимира - местная жительница Валентина в гости, попить чаю, заодно делится тем, что наболело.

- А медицины тут как такой нет? - спрашиваю я.

- Нет, раньше медпункт был, а сейчас всё сами.

- А как же вы сами справляетесь, тут же все пенсионеры?

- Ну как было, лечение дадут, вот и лечимся сами, друг-другу уколы делаем.

- А если приступ какой-нибудь? - спрашиваю я.

- Вызываем Бориса Петровича, он приезжает и увозит. Борис Петрович он, конечно, о нас заботится. В любое время - попроси, и он приедет, всё сделает.

- Железный человек, да?

- Да.

- На нем и узкоколейка вся держится?

- Да, вся. Раньше-то медпункт был. А сейчас все закрыли. Детский сад закрыли в 2009 году, тут и школа была. Считай 10 лет закрыли, и школьники тут были.

- А сейчас, по сути, как умирающий край? - спрашиваю я.

- Сейчас сами видите.

- Ну так лес заканчивается, наверное, поэтому?

- Так лес не заканчивался, просто леспромхоз закрыли.

- Получается леса тут еще много?

- Да, у нас на леспромхозе работы не стали и все стали уезжать. А пенсионеров хотели переселить, но мы все против.

Затем по давней северной традиции мы идем мыть посуду на речку. Далеко идти не пришлось. она буквально в 100 метрах.

- А вещи, получаются тоже так стирают на речке? - спрашиваю я.

- Полощем да, на речке. Всё вымываем, но а белые вещи я еще прополаскиваю в колодезной воде, потому что речка темная.

Помыв посуду и поблагодарив за чай, мы направились обратно к Владимиру. Он нам продолжил рассказывать:

- Здесь люди работали и жили, и дети выросли, тут и садик и школа были, столовая, общая баня, и вообще вся инфраструктура была налажена. Были централизованные поставки продуктов питания, завозили одежду, все завозили - в основном самолетом.

- А зимой зимником, - продолжает он, - это специальная дорога, по которой ехал трактор намораживал 30 километров дороги. По ней тянули горючее целыми цистернами, дизельное топливо, масла, техника заготавливалась.

На "каракате" к морошке

Мы спонтанно решаем поехать на местные болота, которыми нас все дни пугали, чтобы собрать морошку. Морошка - это ягода, напоминающая по вкусу малину с ежевикой, выглядит она так:

Владимир предупредил, что добираться туда придется на "каракате" в течение 40 минут, и что будет 100% тактильный контакт с пятой точкой, так как на этом техническом средстве нет амортизаторов.

И вот Владимир выкатывает «каракат». Каракат простыми словами - это легкий самодельный вездеход. Одна только мысль, что это собрал человек от и до - поражает.

И самое интересное начинается тогда, когда мы выезжаем из деревни, если бы я только знал, чем закончится этот сбор ягод. Сначала мы вдруг мы видим огромное количество заброшенных машин.

С каждой минутой дорога становится все хуже, скорость стремится к нулю, я еще не знаю, что на следующие 3 километра уйдет около 4 часов. Непонятно что хуже, бесконечные болота, которые то и дело норовят затянуть всё или бревна с палками, которые легко прокалывают колеса.

Временами дорога пропадает вовсе и мы ориентируемся исключительно по компасу, иначе можно навсегда заблудиться и остаться среди этих жутких и непроходимых болот. Но даже каракат не всесилен. Немного погазовав в грязи, мы сжигаем сцепление, так как другого выхода нет — меняем его сразу в лесу.

И вот мы попадаем на те самые болота с морошкой. Владимир предупреждает:

- Не бойтесь, это моховое болото. Там очень твердая подошва: глина, песчанник очень плотный и низменность сильная.

- А про каракат что расскажите? - спрашиваю я.

- 2 полурамы, 4 колеса, 2 моста от Жигулей ВАЗ 21-06, мотор Лифан и коробка четырехступенчатая ВАЗ 21-06. У каракаты подвески нет абсолютно, только за счет покрышки - амортизируется, а так все в спину.

- Это морошка получается, да? - показываю я и спрашиваю.

- Да, кушайте, они спелые.

- На самом деле, болота это не просто ровная площадка, - говорит Владимир, - а именно здесь по краям низко, а в середине широко, и вода из середины стекается в края, образуя маленькие ручейки. Вот в нашу речку попадают около 20 ручейков с таких болот.

- В основном мы на болота ездим либо за ягодами, либо на охоту. А люди клюкву собирают - очень полезная, вкусная и дорогая ягода. Так что в коммерческих целях эти болота неисчерпаемый оазис. А так в этом году очень мало ягод, бывают года, когда все желтое — в морошке. - говорит Владимир.

- Сухое лето? - спрашиваю я.

- Да, очень мало дождей, тут должна вода хлюпать, а сейчас нет такого.

Покушав ягод, мы отправились назад. Уже подъезжая к деревне, Владимир посадил меня на каракат, и у меня даже получилось на нем проехать. Система на нем оказалась простой, как на автомате — газ, тормоз и первая передача.

Старинная деревянная церковь

Мы подъезжаем к невероятно красивой деревянной Троицкой церкви. Здесь когда-то находился Соезерский монастырь, он был основан в конце XVI века и работал до 1930-х годов.

Тем временем, Владимир рассказывает:

- А это Соезерская пустынь, здесь была деревня и люди сеяли рожь, овес, держали лошадей, коз. Также заготавливали лес, пытались его продавать и выручали за это деньги. А монахи посадили эту кедровую рощу, они собирали шишки, делали из них масло, а потом его продавали и на это жили.

- А в Советское время здесь клуб был? - спрашиваю я.

- Да чего только не творили, тогда жгли иконы, и в результате такая беда получилась, а сейчас все кинулись восстанавливать. Вот смотри, это единственная захоронение, что осталось от монахов. Никто же не берёг в то время ничего, да и сейчас по большому счету никому не нужно.

Затем к нам подошла местная жительница Маргарита, она здесь родилась и выросла, её семья — одна из последних, кто остался здесь жить.

- А эта церковь насколько старая? - спрашиваю я.

- В 1748 году ее построили, а эти кедры посадили все монахи. А сейчас мы идем на мыс, где озеро форму подковы образует. В этом году была служба, и одну девушку даже крестили, она специально сюда за этим приехала.

Затем мы зашли в церковь.

- Вот это да, 300 лет церкви? - спрашиваю я.

- Да, вот ее специально стягивали, чтобы она не распалась. - и показала на канаты на стенах.

Осмотрев храм, вы вышли к деревенскому кладбищу. Ему тоже около 300 лет. Кладбище тут единственное, поэтому, если кто уходит из соседней Поперечки, то его везут сюда. В Советское время тоже хоронили здесь, но хоронить было некого, все, кто приезжал сюда — были молодые, а молодые уходили из-за поножовщины, передряг. Кладбище только сейчас стало разрастаться, людей все меньше, а кладбище все больше и больше становится.

Владимир при этом заключает:

- Забыв историю, ты настоящее тоже потеряешь. Сейчас все вымерли, было Залесье — вторая деревушка, 15 километров вниз по реке, там остался 1 дом разрушенный, и ничего нет, все травой заросло. Там дома вывезли частично, а остальные сгнили. Вот так и пропала деревня. А здесь остались местные, дети у них тоже остались. Тут нет ни леса, ни работы, вообще ничего нет, поэтому и живут люди так, выехать некуда, а прижились. Ничего не сделаешь.

Итог

И все-таки насколько удивителен этот мир узкоколейки! С одной стороны сплошные проблемы и неудобства: отсутствие дорог, медицины и вообще всякой цивилизации, но может это и хорошо. Даже если у жителей не будет поезда, я уверен, они обязательно что-нибудь придумают. В крайнем случае, через эти болота и бездорожья они будут ездить на тех же самых вездеходах. Но в любом случае, пока есть эти по-настоящему сильные люди — железная дорога и деревня - будут жить. Я именно для этого фиксирую историю, чтобы это место осталось навсегда.

Об этом месте я снял ролик, ознакомьтесь, если не смотрели.

https://www.youtube.com/watch?v=HReOM5Kz-hQ

Спасибо, что прочитали мой пост, не забудьте поставить лайк