Угнал свою жизнь
Начало суда ничего хорошего не предвещало. Уже было доказано пять фактов угона машин, и рассчитывать на смягчение приговора не приходилось. Адвокат сидел взмокший от пота, цепляясь к каждой фразе, которую произносили свидетели и эксперты.
В тюрьму не хотелось. Очень не хотелось. Проведя почти три месяца в СИЗО, он уже проклинал тот день, когда впервые угнал машину.
Первый раз всё сошло с рук. С учётом малолетства, "горького раскаяния" и активности адвоката удалось избежать и ареста, и реального срока. Через полгода угнал опять. Потом ещё. Шальные деньги затягивали. Адреналин зашкаливал. Всё казалось игрой. И всё так же внезапно кончилось.
В этот раз ареста избежать не удалось. А в камере, как оказалось, не сахар. Ой, не сахар. А впереди ещё много дней несвободы. Слишком много, чтобы быть правдой.
Ожидаемый приговор встретил молча. Максимальный срок не удивил. Попросил у адвоката ручку или карандаш — быстренько черкнуть маме пару строк. Адвокат протянул через прутья решётки хорошо отточенный карандаш с ластиком, закреплённым смешной железячкой на противоположном грифелю конце. Положив лист бумаги на столик, он на секунду задумался. Затем, развернувшись, прижал карандаш ластиком к стене и со всей силы бросился на него грудью.
Прибывшая бригада скорой увидела сидящего на скамье молодого человека, в груди которого, прямо под левым соском, торчал небольшой фрагмент карандаша с ластиком, прикреплённым к нему смешной железячкой.
Почему с карандашом в сердце он дожил до приезда скорой? Почему не умер по пути в больницу, лёжа на носилках под капельницей и спокойно разговаривая с врачом? Почему в приёмном отделении он ещё час яростно ругался, бегал по коридору больницы и отбивался от медиков, не позволяя с собой ничего делать? Никто объяснить так и не смог. Внезапно он замер и, как стоял, рухнул на пол. "Завести" его так и не удалось.
***
— Интересно. Только в Интернет не выкладывай, – фельдшер рассматривал фотографию торчащего из груди карандаша.
— Не буду, конечно. Что я, совсем, что ли? – студент убрал телефон в карман. – А что, на зоне правда так плохо, что он… вот так… вот.
— Не сидел. Пока Бог миловал, — фельдшер поднялся из-за стола и принялся убирать плошки, в которых принёс из дома свой обед. — Но, думаю, там всё-таки тяжелее, чем на скорой. Мы ж пока не бросаемся грудью на острые предметы, чтоб на работу не идти?