Пари Паскаля и Аргумент Благодарности
Блез Паскаль (1623-1662), при всей краткости своей жизни, несмотря на свои тяжкие болезни и страдания, был и является одним из самых ярких и разносторонних мыслителей Запада вообще и своего века гениев в частности. Виднейший физик и математик, изобретатель первого компьютера, оригинальный философ, блистательный литератор, мощный христианский мыслитель, апологет и подвижник — это все о нем. О нем написано множество книг и статей. Его глубокое влияние на русскую мысль показано в книге Б. Н. Тарасова «Мыслящий тростник. Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей», изданной в 2009 году.
В этом эссе мы коснемся лишь одной из его идей, запечатленной на листах и листочках, заполнявшихся им в 1657-1659 годах, которые должны были составить задуманную «Апологию христианства», но, в силу утяжелявшейся болезни, так и остались разрозненными фрагментами ненаписанной книги; их посмертное издание вышло под названием «Мысли господина Паскаля о религии и некоторых иных предметах». А именно, поговорим о т.н. пари Паскаля — наверное, наиболее известной апологетической идее этого труда.
«Люди пренебрегают верой; им ненавистна и страшна мысль, что, может статься, в ней содержится истина.»
Таков диагноз Паскаля: люди живут вне веры, вне религии и боятся, что совершают тем самым громадную ошибку; здесь коренится и их ненависть к религии. Что же мешает принять христианскую веру? Заблуждения разума и порочная воля, отвечает Паскаль. Отсюда и рецепт лечения:
«Дабы исцелить их от неверия, первым делом докажите, что вера ничуть не противоречит разуму, более того, что она достохвальна, и таким путем внушите уважение к ней; затем, показав, что она заслуживает любви, посейте в добродетельные сердца надежду на ее истинность и, наконец, докажите, что она и есть истинная вера.»
«Мысли» и есть наброски реализации этого многоступенчатого плана. Первая ступень — уровень здравого смысла, заботы о себе: правильно понятая, эта забота не оттолкнет от Бога, но поможет приближению к Нему. Именно этому уровню и принадлежит его пари.
Положим, что нельзя ни доказать, ни опровергнуть существование Бога — начинает размышление Паскаль. Но мы должны жить, должны принимать решения, которые зависят от того, верим мы в Бога или нет. А раз так, то мы не можем увернуться от ответа, мы обречены на него. Как жить — так, как будто Бог есть, или так, будто его нет? Джордан Питерсон, видный современный интеллектуал, именно так и отвечает на вопрос, верит ли он в Бога — я стремлюсь жить так, как будто Бог есть. А можно жить так, будто Бога нет, или, что практически то же самое, будто какой-то бог может и есть, но ему до нас нет никакого дела. А раз этот выбор по существу дела неизбежен, то стоит обдумать ситуацию и сделать его осмысленным. Какие вообще тут возможности? — спрашивает Паскаль. Если Церковь учит о Боге верно, то жизнь в согласии с ее учением есть путь к спасению души, к вечной жизни. Жизнь же безбожная, напротив, есть путь к вечной гибели. Цена ошибки в этом случае бесконечна. Если же никакой посмертной жизни нет, то ошибочным оказалось бы религиозное представление. Цена, однако же, такой ошибки была бы не так уж велика, и в любом случае ничтожна по сравнению с бесконечной ценой ошибки в первой ситуации. А коли так, заключает Паскаль, надо ставить на Бога, жить как будто Он есть — бесконечный выигрыш или проигрыш в первой ситуации решает дело.
Таков, в общих чертах, вероятностный аргумент Паскаля касательно веры в Бога, его знаменитое пари. Критика этого аргумента высказывалась с разных сторон. Некоторые религиозные люди видели здесь профанацию веры, сведение ее к расчету типа азартной игры. Но такая критика несправедлива: тут речь у Паскаля идет лишь о подходе к вере, а не об утверждении ее, о первой ступени его плана, о чем он недвусмысленно пишет. Указывалось также, что подобным образом можно убеждать в любой религии, где есть воздаяние и даже в любом суеверии. Разумеется, если брать пари Паскаля как абстрактную логическую структуру, в отрыве от иных аргументов бытия Бога и значения Христа, то так оно и получалось бы. Пари имеет смысл лишь в контексте имеющихся аргументов, теистических вообще и христианских в частности, как дополнительное, усиливающее их соображение, как оно в его «Мыслях» и присутствует.
Убеждая в безошибочности пари, Паскаль, однако же, пишет, что религиозную веру невозможно обрести волевым решением, даже если и согласишься, что это было бы разумным выбором в условии неизвестности. Стремясь оказать дальнейшее содействие, он предлагает рецепт постепенного перехода к вере тем, кто принял аргумент пари: жить согласно религиозным правилам, то есть молиться, соблюдать посты, не пропускать службы и проповеди, исповедоваться и причащаться, а также заниматься благотворительностью. И тогда со временем вера будет в вас прорастать и укрепляться — таков совет Паскаля тем, кто хотел бы поверить в Бога, но не знает как.
Думаю, что Паскаль прав; при должной настойчивости следования совету, вера придет. От себя я бы прибавил, что людям интеллектуального склада полезно вдобавок обдумать те аргументы Разумного Замысла, что имеются в распоряжении человечества сегодня, обратив внимание, что аргументы эти не только не ослабли со времен Паскаля, но радикально усилились, как я пытался показать в своих предыдущих выступлениях.
А как же проблема зла, без обсуждения которой не обходится теперь ни единый аргумент бытия Бога? Что об этом говорит Паскаль? Разве не обрушивают природные и рукотворные катастрофы всякий тезис о всеблагом и всемогущем Создателе? Паскаль ничего об этом не говорит. Возможно, таинственный ответ, данный Иову, или сознание падшести человека и всего мира вместе с ним представлялись ему достаточными для снятия вопроса; но может быть, Паскаль просто не успел об этом написать в своих черновиках, как знать?
Преодолевая этот пробел «Мыслей», предложу такую модификацию пари Паскаля, что неразрывно соединена сразу и с его советом, и с проблемой зла:
За свое появление в этом мире надо благодарить Создателя, исходя из того, что Он есть, и что Он — наш Небесный Отец, ибо лучше, и много лучше, воздавать благодарность отсутствующему, чем быть неблагодарным тому, кому мы обязаны всем.
Мне могут возразить, что были и есть такие несчастные, что предпочли бы никогда не рождаться, чем жить так, как они живут. Пусть так, но я обращаюсь не к этим несчастным людям, кого Бог утешит в свой час, а к тем, для кого великая ценность мира и своего появления в нем несомненна, при всех несчастиях, выпавших на их долю, и при всей трагичности человеческого удела вообще.
Иван Карамазов возвращал билет в грядущий рай, не соглашаясь на эту будущую гармонию, обретенную ценой невинных страданий. Вопрос, который Иван упускал: а какова альтернатива? Если бы Бог внял протесту Ивана и решил создать новый мир, удержав в нем все доброе, что только возможно, но только не ценой невинных страданий, то каким был бы тот мир? Какого рода существа его бы населяли? Были бы там вообще возможны те, кто мыслит, а не просто следует заложенным программам? Положим, никто не страдает невинно. А раз так, то всякое страдание стало бы явным знаком вины самого страдающего. Злое стало бы очевидным; от обремененных страданиями злодеев отшатывались бы как от зачумленных. Все стали бы жить по правилам, наступил бы сущий рай — неотличимый, правда, от хорошо настроенного автомата. Что ж, этого ты хотел, Иван Карамазов? А если нет, если от такой перспективы тебя затошнило, то не значит ли оно, что не протест, но благодарность ты должен выразить Создателю, попустившему невинные слезы?
Судя по всему, Иван Карамазов был склонен признать аргументы Разумного Замысла. Ныне, как уже было сказано, их сила выросла в гигантской степени. Несмотря на это, есть немало людей, которых не оставляют сомнения — не упущено ли чего в такой аргументации. Уверенность, что подобного не случилось, рациональным образом недостижима, но для аргумента благодарности достаточна уже аргументированная возможность Разумного Замысла, которую на почве разума отрицать нельзя. А раз так, то следует благодарить Автора Вселенной уже ради самой благодарности, чтобы потом, если придется стоять перед Его престолом, не проваливаться от нестерпимого стыда. Как же Его благодарить? — спросят меня. Можно это делать по-разному; для начала — хотя бы просто словами. Лучшая же благодарность, наверное — доверие Создателю как Небесному Отцу и, повторю совет Паскаля, стремление жить так, как будто Бог есть, и Он — ваш Небесный Отец, даже если доказательств тому, по-вашему, и недостает. Может быть, однако, это и к лучшему, что недостает? Ведь иначе о доверии и речи бы ни шло.