Паблик-арт на Красной площади. Интервью с отцом и сыном Полисскими о современной скульптуре в России

Ɔ. В России к паблик-арту отношение настороженное. Взять ту же скульптуру Фишера на Болотном острове. Это от нехватки опыта, насмотренности?

Николай Полисский: Да, конечно. Опыта в актуальной скульптуре, по сути, в России нет ни у кого — ни у тех, кто разрешает ставить в городе новое искусство, ни у тех, кто его реально создает. Сейчас в основном все публичное искусство — это борьба классических памятников. Одни памятники стоят, другие появляются. Естественно, предыдущие, вспоминая практику советской эпохи, нужно сносить. Такая политическая борьба памятников. 

Иван Полисский: Современное искусство с трудом завоевывает новые пространства. Это связано с тем, что нет необходимого запроса у городских властей и собственников территорий. И у зрителей мало опыта наблюдения за современным искусством. Поэтому я думаю, что главная коммуникационная история вокруг этой выставки в том, чтобы подчеркнуть возможность появления публичного искусства даже на самой главной площади страны. 

Ɔ. Иван, у вас как у продюсера проекта были какие-то трудности с согласованием выставки с властями? Все-таки Кремль, Красная площадь, мавзолей напротив.

Иван: Скульптуры выставлены на территории, которая принадлежит торговым рядам. Благодаря усилиям и доброй воле менеджеров ГУМа на Красной площади впервые стало возможным размещение не просто объектов актуального паблик-арта, а таких масштабных работ. Там в числе прочего установлены две шестиметровые скульптуры: «Колонна» из серии «Русская античность» Николая Полисского и «Стабильная композиция» молодого автора Романа Ермакова. В сочетании с видом на Спасскую башню Кремля и мавзолей это выглядит не только грандиозно, но и значимо с точки зрения переосмысления новых течений времени. И честно говоря, где-то в глубине души мы до сих пор не верим, что задуманная полтора года назад идея сейчас реализовалась. 

Ɔ. Как вы понимаете главную цель этой выставки?

Иван: Гармонизировать отношение людей к искусству. Мы хотели сменить вектор тех несанкционированных арт-экспериментов, которые ранее врывались в пространство Красной площади, и показать, что современное искусство — это не обязательно энергия конфликта, попытка захватить все внимание прессы быстрым скандальным жестом. Искусство может быть эстетическим высказыванием, облеченным в крупную трехмерную форму. Мы подбирали работы в том числе с учетом фактора «инстаграмбельность» — приятные, актуальные, модные формы. И я уверен, что какие-то экспонаты станут любимчиками, а что-то вызовет противоречивое отношение, может стать темой для дискуссий. Надеюсь, нам удастся убедить людей в том, что искусство должно быть разным. 

Ɔ. Как паблик-арт влияет на то пространство, в котором размещены его объекты?

Иван: Искусство, несомненно, развивает пространство. Когда мы спрашиваем людей, зачем они приезжают в Никола-Ленивец, чего они ищут, они говорят, что хотят увидеть другую, современную, Россию, потому что сохраненные исторические достопримечательности они могут увидеть в Москве и других городах. И то, что они находят у нас в Никола-Ленивце, дополняет их представление о современной России новыми эмоциональными красками. Люди понимают, что здесь есть философы, мечтатели, те, кто хочет и может создавать нечто новое — не специально, а вопреки, вот так запросто, в глухой деревне, в затерянных лесах и полях. 

Николай: Никола-Ленивец до нас три тысячи лет стоял, и там жили люди, но когда я приехал туда тридцать лет назад, они либо «переселялись» на кладбище, либо уезжали в города — в Калугу и Москву. И первую мою арт-инсталляцию, «Нашествие снеговиков», видели только я, местные жители и несколько приезжих рыбаков. А сейчас тысячи людей гуляют по Никола-Ленивцу. Это место возродилось и стало известным только благодаря искусству. Началось все с мечты нескольких художников и переросло не столько в скульптурное, сколько в идейное движение известных архитекторов, скульпторов, мастеров перформанса и кураторов-искусствоведов. 

Я не скажу, что жизнь местных людей глобально изменилась, но во всяком случае они получили постоянный реальный заработок на производстве арт-объектов, как-то налаживают свою жизнь, и именно искусство помогает им обрести ощущение стабильности и наполняет их жизнь интересными событиями. 

Так, пришедшее в Никола-Ленивец искусство стало частью экономики маленькой провинциальной деревни. Я помню, как в советские времена художники считались нахлебниками трудового народа, но в данном случае организованное художниками место живет экономически самостоятельно. Во все времена искусство привлекало широкую аудиторию, это быстрый и короткий путь к возрождению таких затерянных мест, как Никола-Ленивец. 

Ɔ. Какие процессы, связанные с паблик-артом, происходят сегодня в мире?

Иван: Мы даже не представляем объемы происходящего. Например, в Тайване ни шагу невозможно ступить, не наткнувшись на скульптуру, потому что у них 1 процент от расходов на строительство объектов недвижимости в обязательном порядке выделяется на паблик-арт. То же самое происходит и во многих других азиатских странах, например в Сингапуре и Малайзии. 

Николай: Во времена СССР это тоже было. От строительства выделялось два процента на искусство, и все художественные фонды существовали за счет этих существенных дотаций. Может быть, и в современной России мы постепенно придем к этой практике. Мне кажется, несмотря на некоторое недоверие со стороны широких масс к современной скульптуре, надо помогать людям понимать искусство. Главное, завоевать доверие к нашему творчеству половины горожан, тогда паблик-арт начнет защищать себя сам. Участие людей гарантирует понимание нашей деятельности и, соответственно, успех. И именно паблик-арт помогает включить людей в культурный процесс — они начинают видеть в нем смысл.  

Ɔ. Николай, на выставке вы представили работу в виде античной колонны, сделанной из орешника. Какая идея современности в вашей скульптуре? Почему вы обратились к античности?  

Николай: Я уже больше двадцати лет разрабатываю одну и ту же тему — архитектурные тренды мы в Никола-Ленивце приспосабливаем к своей деревенской жизни. Берем какое-то значительное архитектурное явление, например вавилонский зиккурат, и делаем его из сена. Такой постмодернизм. У меня целая коллекция стилей, адаптированных для деревни. И вот сейчас дошло дело до античности. Таких колонн я делал много, сейчас вышли на античность — случайно, но и закономерно. 

Надо еще объяснить, почему Никола-Ленивец делает эти выставки не у себя. Мы поняли, что у нас есть маленькое, спрятанное от всего мира пространство, где работают художники, проходят фестивали. Это такой замкнутый мир, в котором собралась энергия в виде людей и мастерских. Есть определенная база, которая может помочь разрешить проблему отсутствия паблик-арта в других пространствах — городских, парковых, в России и за рубежом. Для этого мы придумали бренд-бюро Никола-Ленивца. Выставка «Красный сад» — один из первых наших крупных проектов.

Беседовала Елизавета Папазова

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь