30 ноября 1853 года в 09:30 заговорили пушки русских фрегатов, и началась последняя в мировой истории битва парусных судов, известная как Синопское сражение. Дав туркам жаркий бой, отечественные военачальники добились блестящий победы, которая, впрочем, привела к весьма плачевным последствиям. Искавшие повод вступить в войну против России Англия и Франция, воспользовавшись тем, что их протеже османы потерпели сокрушительное поражение, реализовали свои коварные планы.
Чтобы разобраться в сути дела, совершим небольшой экскурс в историю и рассмотрим геополитическую обстановку, сложившуюся в Европе в первой половине XIX века.
Ещё в 1827 году, когда произошло Наваринское сражение, давшее толчок обретению Грецией независимости от турок, Россия, Англия и Франция состояли в одной коалиции и совместными усилиями боролись против войск Османской империи.
Однако когда Россия поспешила на помощь сербам и добилась для братьев славян автономии от турок, а также взяла под свой контроль Молдавию и Валахию, её европейские партнёры забили тревогу. Англию не устраивало растущие влияние русских на континенте, а потому они начали искать рычаги влияния на Россию.
Между тем, Санкт-Петербург в 1833 году упрочил свои позиции в регионе, когда после спасения турецких войск от египетского наступления, заключил со Стамбулом договор, предусматривавший, что османы в случае начала войны третьими силами, заблокируют по просьбе России черноморские проливы для иностранного флота. Кроме того они гарантировали русским кораблям свободный проход в Средиземное море.
Такой поворот совсем не устраивал британцев. Колониальные аппетиты Англии и Франции не предусматривали существование сильной России, которая могла бы закрепиться на Балканах и в Закавказье, а также отстаивать свои интересы в черноморском бассейне — традиционной зоне влияния Санкт-Петербурга.
Ввиду этого британцы, задействовав все имеющиеся у них ресурсы, в 1838 году де-факто подчинили себе Османскую империю, сделав её своим вассалом на Ближнем Востоке.
Освещая турецкие зверства в выгодном для них свете, британцы скрывали дестабилизирующую роль турецкой политики. Османы продолжили притеснение проживавших на территории их империи христиан, а англичане, имевшие финансовую выгоду от транзита грузов по этой местности, закрывали глаза на бесчинства, творимые турками в отношении братьев по вере.
Благодаря этому в 1841 году англичане добились подписания Лондонской конвенции о проливах. Согласно её пунктам, Россия лишилась возможности беспрепятственного прохода судов через Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное и Средиземное моря.
Став гегемоном на Ближнем Востоке, Англия начала распространять в западной печати ложные слухи о намерении императора Николая I аннексировать Константинополь. Чтобы заручиться поддержкой Франции, власти Туманного Альбиона стали петь дифирамбы их правителю Наполеону III, у которого были натянутые отношения с российскими политиками. Дело в том, что Николай I не признавал законность нахождения Наполеона III на французском престоле. Более того, ухудшению контактов способствовал конфликт возникший в 1852 году из-за Вифлеемской церкви Рождества Христова, а точнее из-за спора о её конфессиональной принадлежности.
Зная о грядущем визите в Стамбул князя Александра Меньшикова, ехавшего с посольством с целью установления российского покровительства над христианскими народами Османской империи, а также предоставления Элладской церкви прав на Библейские места в Палестине, британцы совместно с французами убедили османов принять лишь часть условий.
Взвесив вышеозначенные предложения, султан решил отказать России в реализации первого пункта, вследствие чего произошёл разрыв дипломатических отношений между двумя государствами.
Николай I в отместку за это ввёл войска в Валахию и Молдавию, из-за чего была созвана Венская конференция, на которой европейцы уверили российского императора в том, что если он выведет войска из дунайских территорий, султан выполнит все требования Санкт-Петербурга.
Николай I решил дать ещё один шанс туркам и согласился, однако османы, по наущению англичан, вновь пошли на нарушения договорённостей, начали выдвигать свои ультиматумы и вдобавок 4 октября 1853 года объявили России войну.
Одновременно с этим лорд Генри Пальмерстон, заведовавший внешней политикой Англии, стал активно распространять среди европейцев идею расчленения России. Согласно его плану, от неё необходимо было оторвать Прибалтику в пользу Пруссии, Финляндию передать Швеции, Дунайские княжества – Австрии, Кавказ и Крым – Турции, Североамериканские территории – Америке, а остальную территорию взять под свой контроль через договор о «свободной торговле».
Почти месяц на военной арене не было крупных сражений, но даже в мелких боях турки, инструктируемые англичанами, не имели никаких успехов. Возможно, это обстоятельство объяснялось тем, что османы решили сконцентрировать свои основные силы в Батуми, чтобы оттуда перебросить их в Поти и Сухум с целью окружить русскую армию, уничтожить её и стать властителями Южного Кавказа.
К слову, в северокавказских горах на стороне врага действовали горцы имама Шамиля, которых для дестабилизации ситуации в регионе снабжали порохом и свинцом османы и стоявшие за ними англичане.
Узнав о планах турок, русское командование решило предотвратить вхождение их судов в акваторию Чёрного моря.
18 ноября 1853 года шедшая из Константинополя турецкая эскадра Осман-паши была блокирована и атакована в Синопской бухте российским военным флотом под руководством вице-адмирала Павла Нахимова. Одержав в этой схватке убедительную победу, русские обезопасили себя от жаркого кавказского фронта, но дали повод англо-французским силам под эгидой защиты османских портов и судов войти в Чёрное море, а позже объявить войну Российской империи.
Последовавшие за победой в Синопском сражении события вызывали у П. Нахимова противоречивые чувства. С одной стороны, его действия заслужили высокую оценку государя, удостоившего его ордена Св. Георгия II степени, с другой, этот успех спровоцировал дальнейшую эскалацию конфликта, переросшего в так называемую Крымскую войну 1853– 1856 годов, которую англичане называют Русской войной, а французы Восточной.
Несмотря на полученный от императора рескрипт, где было начертано, что «истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории», вице-адмирал считал себя виновником вовлечения России в крупномасштабную войну.
Однако историки не согласны с этой точкой зрения, поскольку уверены, что англичане и французы обязательно нашли бы иной подходящий случай объявить России войну. А так Николай I уже с первых месяцев войны выявил, что истинными организаторами Крымской войны были англичане, и, сумев сорвать их план ведения войны чужими руками, вынудил выйти на авансцену военных действий.
