С 4 по 19 июля 1941 г. в военкоматы Абхазии поступило 5 974 заявления с просьбой об отправке на фронт. Многие завышали свой возраст, чтобы попасть на фронт. Так например, поступил комсомолец из села Лыхны Гудаутского района Мсас Чичба, который потом самоотверженно воевал.
Всего по данным госархива Минобороны РА, в период Великой Отечественной из Абхазии призвали более 55 тысяч человек, а не вернулись с полей сражений 17,5 тысяч человек.
Историк Пачулия утверждает, что в рядах Советской Армии находилось 15,5 тысяч абхазов, что составляет до 30% от общего числа жителей республики.
На абхазов не распространялся малоизвестный приказ наркома обороны СССР И.В. Сталина об ограничении мобилизации представителей некоторых малочисленных народов. В сохранившихся списках военнослужащих трудно определить лиц абхазской национальности, поскольку многие фамилии абхазов при записи в церковных книгах, а потом в сельсоветах претерпевали значительные изменения. Историк пишет и о том, что трудность подсчета вызвана и тем, что много репрессированных абхазов, которым повезло не быть расстрелянными, находились в тюрьмах и лагерях. С самого начала войны они шли добровольно на фронт, где их зачисляли в штрафные батальоны. А штрафники заранее были обречены на смерть. Маловероятно было остаться в живых. Да и никто их не включал в списки военкоматов. По личным подсчетам историка В. Пачулия, число погибших и пропавших без вести абхазов на фронтах войны составляет 5,5 тысяч человек. Такие потери объясняет он тем, что абхазы служили в основном в пехоте, где были особенно большие потери.
Акции «Бессмертный полк» и «Возвращение имени» всколыхнули в республике народную память. Благодаря интернету информация из советских военных архивов Министерства обороны о военнослужащих Красной Армии в годы войны стала более доступной. Своих родных среди погибших и пропавших без вести ищут сыновья, внуки и правнуки. Разные истории, разные судьбы, которые могли бы стать сценарием для кинофильма.
В сети Интернет есть множество сайтов, где можно найти данные о родственниках и близких, погибших или пропавших без вести в ходе Великой Отечественной войны. На сайте www.pamyatnaroda.ru можно найти множество фотографий и архивных документов. К примеру, «Именные списки безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава» 1943 года. Здесь чернилами красивым мелким почерком записаны фамилии людей, погибших в апреле во время ожесточенных боев на Безымянной высоте в районе станицы Мысхако (в переводе с адыгского языка «Мыс, уходящий в море»), южнее Новороссийска. Известно, что в 1943 году (с 4 февраля) там был плацдарм в результате десантной операции 18-й десантной армии Черноморской группы войск и Черноморского флота, предпринятой с целью освобождения города. Героическая оборона этого клочка земли продолжалась 225 дней и завершилась утром 16 сентября 1943 года освобождением Новороссийска. Станица Мысхако с 1869 - одно из старейших винодельческих предприятий не только Краснодарского края, но и всей России. https://ru.wikipedia.org/.
Только на одной странице Именного списка 176-ой стрелковой дивизии из 26 погибших военнослужащих 8 призваны из Абхазии: Василий Айба, Георгий Сангулия, Щакир Чкадуа, Шанвер Черкезия, Кочера Барциц, Султан Гочуа. Джота Каландия, Шамба (имя неразборчиво).
Как оказалось, только одному из них повезло остаться в живых - Георгию Платоновичу Сангулия. В рукописном пожелтевшем от времени архивном списке указано его место рождения «Абхазский район, с. Годоут, с. Анхил (имеется в виду Лыхны). Его призвали в 1941 году (место призыва - Гагрский военкомат).
Сангулия во время массированной артиллерийской и авиационной атаки взрывной волной отбросило и засыпало землей. Мало кого обнаружила живым Похоронная команда после такого обстрела на поле брани. Как и многие его однополчане, он попал в списки погибших. Но каким-то чудом ему повезло, его откопали из траншеи полуживого, покрытого осколками. Во время войны канцелярия работала четко. Извещение о смерти или в просторечии "похоронка" была отправлена домой в Абхазию. В годы войны миллионы семей получали подобные извещения, да еще и не раз, когда на войну уходили братья и сестры, отцы и матери, мужья и жены. В Лыхны, как и других абхазских селах, многие ждали вестей от своих родных с фронта и верили в скорейшую победу в этой тяжелой и кровавой войне.
Извещение о смерти сына в Лыхны пришло в мае 1943 года. Безмерно было горе матери Ирины Моисеевны Гагулия-Сангулия, мужа как «врага народа» в 1937 репрессировали, а теперь погиб ее сын - 28-летний высокий плечистый красавец Жора. Его отец Платон пострадал за то, что был успешным коммерсантом-виноделом. Платон Сангулия дружил с многими сухумскими предпринимателями. Один из них был очень близок к семье Сангулия - грек Георгий Алоизи, в честь которого и назвали в 1915 году одного из трех сыновей Георгием. Получив образование, Георгий, будучи сыном «врага народа», не обозлился на советскую власть, работал, старался продолжать дело отца, был виноделом-технологом.
В мае 1943 года дом Сангулия (Хтуачь-ипа) погрузился в скорбь и траур. Соблюдая традиции, родственники организовали похороны и поминки. Так прошел год. Кто-то принес слух из Гудауты о том, что видел в одном из сочинских госпиталей тяжело раненного солдата, очень похожего на Жору Сангулия. Родственники решили все же проверить и направили в Сочи почтенного односельчанина Хрипса Званба. Не было предела радости, когда слухи подтвердились - Жора жив. После длительного лечения «воскресший» вернулся домой. Недолго побыв среди родных, Георгий Сангулия опять ушел на фронт. После войны жил и работал на Сухумском винзаводе. В 1948 году женился на фронтовой медсестре Макбуле Адлейба. У них родились трое детей.
Удивительная судьба человека, сохранив его жизнь во время войны, она не сберегла в мирное время. Несчастный случай прервал жизнь ветерана Великой Отечественной Георгия Платоновича в 1954 году.