Безумный ЖЭК-арт в Сибири. Подборка фотографий
Детская площадка из покрышек, которой томские чиновники щедро одарили жителей отдельно взятого дворового микрокосма, взбудоражила сознание редакции. Мы решили собрать в одном месте лучшие жемчужины сибирского ЖЭК-арта, и, подобно ловцам жемчуга, которые рыщут на глубине в поисках добычи, отрефлектировать феномен сферического шинного лебедя в вакууме. Киберпанк, постмодернизм, метамодернизм — все это последствия и амбиции тазиков, покрышек и разноцветных сапог ЖЭК (или, как его еще называют, ТСЖ) арта. Многие наивно полагают, что сейчас мы бежим в гонке бытия по извилистому кольцу, засыпанному либеральной и демократической щебенкой, без преград и встречного ветра. Только единицы, не обладающие достаточными амбициями для того, чтобы отпустить руль гудящей машины культуры, понимают, что мы до сих пор бежим на месте, топчемся по липким фантазиям, что намертво вросли корнями в дореволюционную Россию. В сущности, на свете нет и не может быть ничего устойчивого, но российские дворы доказывают на практике обратное. Лебеди из шин уносят страну обратно в тотемную Русь, где мы — всего лишь черные наброски в зеркале вечной нищеты и влажной земли и тратим себя на вечную борьбу с окружающим одиночеством.
ЖЭК-арт можно назвать паразитом, который вьется в наших генах, оккупирует сознание и начищает до блеска российскую мораль. «Очумелые ручки» показывают, насколько человек чувствует себя несчастным, насколько ему скучно в ограниченном пространстве. Это пространство можно измерить бездействием коммунальных служб, шагами согбенных бабушек и следами от детских колясок. Игристое, как вино, оно предательски оставляет жирные следы деревенской России, черные блики крадущегося крепостничества, которое дает возможность заглянуть в то самое ужасное, в возможно и самое прекрасное в нас, что некоторые могут назвать русской душой, а другие — вечным мучением.
Облагораживать, обживать, вдыхать жизнь в окружающее пространство любой ценой и любыми вторичными предметами быта — в этом и кроется русская душа.
Она стоит на краю мучений перед тем, как птицей порхнуть в свободный творческий полет, где нахальный ветер срывает старые вязаные платки, чтобы укутать и согреть отсыревшие пни наших тел, а наглое чувство свободы заставляет цвести бумагой стены домов. Любая пропасть манит упасть вниз, старикам и дачникам нечего терять, вот они и ныряют в крестьянскую самобытную пучину.
Барнаул Трудно представить, как люди сумели придумать понятия демократии и конституции, когда Россия живет без нас вот уже больше века. Возможно, где-то теоретически в наших умах бессильно капает та бесконечная последовательность мыслей и ощущений, которая расстегнет выцветшую рубаху на тощем теле, сострижет прядь непослушных волос и расколет прочный панцирь затянувшихся крестьянских традиций, чтобы инициатива маниакально не тянулась почувствовать вкус земли и впиться ногтями в грязь, а требовала от департаментов по благоустройству современных дизайнерских решений.
Новосибирск
Возможно, раньше тотемы Чебурашки защищали двор от злых духов, а теперь он надежно защищает двор от будущего — самой вредоносной из известных нам внешних сил. Омск
Надо полагать, что царский престол, заросший деревянными грибами с разноцветными тазиками вместо шляп, и горными цепями покрышек, которые распускают пустые глазницы, словно подкрашенные черным карандашом черепа, величественно растет из омской плодотворной почвы. Здесь люди стараются скрыть черные, леопардовые пятна земли, как кровоточащие раны. Перематывать бинтами из старой одежды, дезинфицировать разноцветной краской и поставить в рот вечности деревянные коронки в виде языческих тотемов. Увидев Омск, ударяешься об дно, уже не сможешь спуститься ниже, прочнее запутаться в корнях. А потому люди вяжут из остовов деревьев дворовую атмосферу и идейными фрикциями пытаются довести бедность до экстаза. Томск
ЖЭК-арт — некая второсортная гарантия, каждая бутылка, использованная в качестве провинциального наконечника на заборе, консервирует скованные морозом деревянные холупы, злость на бездействие феодалов, советский ландшафтный дизайн — соленья России, которыми только и питается наша душа. ЖЭК-арт — больной кашель, как реакция на прокаженное городское благоустройство. Все это очень трогательно и ярко отражает многовековую изобретательность русского человека, самобытность и мироточит вызовом. Только ничего Жэк — арт не изменит, в России ничего никогда не изменится.
От этого становится тепло где-то в груди, и резиновый Гена с зиющими на месте глазниц черными дырами закрывает своей тенью все наше отчаяние. Кузбасс
Когда начинается кузбасский ЖЭК-арт, привычные нам слова перестают выражать всю суть мироздания, и остается лишь чистое искусство.
Здесь мы оставим вас — медитировать в салоне ледяного новогоднего автобуса, который, подобно пелевинской желтой стреле везет нас по единственно возможному маршруту — из ниоткуда в никуда.
