Тире и точки Петра Горьковского. Ветеран – о войне и сегодняшнем мире
Петру Горьковскому было 17 лет. Поэтому в первый день войны в военкомате ему отказали – на фронт призывали взрослых военнообязанных мужчин.
Судьба хранила его. Несколько раз казалось, что гибель неминуема. Но смерть каждый раз ретировалась. Видимо, понимала, что негоже умирать в 17 лет, тем более когда столько планов и такие мечты. Все его планы и мечты сбылись – после того как мы победили.
Пётр Горьковский мечтал стать учителем. Кумиром деревенского паренька был директор сельской школы Павел Камардин. «В то время, – вспоминает Пётр Андреевич, – профессия учителя не была сугубо женской, как сейчас. Половина педагогов в нашей школе были мужчинами. Я хотел пойти по их стопам».
Дан приказ ему на Запад
Окончив семь классов в родной школе села Баклуши Доволенского района Новосибирской области, Петя Горьковский поехал в Куйбышев поступать в педагогический техникум.
«22 июня у нас был один из выпускных экзаменов, – рассказывает Пётр Андреевич. – Я мысленно уже был со своими учениками, с которыми познакомился во время практики: 42 второклассника в селе Конево Здвинского района. Но, когда прозвучало страшное известие о войне, понял, что думать надо не о работе, а о том, как защищать Родину. Сразу после экзамена пошёл в военкомат и написал заявление».
Петру Горьковскому было 17 лет. Поэтому в первый день войны в военкомате ему отказали – на фронт призывали взрослых военнообязанных мужчин. Повестка пришла 4 декабря 1941 года. Все провожающие – деды, бабушки, отец, инвалид ещё с Первой мировой, – плакали. «Трудно было смотреть в глаза матери, ведь и она, и я понимали, что можем больше не увидеться никогда... »
На колхозных санях Горьковского и его односельчанина привезли в Новосибирск. Петра определили на курсы радистов. Казарма, в которой жили призывники, располагалась на месте нынешнего «Сотого магазина», а учебные корпуса – по всему городу.
Будущие воины изучали азбуку Морзе, разные виды шифрования, марки радиостанций. По окончании учёбы Петра Горьковского распределили в 232-ю Стрелковую дивизию, которая формировалась в Бийске. Дивизию направили на Северо-Западный фронт.
Однажды под Воронежем
То, что принято называть боевым крещением, Пётр Горьковский получил под Воронежем. Город ежедневно бомбили. «Мы были в укреплениях, которые сами соорудили на подступах к городу, и каждый день наблюдали, как немцы налетали стаями по 100 самолётов. Весь город пылал. Неразрушенными оставались только тюрьма и церковь».
Фашистские лётчики гонялись буквально за каждым. Однажды пилот «мессершмитта» полетел за офицером, ехавшим на танкетке. Водитель быстро сориентировался и свернул в чащу, чем спас себя и командира, а самолёт задел деревья и рухнул.
Однажды бомба попала в землянку, где располагался штаб. Все погибли. Горьковский тоже должен был быть в штабе, но в это время ушёл на радиостанцию.
По соседству с радистами в укреплениях под Воронежем стояли разведчики. «Однажды они нам пожаловались, что командование ими недовольно, так как не могут взять «языка». Тогда мы вместе придумали хитроумную комбинацию... ».
На двухметровом листе фанеры солдаты изобразили карикатуру Гитлера и установили её в месте, где было удобно спрятаться. Чтобы привлечь внимание немцев, из репродуктора завели «Катюшу».
Стрелять в фюрера, даже в виде карикатуры, немцы не стали. Отправили своих снимать. Тут-то их и схватили советские разведчики.
«Языки» рассказали, где какие части у них стоят. Это позволило нашим избежать больших потерь при наступлении», – вспоминает Пётр Андреевич.
25 января 1942 года Красная армия освободила Воронеж, и 232-ю Стрелковую дивизию направили на Курскую дугу. Радиостанцию, которой командовал Пётр Горьковский, разместили в доме местной жительницы. Немцы всё так же планомерно и методично бомбили наши позиции. У них были бомбы замедленного действия, которые падали, некоторое время лежали на земле, чтобы самолёт, их сбросивший, успел улететь, а потом взрывались.
«Услышали гул и увидели тень от бомбардировщика. Бомба шлёпнулась в огород. Мы бросились в окоп и хозяйке крикнули, чтоб бежала с нами. Но женщина замешкалась. Через несколько секунд раздался взрыв. Отряхнувшись от обломков и комьев земли, с замиранием сердца подошли к разрушенному дому. Хозяйка, в изорванном платье, вымазанная сажей, вылезла из-под печки. От взрыва она укрылась в закутке, где держали кур».
Праздновать было некогда
Победу Пётр Горьковский встретил в Праге. Его дивизия получила задачу уничтожить группировку немцев, к которой примкнули власовцы. Девятого мая воины 232-й Стрелковой вели ожесточённые бои с фашистскими недобитками. Праздновать было некогда.
День Победы отметили 22 мая. «На улицах соорудили самодельные столы, которые местное население уставило всякой снедью. Нашу колонну приветствовали цветами и криками «Ура!». На каждом перекрёстке останавливали, чтобы командир выступил с речью. Мы стреляли в воздух, братались... ».
25 сентября 1945 года вышел Указ Верховного Совета СССР о демобилизации учителей и военнослужащих, старших по возрасту. Под действие указа подпадал и Пётр Горьковский. Третьего октября демобилизованных погрузили в товарные вагоны и повезли через всю Европу».
На станцию Новосибирск-Главный эшелон прибыл 6 ноября 1945. Поезд приехал вечером, и Пётр Андреевич вместе с товарищем всю ночь шёл домой пешком – 40 километров: «Это был самый счастливый марш-бросок в моей жизни».
После войны Пётр Андреевич исполнил свою мечту – стал учителем.
Сейчас нашему герою уже 98. Несмотря на возраст, он живо следит за всем, что происходит в стране и мире. Ждёт окончания пандемии, чтобы снова начать выступать перед студентами и школьниками. По его мнению, историю сейчас преподают недостаточно глубоко и нужно срочно восполнять этот пробел. Пока ещё можно его восполнить...