"Уничтожают физически и морально": смерть в рехабе в Дагестане и истязания в закрытых лечебницах
Тело 38-летнего мужчины нашли на территории реабилитационного центра "Аманат" 13 января. Вечером накануне он жаловался персоналу на то, что нуждается в медицинской помощи, однако сотрудник центра вызывать медиков не стал, а вместо этого связал и избил пациента, сообщили в управлении СКР по Дагестану. От полученных повреждений тот позже и погиб.
В апреле прошлого года в частном рехабе в Пятигорске скончался пациент Артем Хоменко, имевший зависимость от психоактивных веществ. Официальной причиной смерти названа сердечная недостаточность. Тем не менее, после расследования причин гибели в СК заявили о существовавшей в рехабе системе пыток: по поручению директора двое консультантов и доверенный пациент центра избивали, связывали веревками и запирали находящихся на лечении. Теперь участвовавших в этом обвиняют по статье об истязании группой лиц с особой жестокостью. Жена погибшего Мария рассказывала, что ее мужа наказали за попытку побега – перед смертью его завернули в ковер, а после попыток позвать на помощь ему заклеили рот.
Существующая в подобных центрах система принуждения часто вскрывается только после трагедий, реже добиться проверки удается при наличии серьезных доказательств злоупотреблений. Например, в 2022 году в Дагестане полиция задержала сотрудников реабилитационного центра, где людей удерживали незаконно. Внутри "лечебницы" обнаружили цепи и наручники, которыми предположительно приковывали пациентов.
"Добиться подчинения, сломав жизнь"
Житель Дагестана по имени Магомед Асхабов в 2021 году попал в реабилитационный центр "Старт" в Хасавюрте из-за своей сексуальной ориентации. Его туда насильно доставили сотрудники центра – подобную услугу учреждение предлагает на платной основе, рассказывает он сайту Кавказ.Реалии. Сейчас Магомед находится в безопасности и внимательно следит за развитием событий вокруг смерти в "Аманате". Если хотя бы один такой центр закроют, станет лучше, уверен он.
"Это сотни пострадавших, которых каждый день пытают, мучают, морят голодом, уничтожают физически и морально. А общество считает, что наркоманам, геям и другим неудобным людям так и надо. Меня там закрыли из-за моей ориентации, со мной там были девушки, которые не хотели терпеть ограничение свободы со стороны родственников. Пока я был там, туда привезли 17-летнего парня. Даже персонал говорил, что у него все в порядке с психикой, он не употребляет ни наркотики, ни алкоголь. Просто у него были подростковые проблемы с родителями, они не могли с ним справиться и решили таким образом добиться подчинения, – сломав человеку жизнь", – рассказывает собеседник.
Асхабов подчеркивает, что надзорные органы не реагируют на жалобы пострадавших, пока в каком-то из таких мест не случается трагедия. При этом опасные для жизни и здоровья пациентов ситуации в рехабе нельзя назвать редкими, продолжает он.
"Однажды у нас в коридоре повесили грамоты в рамках под стеклом. Пациент разбил эту грамоту, чтобы положить конец издевательствам над ним. Куском стекла пытался порезать вены. Вместо помощи ему забинтовали порезы, и несмотря на раны, подвесили за руки на решетку – в качестве наказания. Нередко там же подвешивали онкобольного пациента. У него начинались приступы, судороги, тогда его отвязывали, делали укол, клали на цементный пол отдохнуть. А потом снова вешали. Он терял сознание, или орал от боли, тогда ему что-то запихивали в рот и заматывали скотчем. Рехабы – это большой бизнес, людей там держат насильно и мучают за деньги", – объясняет он.
Не только частные рехабы, но и государственные психиатрические больницы в Дагестане используют, чтобы наказать непокорных членов семьи. Инна из Хасавюрта рассказала, что ей было двадцать лет, когда она ушла от мужа. Родители убедили ее вернуться к супругу. Спустя четыре месяца она снова попросилась домой, не выдержав насилия от мужа. Тогда отец и дядя отвезли ее в психоневрологический диспансер и заявили, что она пыталась покончить с собой.
"Меня уложили в отделение для тяжелых, где находятся буйные, – вспоминает Инна. – Их могли привязывать к кроватям. Везде решетки, засовы на входной двери. Вокруг были психи, которые слышат голоса в голове. Ни туалет, ни душ не запираются. Ко мне заходили другие пациенты, когда я купалась. Мне кололи сильные седативные препараты, может быть, даже наркотики. У меня начались провалы в памяти, я ничего не соображала. Когда давали таблетки, то следили, чтобы мы проглотили все. Это очень унизительно. Я не могла просто сидеть: все время раскачивалась".
Дождавшись лучшего момента, Инна пожаловалась заведующей отделением, что ее держат в диспансере насильно и она не больна. Та посоветовала написать заявление на имя главврача с отказом от лечения. Она так и сделала, после чего ее выпустили.
Семья уговорила ее вернуться домой, но по возвращении Инну снова отвезли в ту же больницу, чтобы "очистить репутацию" семьи: "Дядя на меня надавил. Он сказал, что я ушла из дома и от мужа, а это позор для семьи. "Или ты будешь под землей, или ляжешь в больницу", – так он и сказал".
После возвращения в диспансер Инну определили в отделение пограничных состояний – самое "легкое", объясняет она. По ее словам, на второй раз персонал уже был в курсе ее ситуации, она подружилась с медсестрами и вместо сильных седативных препаратов ей кололи только витамины.
"Но у меня на долгие годы остались последствия от тяжелого отделения: тревога, панические атаки", – резюмирует она.
За закрытыми стенами
Помимо вышеупомянутого рехаба "Старт" в Дагестане действует еще несколько организаций, где подопечные находились против своей воли – например, клиника "Альянс Рекавери", рассказала пресс-секретарь кризисной группы для квир-людей "СК SOS" Александра Мирошникова.
"В таких рехабах практикуют не обычные медицинские процедуры, а некие религиозные ритуалы и пытки, такие как приковывание наручниками. Таких заведений больше, чем два – но наши подопечные из других пока не давали согласия на огласку. Можно сказать точно: даже те места, где не берутся "исправить" гомосексуальных людей, а занимаются только наркопотребителями и людьми с алкозависимостью, действуют не по методам современной медицины", – подчеркивает она.
Многие из них не имеют медицинской лицензии, по бумагам существуют как "какой-нибудь шиномонтаж" и, следовательно, оказываются неподотчетны в том формате, как того требуется от полноценных медучреждений, продолжает Мирошникова. По ее мнению, самое опасное в этом – закрытость подобных мест и полная изоляция пострадавших.
"Человек не может выйти на связь с родственниками, не может рассказать о происходящем, не может защититься или попросить о помощи. Он лишен контактов с миром за стенами такого заведения. Даже те родственники, кто отправил туда человека, порой не имеют понятия, что с ним там делают", – отмечает она.
Причина продолжающегося насилия в рехабах состоит в том, что российская наркология так и стала серьезным разделом общественного здравоохранения, уверен советник по развитию систем сообществ для охраны здоровья Евразийской коалиции по здоровью, правам, гендерному и сексуальному многообразию (ЕКОМ) Геннадий Рощупкин. Несмотря на появление серьезных специалистов в области зависимостей, наркология, по его словам, так и не справилась с политизированным советским прошлым.
"В других странах это прошлое переросли, но в России же наркология остается чем-то между наказанием за разврат и спасением страдающих родственников. Условный "наркоман" (именно так наркозависимого человека видит средний обыватель) является очень удобным объектом для манипуляции обществом: нашли в кармане наркотики – всё: плохой, наказать, не слушать", – подмечает он.
Еще одно, что важно: несмотря на то, что в России, как и в других странах, есть более или менее нормальные рекомендации относительно организации реабилитационного процесса при химических и других зависимостях, в стране отсутствует система контроля за выполнением этих рекомендаций и защиты прав пациентов.
"Пациент наркологических учреждений по закону может пожаловаться. Но в реальности серьезно его жалобы рассматривать не будут, только если с ней не будет связана гибель пациентов. Что уж тут говорить о ситуации на Северном Кавказе, который правительство называет особым культурным регионом страны, где нужно следовать неким "традициям", чтобы сохранить мир и порядок", – заключает Рощупкин.
Сайт "Кавказ.Реалии" обратился за комментариями о произошедшем в центре "Аманат" в Минздрав и в МВД Дагестана, но не получил ответы на запросы на момент публикации.
Уроженец Дагестана Магомед Асхабов в интервью сайту Кавказ.Реалии подробно рассказал о шантаже, изнасиловании и преследованиях, которые ему пришлось пережить из-за его гомосексуальности. Он описывает методы насильственного "лечения" в "реабилитационном центре" и психологические травмы, которые дают о себе знать даже после эвакуации в безопасное место.
Дагестанка Элина Ухманова заявила о насильном удержании в махачкалинском центре "Альянс Рекавери". Там, по словам девушки, ее "лечили" от атеизма и бисексуальности.
В мае 2023 года Двое мужчин, проходивших "лечение" от алкоголизма в реабилитационном центре "Ковчег" в Сочи, завили о принудительном удержании в рехабе, насилии и запугивании.