Малонарушенных лесов в Свердловской области осталось всего 4%
В Свердловской области почти не осталось лесов, не освоенных человеком. Лишь 4% находится под особой охраной
Представление о наших лесах как о бескрайних просторах нетронутой дикой природы – всего лишь миф. В реальности от нетронутой тайги остались лишь небольшие разрозненные фрагменты, еще не освоенные человеком. В начале XXI века площадь малонарушенных лесов России составляла примерно 289 млн га – это 26% всех лесных территорий или 17% площади страны. Почти половина из них находится в четырех сибирских регионах: Республике Саха (Якутия), Красноярском крае, Ханты-Мансийском автономном округе и Иркутской области. В Европейской части страны хозяйственная деятельность человека не затронула лишь 9% лесов, в Свердловской области – 4%, а в 43 субъектах РФ диких лесов не осталось вовсе. Такие данные приводятся в исследованиях ученных-экологов и Гринпис России.
Основные причины гибели лесов – промышленные лесозаготовки и пожары, вызванные рубками, сельским хозяйством и строительством дорог. В Западной Сибири, на севере Восточной Сибири и Дальнего Востока это также добыча полезных ископаемых и геологоразведка. Только 5% малонарушенных лесных территорий охраняется на федеральном уровне, в половине случаев – в заповедниках. Остальные 95% могут исчезнуть в ближайшие десятилетия. В первую очередь это касается малонарушенных широколиственных и хвойно-широколиственных лесов: в европейской части страны их практически не осталось, такая же судьба грозит и самым богатым по своему биологическому разнообразию хвойно-широколиственным лесам на Дальнем Востоке. Что такое малонарушенные лесные территории (МЛТ)
В соответствии с принятыми критериями, под МЛТ понимаются целостные территории в пределах лесной зоны площадью более 50 тыс. га, не имеющие внутри постоянных поселений, действующих транспортных коммуникаций и не затронутые интенсивной хозяйственной деятельностью. МЛТ могут быть образованы самыми разными типами ландшафтов, в том числе нелесными, включая водно-болотные угодья или горные экосистемы. МЛТ – это эталоны дикой природы. Составляющие их экосистемы развиваются и сменяются по естественным законам, создавая условия для существования видов флоры и фауны в естественной среде обитания (даже таких требовательных, как крупные хищные животные). Благодаря большим размерам и сложной внутренней организации, МЛТ способны существовать неограниченно долго при условии отсутствия катастрофических нарушений. Они вносят неоценимый вклад в обеспечение устойчивости климата на глобальном и региональном уровнях.
МЛТ играют ключевую роль в сохранении и поддержании естественного биологического разнообразия и экологических связей на ландшафтном уровне, обеспечивают стабильность гидрологического режима, защищая от наводнений, оползней и лавин и предотвращая эрозию почвы. На протяжении веков малонарушенные лесные территории служили источниками ресурсов, необходимых для выживания и обеспечения благополучия жителей близлежащих деревень и сел.
Сохранение таких территорий – это важнейший вклад Российской Федерации в выполнение Конвенции ООН о биологическом разнообразии. На протяжении всей истории заповедного дела в России особое внимание уделялось сохранению крупных территорий дикой природы, где создавались особо охраняемые природные территории (ООПТ) – заповедники, национальные парки и заказники. Приоритетность сохранения малонарушенных территорий закреплена в статье 4 Федерального закона Российской Федерации «Об охране окружающей среды»:
«В первоочередном порядке охране подлежат естественные экологические системы, природные ландшафты и природные комплексы, не подвергшиеся антропогенному воздействию».
Угрозы от человека и государства «Сохранение малонарушенных лесных территорий имеет самое прямое отношение к развитию лесного хозяйства в нашей стране. Нашей властью дикая тайга все еще воспринимается как огромный ресурс дармовой древесины, добыча которой может обеспечить российскую лесную промышленность сырьем на многие десятки лет вперед. Эта точка зрения поддерживается официальными данными о лесах: разрешенный объем ежегодной заготовки древесины (расчетная лесосека), основная часть которого приходится как раз на «многолесные» таежные регионы, более чем втрое превышает существующие объемы лесопользования. Представление об огромных ресурсах дикой тайги имеет очень мало общего с реальностью», считает Алексей Ярошенко, руководитель лесной программы Гринпис России. По словам Ярошенко, те лесные территории, освоение которых было привлекательным с экономической точки зрения, были в основном освоены еще в советское время. Лесные ресурсы оставшейся дикой тайги экономически недоступны: они рассредоточены по такой большой площади, и их качество настолько не велико, что их освоение возможно только при колоссальных субсидиях со стороны государства, без каких-либо шансов на возврат затраченных средств в будущем.
Огромные воображаемые лесные ресурсы, сосредоточенные в сохранившейся до наших дней дикой тайге, самым существенным образом влияют на принимаемые нашими законодателями и чиновниками решения, касающиеся развития лесного сектора. Концептуальной идеей Лесного кодекса РФ 2006 года является «освоение лесов» – не восстановление и выращивание лесных насаждений на наиболее доступных и удобных землях (лесное хозяйство), а именно освоение лесов, аналогичное освоению запасов невозобновляемых природных ресурсов – нефти, газа, руды, торфа и тому подобных. Именно на него направлена основная поддержка государства – в форме предоставления льгот операторам приоритетных инвестпроектов, субсидий предприятиям ЛПК, установления низких ставок платы за пользование лесами и отказа от их индексации, и т.д.
Меры поддержки, оказываемые собственно лесному хозяйству, несопоставимо малы по сравнению с ними и уж подавно не могут компенсировать ущерб, нанесенный лесному хозяйству «лесоосвоительным» законодательством.
Мы сохраняем эталоны На севере и северо-западе Свердловской области сохранился небольшой участок тайги – это одна из немногих малонарушенных лесных территорий региона.
Одно из таких мест – заповедник «Денежкин Камень». На сегодняшний день заповедники – единственное место, где природа может жить по своим, а не человеческим законам. Там не ведется хозяйственная деятельность, нет охоты, рыбалки, сбора дикороссов. Заповедников в России более сотни.
Анна Квашнина, директор федерального государственного заповедника «Денежкин Камень»: «Заповедники изначально создавались по принципу биогеографического районирования, представляя таким образом не самые красивые в человеческом понимании территории и не территории, находящиеся под угрозой исчезновения, а ТИПИЧНЫЕ экосистемы. Заповедники с 1946 года занимаются мониторингом естественных природных процессов по единой программе. Особая наша задача – сохранение естественных процессов, поэтому человеческая деятельность исключена совсем». Константин Возьмитель, старший государственный инспектор в области охраны окружающей среды заповедника «Денежкин Камень»: «Как изменилась территория заповедника «Денежкин Камень» за четверть века после восстановления на ней заповедного режима? Для меня ответ очевиден. В 1994-1995 годах мне пришлось исходить заповедник вдоль и поперек, делая визуальные описания его территории. Маршруты прошли по немногочисленным в заповеднике дорогам, по просекам, тропам, берегам рек, от избушки к избушке. Кроме тех изменений, которые обусловлены самим временем – где-то заметно подрос лес, заросла вырубка, или наоборот – случился ветровал, – есть изменения, которые не могли бы произойти без заповедника, без исключения постоянного присутствия большого количества людей, техники. Вы знаете, что мы не ездим по территории заповедника? Лишь в исключительных случаях – для заброски строительного материала, дров. И то – стараемся использовать для этого зимний период. Вы же знаете, видели, как бывают сильно разбиты лесные дороги: грязь, колея, все вывернуто наизнанку. Так вот, 25 лет назад были и в заповеднике такие дороги. Сейчас их нет. Они покрываются растительностью, зарастают, затягиваются, как старые раны. Исчезли кучи консервных банок – возле изб, на вершине Денежкина Камня». По словам Возьмителя, четверть века назад лес вокруг избушек и традиционных туристических стоянок, вдоль натоптанных маршрутов был начисто лишен сухостоя. Тропы и дороги были избиты сотнями ног во всех направлениях. Теперь о присутствии человека расскажет любая тропка. Даже одиночный след на ней хорошо виден. Тем более виден проезд. Такой проезд, как правило, незаконный, оттягивает и отбрасывает восстановление леса на несколько лет назад. «Для большинства хороший лес – это лес, очищенный от всякого «хлама», с удобными тропками и дорогами, где и пешком гулять, и на велосипеде, и на квадроцикле ехать можно, и чтобы комаров не было. Только надо знать, что заповедник – не то место, где все это можно и нужно делать. То, что хорошо нам, – не всегда хорошо для леса. Я даже затрудняюсь ответить, что бы такое придумать, что было бы хорошо и для леса, и для нас. Палатка на поляне? Песни у костра? Ухоженные дорожки, скамейки, домики, вышки для наблюдений за животными, вольеры, уборка ветровала и хвороста? Ничего этого не надо лесу. Он прекрасно обходится без этого. И это – очевидно, надо только научиться в лесу смотреть и видеть». Сегодня нависла очередная угроза над малонарушенными лесами. Законодатели пытаются вернуть массовый туризм в заповедники. Заповедные территории Кавказа, Байкала уже почти потеряли свой эталонный статус и особенно вид. Очевидно, что у государства нет денег содержать науку в заповедниках, поэтому им дают возможность заработать на туристах и создании инфраструктуры, которая губит эталонную природу окончательно.
Следите за новостями ИА «Уральский меридиан» в нашем ТГ-канале.
Фото превью: Сергей Стуков © ИА «Уральский меридиан».