Крупная победа на фоне мелкой провокации
В прошлое воскресенье Комитет по вопросам гражданского измерения и безопасности НАТО осудил строительство Россией Керченского моста, а в нынешнее три корабля ВМС Украины вторглись в территориальные воды РФ у Керченского пролива и были задержаны российскими пограничниками.
День воинской славы
В прошлое воскресенье Комитет по вопросам гражданского измерения и безопасности НАТО осудил строительство Россией Керченского моста, а в нынешнее три корабля ВМС Украины вторглись в территориальные воды РФ у Керченского пролива и были задержаны российскими пограничниками. Провокация – отличный повод для украинских властей отменить выборы, напомнить мировому сообществу о своих притязаниях на Крым и потребовать введения против нас новых санкций.
Крым вошёл в состав России более 200 лет назад. В 1853 году турецкий султан, намеревавшийся вернуть потерянные Османской империей территории и поддержанный Англией и Францией, надеявшимися его руками сокрушить Россию, объявил нам войну. Вот тогда, 1 декабря, в Синопской бухте и произошло самое последнее в мировой истории крупное сражение парусных судов.
«Взять на гитовы»
«Адмиральский час», полдень, суда идут полным ходом при попутном ветре, и сквозь кисею дождя уже видны на перешейке полуострова стены Синопа.
Но только русские подошли на пушечный выстрел к середине полумесяца турецкой эскадры, состоявшей из 15 военных судов, раздался выстрел… Турецкие артиллеристы целились в мачты, в такелаж, такова была их тактика – тактика паука, который прежде откусывает у мухи крылья, чтобы лишить её способности двигаться. И ещё расчёт: русские матросы будут посланы вверх по вантам убирать паруса – отличная цель, – вот тогда-то они и посыплются, что листья во время бури. Всё взвешено заранее, и ничего, кажется, изменить нельзя…
Но Нахимов опытен. Он помнил Наваринское сражение, когда впервые познакомился с турецкой тактикой. Ближе всех подошёл тогда к неприятелю его «Азов», и во флоте говорили, что громил он турок с расстояния не пушечного выстрела, а пистолетного. Это был его первый бой.
И вот теперь адмирал уже заранее приказал паруса «взять на гитовы», уменьшив тем площадь и давление на них ветра. «…В случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, – значилось в приказе, отданном адмиралом по эскадре перед Синопским боем, – я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает своё дело».
«Императрицу Марию» под флагом Нахимова засыпало ядрами и книппелями, но корабль бесстрашно шёл вперёд, действуя батальным огнём по неприятельским судам, и якорь отдал напротив турецкого адмиральского фрегата «Ауни-Аллах». И зажатое в бухте судно Осман-паши, не выдержав и получасового огня, снялось с якоря и выбросилось на берег.
По флагманскому кораблю Нахимова выстроились и подоспевшие остальные суда, сосредоточив огонь на определённой цели, проявляя одновременно и лихость, и умелость. Как при извержении вулкана, поднявшегося со дна моря, бухта клокотала, вздымала волны, стонала, ревела, грохотала…
Нахимов всё время находился на юте с неизменной подзорной трубой. Куски разорванных парусов и вант, мелкие щепки сыпались на него, но он, казалось, этого не замечал. Не только за стрельбой с «Марии» следил адмирал, но, насколько возможно было, и за действиями других судов. Турецкий флот был уничтожен за несколько часов...
Победа под Синопом отмечалась широко. И лишь один человек не разделял общей радости – сам Нахимов. Лишённый тщеславия и законного честолюбия, он в подробной своей реляции о Синопском бое совершенно забыл упомянуть о себе, категорически отказался позировать Айвазовскому, желавшему написать портрет победителя. О своём успехе флотоводец говорил неохотно и сердился, когда об этом заговаривали. Он полагал, что эта морская победа заставит англичан и французов употребить все усилия, чтобы уничтожить боевой Черноморский флот, что он, Нахимов, сделался причиной, которая ускорила нападение союзников на Севастополь.
И то, чего более всего опасался Павел Степанович, случилось.
«Адмирал Нахимов». Работа украинского художника Г. Шпонько, 1956 г.
Бессменный вахтенный
Союзники перевешивали числом, Севастополь же располагал укреплениями только для отражения атаки с моря. Решено было затопить суда, заградив ими вход неприятельским кораблям на рейд, а команды присоединить к гарнизону. «Имея Севастополь, – сказал тогда Нахимов, – мы будем иметь и флот, а без Севастополя…»
День 5 октября – первый день обороны. Наиболее сильные бои разгорелись на Малаховом кургане, на который направился Корнилов, и на 5-м бастионе, им командовал Нахимов. Переходя от орудия к орудию, Павел Степанович сам наводил пушки, давал советы командирам, ободрял защитников крепости и чуть было не погиб в самом начале боя: раненный в голову, на счастье легко. Более жестокой оказалась судьба к Корнилову, в тот же день погибшему на Малаховом кургане.
Вся тяжесть защиты города легла на Нахимова. Он получил несколько контузий, но каждодневно объезжал севастопольские бастионы. Во всём облике его не было ничего воинственного: фуражка почти на затылке, сбившиеся на коленях брюки. Отнюдь не писаный красавец, в мешковатом сюртуке, при шпаге (трофейной, турецкой), рыжеватый и голубоглазый, он осматривал укрепления, разговаривал с офицерами, матросами, и разговор его был так спокоен, будто свист пуль, самая смерть не имели решительно никакой важности ни для него, ни для тех, кто был рядом.
Во время всей осады он один носил заметные, яркие эполеты, передавая этим своим подчинённым презрение к опасности. Он обладал удивительной способностью изъясняться не красно, но толково, не пространно, но метко, с юмором и мудрым лукавством. «Наконец-то наш адмирал пришёл на нас поглядеть, – радостно встречали так любившие его матросы. – Ведь когда пройдёт, словно царь: так и душе легче!» Если прежде редко заглядывал он в Дворянское собрание, то теперь, когда в нём разместился госпиталь, бывал там почти каждодневно, чтобы сказать доброе тихое слово раненому, пожать слабеющую руку. В осаждённом Севастополе Нахимов говаривал сослуживцам: «Вы-с черноморский моряк, вам смены нет-с и не будет-с!» Он вправе был так говорить, потому что и сам был бессменным вахтенным Черноморья.
Подчинённые всегда знали, что «труба Нахимова или с корабля, или с квартиры наведена на рейд». Наведена она была на рейд и в 267-й день бомбардирования обречённого Севастополя, когда разнёсся слабый звон колоколов, возвестивший о гибели на Малаховом кургане адмирала Нахимова… Ему отдавали честь слезою матросы и офицеры, Севастополь и Россия…
Наталия Логинова
ПОДРОБНОСТИ
Навечно, казалось, будет русской земля эта, на которой пролито столько русской крови. Но вот 19 февраля 1954 года Президиум Верховного Совета -СССР передаёт Крым из состава РСФСР в состав УССР. «Народная молва» приписала решение о передаче Крыма Хрущёву. Но вот что любопытно. Когда решался вопрос Крыма, должность Хрущёва не считалась верховной, в отличие от поста Маленкова, который как председатель Совета министров СССР и завизировал решение по Крыму, а подписал тогдашний председатель президиума Верховного Совета СССР Ворошилов. Хрущёв же просто проголосовал «за», как и другие.
Да, кстати. Севастополь не дарили! Ещё в 1948 году он был выделен в самостоятельную административно-хозяйственную единицу с подчинением РСФСР. Указ не отменялся, не было и юридического акта передачи. И потому даже формально права России на Севастополь в 1954 году нарушены не были.
А в 1992 году официально была признана Верховным Советом России и незаконность передачи Крыма. Ведь по конституции -СССР изменение границ между союзными республиками было в ведении исключительно высших органов государственной власти, то есть в ведении Верховного Совета, а не его президиума.