О хлебе насущном
Конец прошедшей недели ознаменовался поднятой в СМИ и соцсетях шумихой по поводу «керченского хлеба». Под удар адептов интернета и высокопоставленных чиновников попали председатель Керченского горсовета и ее заместитель.
При посещении 11 блокадников Ленинграда, проживающих в Керчи, чиновники вручали им почетный знак Керченского горсовета и батоны, которые на поверку оказались национальными татарскими пирогами. Глава горсовета Мая Хужина, преподнося хлеб, называла его «символическим». Именно этот хлеб и оказался первым поводом для шумихи, потом уже пошли в ход и шубы чиновниц. Кроме того, на одном из фото люди разглядели у вручаемых букетов оберточную бумагу с принтом на немецком языке.
Такое поздравление выглядит бездарно, а с немецкой оберткой даже кощунственно. Но не менее некрасиво звучат и слова, брошенные осуждающими керченских чиновников, о том, что они «унизили пожилых людей хлебом».
По официальной статистике, в нашей стране осталось в живых всего 90 блокадников. Эти люди как никто другой знают цену хлебу, а потому никто из них унижением подаренные пироги не воспринял.
Меня мои бабушки и прабабушка научили бережно относиться к хлебу. Бабушка жила в городской квартире с печкой, и все остатки хлеба аккуратно нарезались на сухарики и подсушивались. С ними потом пили чай из самовара – семейная традиция, сохраняемая десятилетиями, и черные сухарики казались вкуснее пирожных.
А вот в дореволюционном Воронеже в Прощеное воскресенье было принято дарить тому, у кого просишь прощенья, специально испеченный для этого белый хлеб.
Сейчас же у нас произошла какая-то подмена понятий: хлебом, над которым на протяжении тысячелетий люди проливают пот и кровь, вдруг стало возможным «унизить», в то время как в ежегодном вручении ветерану бутылки водки, олицетворяющей якобы фронтовые «сто граммов», нет ничего зазорного. Благими намерениями выстлана дорога известно куда.