История человечества остается для нас загадкой. Нам известно бесконечное количество фактов, дат, цифр и имен; сей винегрет, да еще вкупе с различными интерпретациями событий, и называется историей. Однако причинно-следственные связи исторических событий, в первую очередь те, что надолго определяли векторы развития человечества, до сих пор являются предметом споров, т.е. остаются, по сути, не исследованными и тем более научно не доказанными.

Самыми большими загадками истории являются великие социальные потрясения. Почему народы России свергли самодержавие в 1917 г.? Катастрофы начала Первой Мировой войны к тому времени остались в прошлом, русские армии наступали в Галиции и в Закавказье, экономическая ситуация значительно улучшилась, тем не менее революционные настроения в столице нарастали с осени 1916 г. – «…По мнению некоторых исследователей, в Петрограде это походило на повальное безумие или «массовую истерию» (http://abelkiev.blogspot.ru/2013/01/2-1917_5468.html).

 

 

Русская регулярная армия проходит через Галицию. Фото 1916 г. 

 

 

«Вспоминая события 1 марта 1917 г. (за день до отречения императора Николая II), Шульгин спрашивает себя: государство ли «зарывающаяся в безумие» Россия или это - «сплошной, колоссальный сумасшедший дом?» <…> В книге «Дни» Шульгин описывает ряд подмеченных им в феврале 1917 г. симптомов массового безумия, «революционного психоза», по терминологии евразийцев. Главный из них - явная атрофия инстинкта самосохранения в сочетании с выраженным влечением к коллективному самоубийству» (http://vodolagin-proff.narod.ru/rezen/fenomrevpsichoz.htm).

 

 

 

 

 

 

Как нет ответа и на то, каким образом образованный, культурный и религиозный немецкий народ пошел за истероидным австрийцем, бредившим о «предателях нации», «версальском унижении», превосходстве «арийцев» над другими народами, о зловредных евреях, разрушающих Германию, да ещё заражающих немцев сифилисом? Кто, собственно, предал Германию в 1918-м, когда у неё просто не осталось продовольствия, вооружений и ресурсов для продолжения войны? Что значит «версальское унижение», если Германия сама объявила войну почти всему миру и, естественно, была за это наказана? Каким образом евреи, не занимавшие командных высот ни в политике, ни в экономике Германии, могли угрожать этой стране, ее народу, а тем более всему миру?  «Если кто-нибудь ударит кнутом вашу мать по лицу, разве вы станете его благодарить? Разве он человек!? Тот, кто так поступает, - не человек. Это скот! Сколько же тяжелых страданий причинил и причиняет еврей нашей матери Германии! Он - еврей - развратил нашу расу, ослабил нашу энергию, разрушил наши обычаи и подорвал наши силы. Еврей, этот демон распада, начинает преступное избиение народа» (Г. Геббельс «Ди верфлюхтен хакенкрейцер» (Эгер Ферлаг, Мюнхен, стр. 16 и 18)), - ну как человек в здравом уме может верить в подобную чушь? И, наконец, самое главное: почему немцы поддержали травленого ипритом фельдфебеля в 1933-м, когда Версальская республика уже вышла из Великой депрессии и жизнь в стране вновь стала достаточно зажиточной? Все это остается полнейшей загадкой. 

«Почему же явление, подобное нацизму, развилось именно в Германии, стране высочайшей культуры? Случайным ли это было? Как писали Бержье и Повель, «…ничтожный, крохотный очаг вызывает эпидемию безумия. Несвязные, безумные доктрины стремительно распространяются. В стране Эйнштейна и Планка появляется “арийская” физика! На родине Гумбольдта и Геккеля создают “расовые” науки и говорят о расах!” Обратимся к труду К. Г. Юнга “Борьба с тенью”. 

“Еще в 1918 г. я заметил специфические нарушения в бессознательной сфере моих немецких пациентов, которые нельзя было объяснить их индивидуальной психологией. Подобные неличностные феномены всегда проявляют себя во снах в форме мифологических тем, которые можно обнаружить в сказках и легендах всего мира. Я назвал эти мифологические мотивы архетипами: они представляют собой типичные состояния или формы, в которых переживаются такие коллективные феномены. Нарушения в сфере коллективного бессознательного присутствовали у каждого из моих немецких пациентов. Можно было бы объяснить эти нарушения с позиции причинности, но подобное объяснение не вполне удовлетворительно, поскольку архетипы легче понять исходя из цели, которой они служат, чем основываясь на причинно-следственной связи. Наблюдавшиеся мной архетипы выражают первобытные инстинкты, насилие и жестокость. Когда я изучил достаточное количество таких случаев, мое внимание привлекло специфическое состояние ума, преобладающее в Германии. Я видел лишь признаки депрессии и повышенного беспокойства, но это не усыпило мою подозрительность. В то время я напечатал в газете предположение, что “белокурая бестия” просыпается от тяжкого сна, и в этом случае взрыв является вполне возможным.

 

 

 

 

 

Как стало ясно в последующие годы, это состояние ни в коем случае нельзя считать чисто Тевтонским феноменом. Атака примитивных психических сил носила более или менее всеобщий характер. Единственное отличие заключалось в самом германском менталитете, который лишний раз доказал свою большую чувствительность по причине заметной склонности немцев к массовой психологии. Более того, поражение и социальные катастрофы усилили стадный инстинкт в Германии, так что весьма и весьма вероятно, что Германия стала первой жертвой среди Западных наций - жертвой массового движения, возникшего по причине подъема сил, до того спящих глубоко в бессознательном, и готовых прорваться через любые моральные заслоны. Эти силы, в соответствии с правилами, о которых я уже говорил, должны были сыграть роль компенсации. Если подобное компенсаторное движение не интегрируется в сознании индивида, это приводит к неврозу или даже психозу, и то же самое действительно для коллектива. Совершенно ясно, что-то не то происходит с сознательным отношением к осуществлению подобного компенсаторного движения; нечто должно быть не в порядке или патологически увеличено, потому что только дефектное сознание может вызвать противодействие со стороны бессознательного» (Пискунова С. «Политика и мистика. Феномен прихода Гитлера к власти»).

А вот ещё одно объяснение популярности Гитлера. Елизавета Романовна Миркович, эмигрантка, многолетний редактор «Русской мысли», а затем журнала «Посев», рассказывала автору этой статьи, как в 1932 г. из любопытства пошла на митинг НСДАП в Берлине. Следует иметь в виду, что она, в то время студентка исторического факультета Берлинского университета, была убеждённой антифашисткой и искренне не могла понять, чем бесноватый «фюрер» привлекал немцев. Смысл выступления Гитлера Е.Миркович не запомнила – она само выступление, как и прочие присутствовавшие на митинге, просто не услышала. Она очнулась в конце митинга, обнаружив себя дико кричащей «Хайль Гитлер!» вместе с прочими, и исступлённо прыгавшей с поднятой в нацистском приветствии рукой. Из глаз её градом катились слёзы… То есть Гитлер и её, образованную русскую антифашистку, заразил своим безумием. Разумеется, та белиберда, которую он публиковал в нацистской прессе, не могла воздействовать на людей: страницы газет не могут передать бешеную параноидальную энергетику. 

 

 

 

 

 

 

Эпоха Просвещения увела народы Европы от религиозного представления о всем сущем, положив начало рационализму и либерализму. В то время общественные явления начали объяснять не «гневом Божьим» и не «происками Сатаны», а искать их корни в социально-экономических причинах – бедности, отсталости, несправедливости. Марксисты, восприняв эти постулаты, поставили их во главу угла своего учения, потребовав революции в интересах трудящихся и установления всемирной «диктатуры пролетариата». 

Такой взгляд на историю человечества привёл к совершенно ошеломляющим с точки зрения отсутствия логики, но, к сожалению, привычным для нас мифам. В нашей стране к «борцам против классового угнетения» относят наймита польских интервентов Ивана Болотникова, грабителя Стеньку Разина, работорговца Салавата Юлаева и одесского налётчика Григория Котовского. В Европе – не лучше: там социально-экономическими причинами объясняют (а значит, пусть косвенно, но оправдывают) деятельность кровавых фанатиков наподобие фра Дольчино и Иоганна Лейденского, испанских анархистов времен Гражданской войны, сжигавших заживо священников и «буржуев», алжирских террористов времен войны с Францией (1954-62 гг.), зверски вырезавших европейцев без различия пола и возраста. 

 

 

 

 

И либералы, и марксисты едины в том, что социальные катаклизмы можно предотвратить ускорением социально-экономического развития – повышением уровня жизни населения, расширением образования, искоренением нищеты и безработицы. Сии универсальные рецепты пытаются проповедовать повсюду, где имеются конфликты: на российском Кавказе, в мусульманских кварталах французских городов, в охваченной нарковойной Мексике. Мировое сообщество советует властям Индии и Эфиопии, палестинцам и туркам, Колумбии и Ливии: развивайте демократию, экономику и социальную сферу – и будете избавлены от гражданских войн, терроризма и экстремизма. Правда, этот постулат опровергается, например, исламской революцией 1979 г. в Иране, начавшейся на фоне стремительного роста экономики и уровня жизни, обеспечения крестьян землей и кредитами, рабочих – социальными благами, а всего населения – доступом к бесплатному образованию всех уровней.

 

 

 

 

Китай, в частности, развивается сверхвысокими темпами, а именно те районы, в развитие которых вкладывается больше всего средств - Синьцзян и Тибет - остаются зонами непрекращающихся национальных и религиозных конфликтов, которые, как ни странно, только растут по мере повышения уровня жизни тибетцев и уйгуров. И быстро развивающаяся Турция не только не избавилась от курдского и коммунистического терроризма, но и вполне демократическим  способом избрала во власть исламистов, совсем недавно скандировавших: «Мечети - наши казармы, минареты - наши штыки, купола - наши шлемы…». А бурный экономический рост Мексики нисколько не помешал ей превратиться в поле кровавой битвы наркокартелей за власть, чего, кстати, не было в отсталой крестьянской стране прошлых десятилетий. 

А какие социально-экономические причины были у знаменитого Парижского мая 1968-го? «Бешеное тридцатилетие» (1945-75 гг.) – бурный рост экономики и уровня жизни французов – к тому времени уже превратило страну рабочих, мелких лавочников и небогатых фермеров в богатейшее сообщество с поголовной автомобилизацией и совершенно фантастическими социальными гарантиями трудящимся. 

Вот некоторые лозунги «Парижского мая»: 

«Хотим всего!»

«Живи, не тратя время на работу, радуйся без препятствий!»

«Пролетарии всех стран, развлекайтесь!» 

«Скука контрреволюционна»

«Будьте реалистами, требуйте невозможного!».

Какая тут социально-экономическая подоплека, как объяснить этот, без преувеличения, бунт сытых? 

«Историки тех событий, следуя логике исторического материализма, говорят о каких-то «предпосылках», объективных основаниях для бунта парижских студентов. Эти объяснения беспомощны, поводы для недовольства студентов смехотворны, несоизмеримы с теми разрушениями, которые они готовы были нанести всей конструкции общественного бытия. Ведь если говорить попросту, то в благополучной сытой стране, в условиях быстрого экономического подъема и научно-технического развития элитарная социальная группа (студенты университета Сорбонны!) начинает мятеж, не ставящий перед собой никакой цели и никакого предела. Речь идет именно о беспределе разрушения, об иррациональности оснований для бунта» (С.Кара-Мурза, С.Телегин, А. Александров, М. Мурашкин «Экспорт революции. Саакашвили, Ющенко...», Глава 6. «Красный май»: студенческий мятеж 1968 г. во Франции. Интернет-версия).

 

 

 

 

 

А как понять такие явления, например, как многолетняя террористическая борьба «Фракции Красной армии» в Западной Германии – и симпатии к ней немалой части немецкой интеллигенции (заметьте – отнюдь не рабочих, к которым апеллировали «красноармейцы»)? Как объяснить такие явления, как итальянские «Красные бригады» или «Японскую Красную армию», которые тоже пользовались поддержкой части итальянцев и японцев, причем из вполне благополучных слоев общества?

Массовая социопатия нередко рождалась в недрах политических движений самого разного типа. Безусловно, многие социальные катастрофы действительно вызываются социальными, экономическими и природными коллизиями. Однако одними социально-экономическими коллизиями причину революций, восстаний и терроризма объяснить не получается. Как ложен и постулат, в соответствии с которым все эти кровавые явления лечатся социально-экономическим развитием и демократией. Одним из объяснений массовых деструктивных движений являются коллективные психологические и психические срывы, социопатические явления, которые, в противовес общепринятому мнению, могут быть отнюдь не только индивидуальными. Выдающийся французский физиолог П. Реньяр ещё в конце XIX века писал: «Подражание может быть неудержимым, заразительным, внезапным и иногда даже опасным. Возьмите людей благоразумных, вполне владеющих собой, и соберите их вместе – при этом нельзя поручиться, что вследствие увлечения они не совершат действий и не примут решений, в которых каждый из них будет раскаиваться, оставшись наедине с самим собой. Опуститесь ступенью ниже, наберите первых попавшихся людей и образуйте из них толпу, и тогда вы увидите, до каких излишеств они будут в состоянии дойти. Наряду с подражанием добру встречается и подражание злу. В истории бывают моменты, когда целой нацией словно овладевает недуг и она утрачивает свободу воли… Наряду с физическими эпидемиями бывают эпидемии умственные» (П. Реньяр, «Умственные эпидемии», стр. 9. М.: Emergensy Exit, 2004).

 

 

 

Альдо Моро в плену у Красных бригад. Впоследствии казнен террористами 

 

 

Как, например, не назвать эпидемией странное явление, охватившее жителей Южной Африки летом 2012 г.? «Две трети жителей Южно-Африканской Республики страдают от нового вида стресса – боязни пропустить нечто увлекательное. Об этом говорится в распространенном здесь докладе южноафриканской компании «Фарма дайнэмикс». Словом, большинство южноафриканских не только подростков, но и, что довольно необычно, взрослых, места себе не находят, считая, что они прозябают, когда где-то совсем рядом происходит что-то необыкновенно интересное и потрясающее. Свыше 62% из 3 тыс. респондентов по всей ЮАР в возрасте до 50 лет в предложенной «Фарма дайнэмикс» анкете указали, что их гнетет «постоянная боязнь» остаться в стороне от самых ярких событий. <…>

«Люди, страдающие от ФОМО, - говорит представитель «Фарма дайнэмикс» Мариска Фушие, - то и дело загоняют себя в угол и, даже будучи больными, стараются не пропускать вечеринок, не говоря уж о работе и других вариантах социального общения. Это, конечно, еще больше бьет по нашей иммунной системе, что, в свою очередь, не может не провоцировать возникновение более серьезных недугов». «ФОМО – причудливая смесь обеспокоенности, чувства неполноценности и раздражительности, чаще всего она вспыхивает во время общения в социальных сетях», - итожит Мариска» (ИТАР-ТАСС, 05.07.2012, 10:56:54).

Но ФОМО – это, пожалуй, самая безобидная из массовых психопатологий. Другие несравненно опаснее. Вот ещё один пример массового помешательства, и весьма опасного: в Колумбии в 1945-46 гг. стало популярным странное развлечение - на улицах сидели люди с динамо-машиной или автомобильным аккумулятором и предлагали всем желающим испытать болезненный удар током. От желающих отбоя не было. Удивительно ли, что в 1948 г. это психически больное общество оказалось ввергнутым в гражданскую войну, отличающуюся невероятной свирепостью, начавшуюся по невнятному поводу и продолжающуюся до сих пор?

Самые известные случаи массового безумия собрал и систематизировал Чижевский, считавший, что оно связано с солнечной активностью (А. Л. Чижевский «Космический пульс жизни», стр. 394-398,  М. Мысль, 1995):

   XIX в.     

1803 г.  Эпидемия самоубийств в Вене.  

1815 г.  Религиозная эпидемия в Америке.  

1827 г.  Эпидемия кликушества в Рязанской губернии (Кликуши - люди, подверженные истерическим припадкам, во время которых они издают неистовые крики. В автобиографии протопопа Аввакума имеется описание кликуши, которая, когда «нападе на нее бес, учала собакой лаять, и козой блекотать, и кукушкой куковать»).

1836 г.  Эпидемия самоубийств в Оране.  

1843 г.  Эпидемия кликушества в Московской губернии.  

1844 г.  Эпидемия икоты в Моравии.  

1848 г.  Эпидемия судорог близ Парижа.  

1848 г.  Сексуальная эпидемия во Франции.  

1857-1860 гг.  Бесоодержимость в Морцине (Массовое, болезненное влечение к злу во всех проявлениях).

1859-1860 гг.  Эпидемия самоубийств в Вене.  

1861 г.  Эпидемия кликушества в Павлоградском уезде.  

1862 г.  Эпидемия самоубийств в России.  

1870-1871 гг.  Массовые галлюцинации в Париже, в Меце, в Страсбурге.  

1873 г.  Религиозные эпидемии в Америке.  

1874 г.  Массовые галлюцинации в Леснинском монастыре.  

1878 г.  Эпидемия бесоодержимости в Ундине.  

1878 г.  Бесоодержимость в Вециньи.  

1879 г.  Психическая эпидемия в Тоскане.  

1879 г.  Психическая эпидемия в Ирландии.  

1883-1881 г.  Религиозная эпидемия в Черногории.  

1882 г.  Психическая эпидемия в Риме.  

1882 г.  Эпидемия судорог во Франции.  

1883 г.  Эпидемия бесоодержимости в Барбарте.  

1885 г.  Массовая галлюцинация близ Неаполя.  

1885 г.  Религиозная эпидемия в Канаде.  

1891–1892 гг.  Религиозная эпидемия («Малеванщина») (Так была названа обнаружившаяся в 1891-1892 гг. в Киевской губ. секта по имени своего основателя - мещанина г. Таращи Киевской губ. Кондратия Малеванного, принадлежавшего сначала к штундистам. Признав себя Иисусом Христом, Спасителем мира, Малеванный стал проповедовать о скором наступлении Страшного суда. <…> Во время молитвы Малеванный поднимал руки вверх, от чего последние стали дрожать, а затем дрожание и судороги, которые нередко были ритмическими, распространялись и на другие части тела, что все объяснялось вхождением в лжеспасителя Святого Духа и производило большое влияние на простодушных окружающих, из которых многие мало-помалу и сами начали подвергаться тряске и судорогам. <…>  Все сектанты с переходом в мистический новый толк отказались от обычного образа жизни и занятий и стали обнаруживать странные и вредные в общественном и санитарном отношении поступки. Так, например, в ожидании имеющего будто бы наступить Страшного суда, уходили они целыми сотнями в поля и в снежную ночь мылись в холодной воде, мужчины и женщины вместе, и также мыли и своих малых детей; на общих собраниях мужчины переодевались в женские костюмы и женщины бывали обнаженными; одна женщина в припадке религиозной экзальтации задушила свое 6-летнее дитя; в одном селении сектант поджег ригу и намеревался сам подвергнуться самосожжению, в другом - сектантка женщина пыталась поджечь селение… <…> У некоторых малеванцев случались галлюцинации слуха и зрения, слышания повелений Бога, шепот Святого Духа, появления звезд разнообразных цветов. При этом на всех малеванцах наблюдаются явления очевидной психической усталости, пассивности и преобладания чувства над волей. Но самое яркое, наглядное выражение болезненного состояния последователей этого толка составляет необыкновенно резкая наклонность их к судорогам, которые обыкновенно появляются у малеванцев, когда они становятся на молитву… <…>  На собраниях у них вскоре же начинаются молитвенные вздохи, всхлипывания, слезы и другие проявления душевного волнения, которые затем переходят в истерические припадки. Тогда, среди общего шума, крика и беспорядка, одни падают, как сраженные молнией, другие восторженно или жалобно кричат, плачут, прыгают, хлопают в ладоши, бьют себя по лицу, дергают себя за волосы, стучат в грудь, топают ногами, пляшут и т.п. При высших степенях возбуждения у некоторых из участников собрания наступает особое возбуждение центра речи и особого рода verbaration, выражающееся в быстром произнесении бессмысленных тарабарских звуков, имитирующих слова и разговор». (С. В. Булгаков «Справочник по ересям, сектам и расколам», Информационно-аналитический портал Саратовской епархии РПЦ. Православие и современность. Электронная библиотека).) в Киевской губернии.  

 

 

 

 

 

1893 г.  Бесоодержимость в Баварии.  

1893 г.  Религиозная эпидемия в Америке.  

1894 г.  Эпидемия судорог в Подольском уезде.  

1895 г.  Религиозная эпидемия в Оренбурге.  

1896 г.  Эпидемия самоубийств в Терновских хуторах.  

1897 г.  Религиозная эпидемия в Бразилии.  

1898–1899 гг.  Религиозная эпидемия в России.  

Ничего не изменилось и в ХХ веке: так, в 1962 г. Танзанию охватила эпидемия смеха, продолжавшаяся полтора года и исчезнувшая так же неожиданно, как и началась. Не препятствуют психическим эпидемиям ни особенности социально-экономического строя: в СССР в 1970-е годы Пинежский район Архангельской области страдал от «икотной заразы», а в деревне Шуйге Сурского сельсовета в то же время наблюдались массовые крики женщин.

Все перечисленные Чижевским «умственные болезни» можно, хотя и с большой долей условности, возвести к нескольким типам: это фанатизм, алкоголизм, амок, мортидо (инстинкт смерти), эрготизм и паника/садизм.

 

 

 

 

Любое политическое или общественное движение имеет своих фанатиков. Без их активного участия невозможны социальные катаклизмы; хотя фанатики всегда составляют лишь малую часть участников восстаний и революций, именно они, а не послушные им толпы, являются главными вдохновителями и ударной силой любых общественных потрясений. Без сомненья, фанатик – человек психически не вполне нормальный. «Вырабатывается массовая психология нетерпимости и фанатизма. При этом нарушается равновесие и человек допускает себя до маниакальной одержимости. Индивидуальный человек делается жертвой коллективных психозов. Происходит страшное сужение сознания, подавление и вытеснение многих существенных человеческих черт, всей сложности эмоциональной и интеллектуальной жизни человека. Единство достигается не через полноту, а через все большую и большую ущербленность. Нетерпимость имеет родство с ревностью. Ревность есть психоз, при котором теряется чувство реальностей. Душевная жизнь опрокидывается и фиксируется на одной точке, но та точка, на которой происходит фиксация, совсем не реально воспринимается.

Человек, в котором нетерпимость дошла до каления фанатизма, подобно ревнивцу, всюду видит лишь одно, лишь измену, лишь предательство, лишь нарушение верности единому, он подозрителен и мнителен, всюду открывает заговоры против излюбленной идеи, против предмета своей веры и любви. Человека фанатически нетерпимого, как и ревнивца, очень трудно вернуть к реальностям. Фанатик, одержимый манией преследования, видит вокруг козни диавола, но он всегда сам преследует, пытает и казнит. Человек, одержимый манией преследования, который чувствует себя окруженным врагами, - очень опасное существо, он всегда делается гонителем, он-то и преследует, а не его преследуют.

Фанатики, совершающие величайшие злодеяния, насилия и жестокости, всегда чувствуют себя окруженными опасностями, всегда испытывают страх. Человек всегда совершает насилия из страха. Аффект страха глубоко связан с фанатизмом и нетерпимостью. Излечение от страха и было бы излечением от фанатизма и нетерпимости. Фанатику диавол всегда кажется страшным и сильным, он верит в него более, чем в Бога» (Бердяев Н. «О фанатизме, ортодоксии и истине». Русские эаписки.1. Париж-Шанхай, 1937).

«В IV веке после Р. X. раввин Иаков говорил: «Тот, кто по дороге к цели... прерывает изучение Торы, чтобы сказать: «как это дерево прекрасно!» или «как изумительно это запаханное поле!» - тот виноват перед своей душой». Св. Бернар Клервоский целыми днями ходил по берегу Женевского озера и не замечал его. В книге «Тонкость искусства» Давид Юм рассказывает о монахе, «из окна кельи которого открывался живописный вид, и который поэтому поставил условие своим глазам - никогда не смотреть в ту сторону». Слепота фанатика, с одной стороны, - источник силы (он не замечает препятствий), но, с другой стороны, - причина его умственной бесплодности и эмоциональной серости.

Фанатик уверен, что все знает, поэтому не способен на новое. В основе его взглядов лежит убеждение, что жизнь и вселенная укладываются в простую формулу, ему известную. Поэтому у фанатика не бывает таких благотворных моментов, когда человек как бы останавливается, чтобы оглядеться вокруг, когда ум его как бы погружается в некий химический раствор, в котором получает способность к новым реакциям, новым соединениям и начинаниям» (Хоффер Э. «Истинноверующий. Мысли о природе массовых движений». Мн.: ЕГУ, 2001. - 200 с.).

 

 

 

 

Наиболее известное массовое заболевание – алкоголизм. В истории нашей страны он неоднократно приводил к страшным трагедиям. Так, в 1377 г. русское войско было уничтожено татарами на берегу реки с говорящим названием «Пьяна»: московские полки перепились до такой степени, что просто прозевали подход вражеских сил. В 1382 г. повальное пьянство москвичей позволило войску хана Тохтамыша взять прекрасно укреплённый город. Ещё московский князь Иван Калита был вынужден бороться с массовым пьянством, великий князь Иван III вообще запретил изготовление и употребление спиртных напитков, а Стоглавый собор в 1550 г. принял специальный закон против пьянства. Однако уже в конце правления Ивана IV продажа спиртного превратилась в один из основных источников дохода государства. Результат не замедлил сказаться: уже в 1648 г. городские восстания в Московии были вызваны как реальными проблемами горожан (рост налогов и цен на продовольствие, коррупция), так и невозможностью пьющих горожан выплачивать долги кабатчикам. Массовые восстания XVII-XVIII веков – Хмельничина, Разинщина, Булавинщина, Пугачёвщина – не только сопровождались, но и подогревались (в прямом смысле слова) повальным пьянством восставших. И, разумеется, массовое пьянство было неотъемлемой чертой русских революций и 1905, и 1917 г. – в последнем случае вкупе с наркоманией (чего стоит «балтийский чай» - кокаин, растворённый в водке, придуманный «революционными» балтийскими матросами; это зелье сразу лишало употребившего всего человеческого). 

 

 

 

 

«Алкоголизм является теперь главной болезнью народа, которая поразила его духовную и моральную сторону и расшатала прямо и косвенно всю его ранее бывшую мощную физическую организацию, - писал в 1907 г. докладе «Алкоголизм и революция» доктор медицины, педагог и публицист Николай Шипов (Шипов Н. «Алкоголизм и революция», Спб, Град, 1908) – <…> В психической среде алкоголика появляется ослабление моральных и духовых сил. Умственные способности у него постепенно и незаметно для него самого ослабевают, почему он уже не способен углубляться и довольствуется крайне поверхностным мышлением, разрешая все самые сложные вопросы крайне скоро и поверхностно, так как мыслительные способности его не только падают, но и подвержены крайне легкой утомляемости. Но вместе с падением умственной трудоспособности у него растет самомнение. Он меньше всего винит себя в своих неудачах, обвиняя всех окружающих и государственный строй. <…>

Алкоголик, благодаря ослаблению организма и притуплению всех чувств и умственных сил, имеет сравнительно слабое проявление сознательной жизни и обладая слабой критикой, легко поддается внушению всевозможных руководителей и демагогов. Поэтому стадность присуща алкоголикам; и они, руководимые революционерами, легко могут идти на бунт, грабеж и разбой, сами себе не отдавая ясного отчета, особенно еще, если они будут в состоянии опьянения. Но наряду с внушительностью у алкоголика понижается способность к дисциплине, которая покоится на добровольном повиновении, основанном на подчинение себя высшим нравственным принципам, что и есть наивысшее проявление свободы человека, так как нравственное чувство у алкоголика - понижено. И поэтому он является наименее поддающимся дисциплине и гражданственности общественным элементом и может сдерживаться только грубой физической силой. <…>

Словом, кабак и кабацкая мораль развратили все слои Русского народа. И это есть та почва, на которой пышно может процветать революция (пугачевщина) и пропаганда всевозможных антигосударственных идей. <…>

Действительно, нет того революционного волнения буйной толпы, которое-бы не сопровождалось диким пьянством. Обыкновенно с первого же момента возбужденная толпа ломает и грабит казенные винные лавки, а равно и частные заведения с продажею крепких напитков, и, перепившись, начинает, уже совершенно не помня себя, дико неистовствовать и бессмысленно уничтожать и грабить все, что ей ни попадается на пути. Таковые неистовства толпы были и во время мятежа в Одессе и во время бунта в Кронштадте. Все аграрные беспорядки, как видно из описания в газетах, начинались и сопровождались пьянством, грабежом винных лавок, а потом сжиганием помещичьих усадьб, беспощадным избиением скота и т. п. <…> Наконец, грабежи и разбои, совершаемые в России под флагом революции, в громадной своей массе совершаются алкоголиками, которые вместе с тем бывают и революционеры». 

 

 

 

 

 

 

 

Алкоголизм – далеко не единственное массовое заболевание, чреватое бунтами и революциями. Известно психическое расстройство, называемое «амок» (малайск. meng-âmok - впасть в слепую ярость и убивать), этиология которого психиатрам неизвестна. Ранее оно определялось как этноспецифический феномен, свойственный жителям Юго-Восточной Азии (Малайзии, Филиппин, Индонезии), характеризующийся «резким двигательным возбуждением (как правило, бег) и агрессивными действиями, беспричинными нападениями на людей».

В Германии слово «amok» обозначает «неистовую, слепую, немотивированную агрессию с человеческими жертвами или без них, вне каких-либо этнических или географических рамок».

Американская Психиатрическая Ассоциация (АПА) определяет амок как «неспровоцированный эпизод поведения, грозящего убийствами, телесными повреждениями или разрушениями. После этого амнезия и (или) истощение. Часто сопровождается также саморазрушительным поведением, нанесением себе травм, вплоть до суицида».

По классификации DSM-IV амок относится к категории нарушений контроля импульсов, и в словаре культурно-зависимых синдромов характеризуется как «эпизод, характеризующийся тяжелыми размышлениями, сумеречным состоянием сознания, разражающийся вспышкой насилия, агрессивного и опасного поведения, направленного на людей и предметы». Классификатор ICD-10, напротив, этого понятия не содержит.

В российской психиатрической школе амок - «психическое заболевание, одна из разновидностей сумеречного состояния сознания. Проявляется в виде приступов нарушения сознания, которые возникают внезапно или после некоторого периода расстройства настроения. Больной начинает метаться, бессмысленно уничтожая всё вокруг. По окончании приступа остаются смутные воспоминания о случившемся или же воспоминания вовсе отсутствуют. Амок как немотивированный приступ слепого агрессивного возбуждения, сходный с эпилептическим, используется в качестве синонима состояния неконтролируемого бешенства».

Иными словами, амок свойственен отнюдь не только юго-восточным азиатам. Трагические события в России (после 1917 г.), Иране (1978-88 гг.), Колумбии (1948 – настоящее время), многих других странах – это, помимо других заболеваний типа алкоголизма и паники, типичный массовый амок.

 

 

 

 

Мортидо (инстинкт смерти) как массовая социопатия известен давно. В европейской истории первое известное движение, связанное с массовыми психическими отклонениями, началось… в Африке. В IV веке римские провинции Африка и Мавретания (нынешние Марокко и западная часть Алжира), как и вся империя, были уже в основном христианскими. В этой части империи страсти вокруг принятия христианства кипели так же, как на Ближнем Востоке и в Малой Азии. Это вызвало к жизни появление в среде христиан раскольнического течения – донатизма (по имени карфагенского епископа Доната), избранного не всей общи