О том, как начиналась Великая Отечественная война, в каком состоянии находилась тогда советская авиация и о первом ударе фашистов, который принял на себя Севастополь, рассказывает материал, опубликованный Lenta.ru. Одним из тех, чьи рассказы положены в основу публикации, стал Степан Микоян — сын известного деятеля советской эпохи Анастаса Микояна.Дело было в КачеПроживший большую жизнь Анастас Микоян был выдающимся деятелем уже потому, что начал свою партийную карьеру при Ленине, а закончил, и вполне спокойно, при Брежневе. За всё это время ни он, ни его близкие не подвергались репрессиям — а это удавалось далеко не всем. Но сын его Степан был далёк от политики. Он выбрал иную стезю и прожил ещё более долгую жизнь. Родился Микоян в 1922-м, а скончался в 2017-м — будучи известным лётчиком-испытателем, генерал-лейтенантом, Героем Советского Союза и кандидатом технических наук.Когда началась война, Степану Микояну не исполнилось и 19 лет. В качестве курсанта он находился тогда в учебном лагере. Как говорится в публикации, лагерь был расположен на территории Крыма. Однако дальше сообщается, что речь идёт о посёлке Кача неподалёку от Севастополя. Из биографии Степана Микояна известно, что в Качинскую военную авиационную школу он вместе со своим другом Тимуром Фрунзе (сыном героя Гражданской войны Михаила Фрунзе) поступил в августе 1940 года. А ночью 22 июня 1941 года их подняли по тревоге, которая поначалу была ими расценена как учебная."…Мы и не знали, что началась война, даже удивлялись, кому вздумалось в воскресенье учебную тревогу устраивать", — приводит Lenta.ru слова Степана Микояна.За две минуты одевшись, как и было положено, и выбежав из казармы с винтовками в руках, курсанты ожидали, что после построения их отпустят досыпать. Однако последовала команда "бегом на рубеж"."Это недалеко было, городок ведь небольшой. Там нас положили всех попарно. Мы лежали метрах в 50 друг от друга цепью. Оказывается, боялись, что будет десант, и на всякий случай положили нас караулить. А мы ничего этого не знали и спокойно заснули", — вспоминал будущий лётчик.О том, что началась война, им, по словам Микояна, сообщили только в восемь часов утра, когда грузовик привёз патроны к винтовкам. И это при том, что Севастополь был атакован вражескими самолётами ещё в начале четвёртого, до формального начала войны."Самолёты люфтваффе Ju-88 и He-111 появились над городом, чтобы сбросить первые бомбы. За восемь минут до официального объявления войны в городе уже были первые разрушения и жертвы среди мирных жителей", — рассказывает об этом Lenta.ru.Более подробно о событиях начала войны, напомним, рассказывает фильм Сергея Абрамова "Первый выстрел". Но Степан Микоян и другие курсанты авиационной школы свидетелями бомбардировки Севастополя стали только следующей ночью."Сразу нас переселили на полевой аэродром, там мы уже не в казармах ночевали, а под крыльями самолётов. В первую ночь мы не видели бомбёжки Севастополя, а уже на следующую ночь видели, как бомбят, как прожектора ловят самолёты. А уходили обратно они над нами", — вспоминал Микоян.До этого, по его словам, курсантов не допускали к самостоятельным полётам на истребителях. Но уже 23 июня состоялся первый вылет на И-16.Степану Микояну предстояло совершить целый ряд боевых вылетов и уничтожить шесть вражеских самолётов. В январе 1942 года во время очередного боевого вылета он был по ошибке сбит над Москвой другим советским лётчиком, сумел посадить горящую машину и попал в госпиталь с ожогами лица, рук и ног. Выйдя из госпиталя, продолжил воевать, был на Сталинградском фронте. В 1943 году Микояна перевели в войска ПВО. Однако летать он не перестал: в августе 1944 года командир звена гвардии капитан Степан Микоян был награждён орденом Красной Звезды за выполнение 7 вылетов сопровождения особо важных лиц (в том числе — маршала Жукова).Сквозь смертьОднако главная тема публикации — не судьба Микояна, а история авиации в годы Великой Отечественной войны. Уже в первый её день немецкой авиации удалось уничтожить 1489 советских самолётов на земле и ещё 322 — в воздухе. Объясняют такой результат многими причинами, в том числе и опытом, приобретённым люфтваффе боях, которые Германия вела с 1939-го по 1941 год. Но главным фактором, конечно, была внезапность нападения.О том, насколько неверно оценивалась ситуация советским руководством, сказано и написано очень много. К счастью, первый удар по нашей авиации, при всей его чудовищности, не стал смертельным."Если в начале войны в операциях участвовало от 200 до 500 советских боевых самолётов, то в 1945 году в Берлинской операции было задействовано уже 7500 самолётов. Советским истребителям удалось отвоевать у противника малые и средние высоты благодаря штурмовикам и ближним бомбардировщикам, а также обеспечить успешную боевую работу по немецким оборонительным позициям, узлам сосредоточения сил и транспортным коммуникациям. Это, в свою очередь, способствовало победоносному наступлению советских войск на заключительном этапе войны", — пишет Lenta.ru.В статье довольно подробно описываются история и боевые характеристики конкретных самолётов — "летающего танка" Ил-2, истребителей Як-9, МиГ-3, пикирующего бомбардировщика Пе-2, которому были посвящены фильм и песня о "воздушных рабочих войны", и пр. Всё это при желании можно прочитать в публикации. Но о чём совершенно необходимо сказать — это об огромном вкладе в спасение страны конструкторов, создававших новые самолёты.Бомбардировщик Пе-2, в частности, создавали Владимир Петляков и Сергей Королёв. При этом оба они на протяжении длительного времени были заключёнными. Петляков вместе с другим известным авиаконструктором — Андреем Туполевым — был обвинён во вредительстве и арестован в ноябре 1937 года. В мае 1939-го его приговорили к 10 годам лагерей, 5 годам поражения в правах и полной конфискации имущества. Однако в заключении он продолжал работу и в качестве вознаграждения за неё был отпущен на свободу в июле 1940 года. При этом реабилитирован этот замечательный человек был только в 1953 году, после смерти Сталина.Судьба Сергея Королёва более известна: в июне 1938 года он был арестован НКВД как участник некоей троцкистской организации. Как писал Королёв в 1940 году в письме к Сталину, следователи Шестаков и Быков, добиваясь признаний, применяли к нему "физические репрессии и издевательства". Приговорённый к 10 годам лагерей, он был этапирован на Колыму, где от цинги потерял все зубы. От смерти его спас другой не менее замечательный заключённый — бывший директор московского авиазавода Михаил Усачёв. Услышав от одного из уголовников, что "доходяга из ваших" валяется в одной из палаток и скоро умрёт, он отвёл глубоко больного человека в медчасть и упросил сотрудников на какое-то время его там оставить. Впоследствии Королёв, всю жизнь испытывавший благодарность к своему спасителю, разыскал его и принял на работу в качестве заместителя директора опытного завода.Не стоит и нам забывать об этом человеке, благодаря которому история советской авиации и космонавтики сложилась так, как сложилась. Для Королёва же, как известно, отменённый вскоре приговор был не последним: в 1940 году он опять был приговорён Особым совещанием при НКВД к восьми годам заключения за создание вредительской организации и продолжал работу в Центральном конструкторском бюро тюремного типа при наркомате внутренних дел в статусе заключённого. Освобождён Королев был в 1944-м, но реабилитирован — только в 1956-м, опять-таки после смерти "вождя всех времён и народов".Какие блестящие результаты принесло "вредительство" Петлякова, Туполева, Королёва и других умнейших людей страны, сумевших выжить, несмотря ни на что, показывает история отечественного авиастроения. Пикирующие бомбардировщики Пе-2, например, оказались бесценны и под Москвой, и под Сталинградом, и под Курском — они били по колоннам и скоплениям немцев и считались оптимальными по соотношению наносимого врагу ущерба и собственных потерь. Огромное спасибо советским авиаконструкторам — неизвестно, как сложилась бы без них судьба страны. И большой привет любителям Сталина: надеясь на возвращение страшных времён, не забывайте, что иногда сбывшиеся мечты оборачиваются для мечтателей самым мрачным кошмаром.Ольга Смирнова
