La Vanguardia: ЕС делает ставку на нового Каддафи?
La Vanguardia, Испания
Ливанский политик и ученый Гассан Саламе только что назначен спецпредставителем ООН по Ливии. Голосование по его кандидатуре, состоявшееся 20 июня в Совете Безопасности, было нелегким. Полномочия его предшественника, немецкого дипломата Мартина Коблера (Martin Kobler), были продлены, пока рассматривались кандидатуры на эту чрезвычайно ответственную и рискованную должность.
За шесть лет в Ливии сменилось полдюжины спецпредставителей ООН. Предпоследним был Бернардино Леон (Bernardino Le?n), чья деятельность вызвала неоднозначную оценку, поскольку еще до завершения своих полномочий он вступил в переговоры с ОАЭ (заинтересованная сторона конфликта) о своем будущем трудоустройстве.
Момент сейчас сложный. Переговоры между правительством в Триполи и параллельным парламентом и правительством в Тобруке пробуксовывают. Парламент и правительство в Тобруке опираются на маршала Халифу Хафтара, честолюбивого полевого командира, превратившегося в защитника интересов Египта, ОАЭ и — с каждым разом все в большей степени — Запада.
Евросоюз пытается заключить договор с неустойчивым правительством в Триполи, чтобы остановить поток мигрантов с ливийских берегов, но при этом его вполне устраивает, что с территории, контролируемой маршалом Хафтаром, не отчалило ни одной шлюпки с мигрантами. Зато на западном побережье, где вовсю идет торговля мигрантами, 28 июня какая-то вооруженная группировка обстреляла и в течение нескольких часов удерживала конвой ООН.
Кандидатура Гассана Саламе была одобрена различными ливийскими силами, но пока неясно, как умело он сможет маневрировать в этой ситуации. Халифа Хафтар заметно укрепил свои позиции, установив контроль над нефтедобычей, а также благодаря поддержке Египта, который наносит по его врагам воздушные удары, и блокаде, установленной Саудовской Аравией и ОАЭ в отношении Катара, поддерживающего исламских радикалов, которые противостоят Хафтару на западе страны. Маршал и его сподвижники в свою очередь обвиняют исламских радикалов в терроризме.
Саламе был министром культуры в Ливане, советником ООН в Ираке, помощником Кофи Аннана и Пан Ги Муна. Был директором по исследовательской работе в Национальном центре научных исследований (CNRS), возглавлял Институт политических исследований при Парижском университете, является членов Высокого совета франкофонии.
Его дочь Леа Саламе (Lea Salame) — известная французская телеведущая. Как пишет еженедельник Jeune Afrique, Эммануэль Макрон и три его советника были учениками Саламе. Сначала генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш (Ant?nio Guterres) хотел назначить спецпредставителем по Ливии Салама Файада (Salam Fayad), бывшего премьера Палестинской национальной автономии, чью кандидатуру заблокировали США. Не припишут ли сейчас Саламе слишком тесные связи с Францией?
Макрон признал, что военная интервенция в Ливии, за которую так ратовал Николя Саркози, была ошибкой, и теперь эта страна является одним из приоритетов для Франции. Противники Хафтера считают, что Париж сделал ставку на маршала, особенно после того, как он расширил соглашения о безопасности с Египтом. Министр иностранных дел Жан-Ив Ле Дриан (Jean-Yves Le Drian) сказал, что «миграционный поток из центрального Средиземноморья вновь стал преобладающим, и в ливийском государстве у нас нет партнеров».
По его мнению, Хафтар является «частью решения» проблемы. То же самое говорят в Италии. Став первой западной страной, заново открывшей свое посольство в Триполи, Италия будет выдавать визы ливийцам, проживающим на территории, контролируемой Хафтаром. Соответствующее заявление было приурочено к взятию войсками маршала последнего участка Бенгази, который продолжал оказывать им сопротивление.
Но готов ли Хафтар к мирным переговорам со слабым — но признанным тем не менее мировым сообществом — правительством Фаиза Сараджа (Fayez el Sarraj) и ополченцами Мисраты, осуществляющими фактическую власть в Триполи? «Я в этом сомневаюсь, поскольку он пользуется неограниченной поддержкой Египта и ОАЭ и стремится к тому, чтобы стать новым Каддафи», — считает Мустафа эль-Сагезли (Mustafa el Sagezli), командир ополченцев во время революции 2011 года и заместитель министра внутренних дел в первом переходном правительстве Махмуда Джабриля (Mahmud Yibril).
Бывший сторонник Каддафи, мятежник, поддерживающий связи с ЦРУ, а теперь и с Москвой, Хафтар блокирует осуществление договоренности о правительстве национального единства, подготовленной при активном участии Мартина Коблера в декабре 2015 года. Маттиа Тоальдо (Mattia Toaldo), аналитик Европейского совета по внешней политике, поясняет, что «Хафтару не нужен министр обороны, который стоял бы выше него, он не хочет гражданских лиц. Он по-прежнему будет утверждать, что без него договориться невозможно, и тогда нам придется ждать 10 или 20 лет, пока он не умрет. Или у нас будет мирный договор, который не будет распространяться на большое количество людей на западе Ливии. Нужен нам договор, которые не будет охватывать 60% населения?»
Ни Тоальдо, ни Эль-Сагезли не считают, что Хафтар в состоянии победить в гражданской войне, которая длится с 2014 года, когда Хафтар начал операцию «Достоинство» против исламских ополченцев. Как явствует из последнего подробного доклада ООН, это была грязная война во многих отношениях. В ней принимало периодическое участие ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.), которое в итоге было разгромлено в Сурте, причем не войсками под командованием Хафтара. Россия также не верит в военный успех маршала, несмотря на торжественный прием, который был ему оказан на борту авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов», зашедшего в порт Тобрук по пути из Сирии в январе нынешнего года. Тоальдо считает, что намерения Москвы сводятся лишь к сохранению нефтяных контрактов, которые она заключила при Каддафи.
Что касается США, то Дональд Трамп так и не назначил спецпредставителя по Ливии (на эту должность рассматривались три бизнесмена). «Хафтару он дал понять следующее: если хочешь быть с нами в дружеских отношениях, делай то, что говорят Египет и ОАЭ, — объясняет Тоальдо. — А они, понимая, что военного решения нет, выступают за дипломатическое», а это уже дело Саламе.
Мустафа эль-Сагезли опасается, что все пойдет так, как решит Хафтар. Эль-Сагезли руководил программой роспуска революционного ополчения, которая в итоге была сорвана, и тысячи вооруженных людей и их хозяев ввергли страну в пучину насилия, контрабанды и торговли людьми. «Запад восклицает: Ой, мы совершили ошибку! Нет, вы поддержали ливийский народ и не должны сожалеть об этом. Если вам и стоит о чем-то сожалеть, так это о том, что вы не помогли восстановить нашу страну. Помочь Ливии выйти из этой запутанной ситуации, не приводя к власти нового Каддафи. Он мог бы просуществовать в течение короткого периода, но ливийцы вновь бы его свергли, а мы стали бы воспринимать западные страны как врагов за то, что они привели его к власти».
Остается настоящий Каддафи — сын, Сейф Аль-Ислам, по всей видимости, освобожденный ополченцами, которые его удерживали (или защищали) и находятся где-то в стране. «Хафтар его не поддержит, поскольку оба хотят управлять Ливией, и это еще больше запутает положение», — говорит Эль-Сагезли. Как сообщают адвокаты Сейфа Аль-Ислама, он собирался обратиться с посланием к народу по окончании Рамадана. Пока что ничего не сказал.
Феликс Флорес (F?lix Flores)
Фото: AFP 2017, Abdullah Doma