А что если запретить читать
Примерно лет 7 назад в России была популярна новость о том, что во всех американских школьных библиотеках якобы изымают "Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна" Марка Твена. За то, что чернокожих великий американский писатель называет неграми и рабами. Тогда над подобными глупостями было принято смеяться, тем более что материал не совсем лишен фактической основы. Теперь можно посмеяться над американцами еще раз – читают с детства книги про всяких негров и бродяг, и это у них еще и в обязательную школьную программу входит.
Об очередном курьезном случае, связанном с неоднозначным толкованием нового российского законодательства о защите детей от нежелательной информации стало известно от советника президента РФ Владимира Толстого. В одной из библиотек Иркутской области от детей решили спрятать "Карлсона", "Дюймовочку", "Колобка", "Тома Сойера", "Сказку о золотом Петушке", "Волка и семерых козлят", "Гусей-лебедей", "Теремок" и "Ивана Царевича с Серым волком".
У Карлсона, который живет на крыше, нашли "отрицание семейных ценностей и формирование неуважения к родителям", Гекльберри Финн побуждает к бродяжничеству, как и Колобок, пушкинская "Сказка о золотом Петушке" завершается жестокой сценой цареубийства, а несчастную Дюймовочку против ее воли принуждают к сожительству. Делают-то это отрицательные герои, но кто его знает, с кем себя будет ассоциировать ребенок – с расчетливым предпринимателем Кротом или расфуфыренным бездельником королем эльфов.
Разумеется, можно в очередной раз посетовать на "трудности перевода" и "отдельные перегибы на местах", но ведь на практике проблемы с толкованием закона возникают каждый раз, когда кто-то пытается его действительно истолковать. Причем далеко не только "на местах". Так, к примеру, на днях Роскомнадзор потребовал от портала "Православие и мир" отредактировать новостную заметку о самоубийствах двух онкобольных в Москве. В письме говорится о запрете на описание способов и причин самоубийств. Если применить соответствующее требование к литературе, под запрет, к примеру, попадают "Страдания юного Вертера" Гете, "Анна Каренина" Льва Толстого, уйма романов Федора Достоевского, поэма "Мцыри" Лермонтова, отрывки из которой все мы учили в школе наизусть и даже Библия. Иуда-то Искариот покончил-таки жизнь самоубийством (как и из-за чего, писать не будем, а то мало ли что).
А теперь попробуем еще раз внимательно прочесть федеральный закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию". Речь там, к примеру, об информации, способной вызвать у детей желание принять участие в азартных играх ("Игрок" Достоевского) или "заниматься проституцией". С последним вообще все плохо. С введением в школах "театрального урока" дети нет-нет да и окажутся в опере на "Травиате". А еще у Блока есть стихотворение "Незнакомка", да и Достоевский с Толстым постоянно обсасывают тему, не говоря уже о каких-нибудь философских повестях Вольтера. "Пир" Платона и вовсе на грани пропаганды мужеложства, которая также запрещена. Так что пока 18 не исполнится – никакой философии. А Оскара Уайльда обязательно спрятать подальше – слишком уж много сомнительных намеков в "Дориане Грее".
А еще совсем недавно, в Советском Союзе никакого вреда от интереса детей ко всем вышеперечисленным произведениям не видели. Нет, были, разумеется, "перегибы" с Достоевским и кое чем еще, но речь в данном случае о другом. Зато детям не полагалось читать Библию и другую религиозную литературу, в детских и школьных библиотеках ее было не найти. Суть в том, что концепция, на основе которой происходит разделение добра и зла, может измениться в любой момент. А привычка запрещать все, что не вписывается в новую концепцию, с которой мы когда-то вроде бы расстались навсегда, останется. А может тогда просто запретить читать художественную литературу. Ведь она практически полностью построена на тех вредных вещах, которые так подробно и заботливо перечисляются в законе.
Олег Саломатин