Главный штаб Февральской революции располагался в Лондоне
Британская разведка свергла Николая II, опасаясь расширения Российской империи
Вмешательство правительства Англии во внутреннюю политику России обусловили два фактора: стремление Николая II захватить Константинополь и огромные территории Турции, отходившие к Российской империи в случае победы, а в случае дальнейших неудач — перспектива сделки кузена Ники с кузеном Вилли (император Германии Вильгельм II).
Кстати, все три кузена — Ники, Вилли и Джорджи (Георг V) были стопроцентными этническими немцами. Разница в том, что Гольштейн-Готторпы, начиная с Петра III, стали зваться Романовыми, а британские монархи Саксен-Коборг-Готские переименовались в Виндзорскую династию лишь 17 июля 1917 года. Георг V долго думал, как сменить фамилию и не мог придумать лучше, чем стать Виндзорским по названию дворца, где проживал.
Царь Николай II был принципиальным противником любых реформ и собирался передать наследнику самодержавную власть в полном объёме. Единственным способом продлить жизнь полуфеодальной империи были победоносные войны и захваты обширных территории в Маньчжурии, Северной Персии, а главное — это Константинополь и Черноморские проливы.
Захват Константинополя ничего не давал ни русским крестьянам, ни помещикам, ни капиталистам. Турки беспрепятственно пропускали через проливы все русские торговые суда и большинство военных. Войны же 1910−1912 и 1914−1918 годов наоборот наглухо закрывали проливы.
Предположим фантастический вариант — Николаю II удалось бы захватить Константинополь. Кто бы стал кормить двухмиллионное население проливов? Кому стала бы принадлежать святая София? Вселенскому Константинопольскому патриарху или петербургскому чиновнику, обер-прокурору Синода? И сколько месяцев потребовалось бы полевому командиру Мустафе Кемалю вышибить царёво войско из Константинополя? Как мы помним, он с советской помощью вышиб всю Антанту где-то за полтора года, а тут бы, наоборот, вся Антанта всеми силами поддержала бы будущего Ататюрка.
Николай II, естественно, об этом никогда не думал, а мечтал сделать Константинополь своей южной резиденцией. Чтобы обеспечить свободный выход в Средиземное море из Дарданелл, русские адмиралы предложили создать «Хинтерланд», захватив дюжину островов в Эгейском море.
Но русские генералы планировали захват восточной части полуострова Малая Азия вплоть до персидской границы, где с 1907 года находились русские войска.
В 1915 году началось формирование Ефратского (!) казачьего войска. Осенью 1916 года Государственная дума утвердила ассигнования на содержание оного войска.
Естественно, западные союзники допустить такого расширения Российской империи не могли, и приняли единственное, по их мнению, разумное решение — отстранить Николая II от власти.
Рассматривалось два варианта. Первый — создание ответственного перед Думой министерства и фактическая трансформация России в конституционную монархию. Второй вариант предусматривал полную ликвидацию монархии.
В обоих случаях Лондон и Париж надеялись на продолжение русской армией войны до победного конца. А после победы союзники были уверены, что власть либеральной буржуазии будет непрочной, и русское правительство удастся отговорить от захвата проливов.
В марте 1916 года послом США в России был назначен банкир и хлеботорговец Дэвид Роуленд Френсис, весьма близкий к миллионеру Якову Шиффу, ярому ненавистнику Николая II. Френсис вместе с послами Англии и Франции Бьюкененом и Палеологом участвовал в заговора против русского императора. Одной из побочных причин этого стали личные мотивы: как хлеботорговец Френсис был заинтересован в устранении России как конкурента с мирового рынка зерна.
К концу 1916 года Джордж Бьюкенен был хорошо осведомлён от П.Н. Милюкова, с которым находился в постоянном общении, о планах оппозиции по свержению Императора Николая II.
Сведения об этих планах английский посол передавал премьер-министру Д. Ллойд-Джорджу в Лондон. Товарищ министра внутренних дел генерал П.Г. Курлов в своих мемуарах писал, «что розыскные органы ежедневно отмечали сношения лидера кадетской партии Милюкова с английским посольством».
Николай II знал, что в посольстве у Бьюкенена происходят встречи с лицами, оппозиционными царскому строю. Среди обсуждаемых тем в присутствии британского посла поднимался вопрос, будет ли в ходе переворота убита императорская чета.
Во время высочайшего приема по случаю Нового 1917 года Николай II прямо заявил Бьюкенену, что ему известно, что английский посол «принимает у себя в посольстве врагов монархии».
В ответ британский посол заговорил о политическом кризисе в России и посоветовал царю назначить премьер-министром «кого-нибудь, кто пользуется доверием народа».
На что Николай II гордо ответил: «Так вы думаете, что Я должен приобрести доверие своего народа, или что он должен приобрести МОЁ доверие?».
После этой беседы с царём министр финансов Барк спросил британского посла, что он такого сказал Николаю II, «так как никогда не видел его столь нервным и взволнованным», а великий князь Сергей Михайлович заявил Бьюкенену, что «если бы он был русским подданным, то был бы сослан в Сибирь».
Послы Палеолог и Бьюкенен регулярно бывали в салоне великой княгини Марии Павловны (старшей), вдовы великого князя Владимира Александровича. В её салоне собирались знаменитые аристократы и художники. Дело в том, что Владимир Александрович был Президентом академии художеств, а после его смерти в 1909 году эту должность заняла Мария Павловна.
Постоянными посетителями салона были руководители думской оппозиции Гучков, Милюков и другие. Морис Палеолог записал в дневнике слова Марии Павловны: «Ужасно — императрица сумасшедшая, а государь слеп. Ни он, ни она не видят, куда их ведут».
Не менее жёстко высказывались о царе и сыновья Марии Павловны Кирилл, Борис и Андрей. Все они были командирами гвардейских частей, дислоцированных в Петрограде. Кстати, именно Кирилл, нацепив красный бант, 1 марта 1917 года, ещё до отречения царя, приведёт к Думе свой Гвардейский экипаж, который должен был охранять императорскую семью в Царском Селе.
Итак, дворец Марии Павловны стал главным штабом заговорщиков, а хозяйку и в шутку, и всерьёз именовали «третьей императрицей» (после Александры Фёдоровны и Марии Фёдоровны).
В царской ставке в Могилёве постоянно находился британский генерал Джон Ханбери Вильямс, который почти ежедневно вёл политические беседы с русскими генералами.
Большую роль в организации Февральского переворота сыграла британская разведка.
Так, главным убийцей Распутина был английский разведчик Освальд Рейнер.
1 октября 2004 года по английскому телеканалу BBC 2 в программе Timewatch прошёл фильм, посвящённый убийству Распутина. Отставной сотрудник Скотленд-ярда Ричард Каллен и историк Эндрю Кук на основе фотографий трупа, актов вскрытия, документов и мемуаров той поры достоверно восстановили картину убийства. И когда они это сделали, сразу стало ясно, что существующая версия убийства Григория Распутина намеренно сфальсифицирована. Да, Юсупов и Пуришкевич оба стреляли в Распутина.
Однако именно лейтенант Освальд Рейнер произвёл третий, контрольный выстрел в лоб Григорию Распутину.
Освальд Теодор Рейнер родился в Англии в 1888 году. Во время учёбы в Оксфорде он подружился с Феликсом Юсуповым. К 1914 году в совершенстве знал русский язык. В годы войны находился на службе в британской разведке. В 1916 году Освальд был направлен в Петроградскую резидентуру под начало подполковника Самюэля Хора. В 1917 году он получил звание капитана (за Григория Ефимовича?). В 1918 году направлен в стокгольмскую резидентуру британской секретной службы под начало Джона Скейла. Здесь он занимался вербовкой русскоязычных для последующей инфильтрации их в Россию. В Россию Райнер вернулся в 1919 году, служил во Владивостоке. Демобилизовался из британской армии в 1920 году, в 1921 году посещал Москву в составе торговой делегации — бывших разведчиков не бывает.
В июле 1916 года русское правительство разрешило британской SIS (Секретная служба) участвовать в контроле на всех русских пограничных пропускных пунктах. Первоначально это касалось только Торнео на границе со Швецией, а затем — в Мурманске, Архангельске и Владивостоке. После этого ни один человек не мог въехать в Российскую империю без контроля офицеров британской разведки.
Центральное управление британского паспортного контроля располагалось в четырёхэтажном особняке на Мойке, 19 в Петрограде.
В начале марта 1917 года Временное правительство постановило упразднить охранное отделение, Отдельный жандармский корпус, а затем и полицию. В результате увольнения жандармов, контролировавших пограничные пункты в Торнео и Белоострове для въезда со стороны Петрограда, а также в Архангельске, Владивостоке и других местах, пограничный контроль на границе России вели только британские офицеры.
По непонятным причинам наши историки не интересуются британским шпионским центром на плавбазе «Двина», стоявшей в Ревеле. Кстати, плавбаза до 1907 года была тяжёлым крейсером «Память Азова», а с начала 1915 года стала плавбазой девяти британских подводных лодок, базировавшихся на Балтике.
На британских подводных лодках и «Двине» служили свыше 30 русских офицеров и, кроме того, там зачем-то околачивались ещё как минимум два десятка персонажей.
К сожалению, фамилии и деяния разведчиков с «Двины» неизвестны. Наши официальные историки не любопытны. Мы знаем только верхушку айсберга. Так, лейтенант Альфред Кроми, командир подлодки Е-19, с февраля 1917 года, бросив лодку, ударился в политику. В ноябре 1917 года назначен британским военно-морским атташе, а 31 августа 1918 года он погиб в перестрелке с чекистами.
А выпускник «школы благородных девиц» «Двина» капитан 2 ранга Г. Е. Чаплин отправился в Англию, где официально поступил на службу в Королевский флот, затем его под чужой фамилией завезли в Архангельск, где он 2 августа 1918 года устроил переворот и стал «правителем Северной области».
Плавбаза «Двина», которой к тому времени вернули старое название «Память Азова», стала единственным кораблём, потопленным британскими торпедными катерами, ворвавшимися на рейд Кронштадта 18 августа 1919 года. Зачем торпедировать старую калошу вместо четырёх новейших дредноутов типа «Севастополь»? Трудно сказать, было ли это преднамеренной акцией SIS (на корабле могли остаться какие-то тайники с документами) или стечением обстоятельств.