Ново-Тагильский металлургический завод (часть 1)

Уделив много внимания вопросам жилищного и гражданского строительства в Нижнем Тагиле за период 30-х – 50-х годов ХХ в., мы почти не коснулись истории «главных виновников» городской застройки – заводов-гигантов УВЗ и НТМЗ (НТМК), строительство которых, по существу, и стало основным движителем генплана застройки Тагила в кабинетах СНК и столичных инстанциях. Официальная история строительства обоих заводов-гигантов известна тагильчанам давным-давно и по газетным статьям, и по рассказам ветеранов предприятий, но состоит она, как правило, из описания трудовых подвигов и победных реляций. Однако, в реальности, строительство обоих предприятий шло совсем не так гладко, как это может показаться сейчас. Особенно был тернист путь становления Ново-Тагильского металлургического завода. Строительство Ново-Тагильского металлургического завода и технологически связанных с ним коксохимического и огнеупорного заводов началось в рамках реализации крупномасштабного хозяйственно-экономического проекта страны Советов – Урало-Кузнецкого комбината (УКК). Директивами партии и правительства, из которых основным являлось решение XVI партийного съезда, было определено на десятки лет развитие огромных пространств, входящих в состав УКК. Грандиозный по своим масштабам комбинат должен был строиться по принципу районных и отраслевых комплексов. Поскольку основной целью первой пятилетки был металл, а второй — машиностроение, Урало-Кузнецкий комбинат сразу оказался в центре внимания советского и партийного руководства страны… Строительство НТМЗ началось в соответствии с принятой на XVI съезде ВКП (б) резолюцией, в которой указывалось: «…Выполнение плана реконструкции существующих заводов черной и цветной металлургии, форсированная постройка Магнитогорского, Кузнецкого и Запорожского заводов, своевременный приступ к строительству Нижнетагильского и Бакальского заводов на Урале, строительство заводов цветной металлургии на Урале, в Казакстане и Сибири являются задачами первостепенной важности и должны сосредоточить все внимание соответствующих партийных, советских, хозяйственных и профессиональных организаций» Согласно первоначальным планам, Ново-Тагильский металлургический завод должен был стать одним из крупнейших в мире и по своим масштабам уступать лишь Магнитогорскому комбинату – ключевому элементу Урало-Кузнецкого комплекса. Проектом предусматривалось оснастить все предприятия УКК самым лучшим и совершенным оборудованием, которое имелось на то время в мировом промышленном арсенале. Планировалось, что завод будет работать на местной руде и кизеловском коксе, и обеспечивать прокатом крупнейшие предприятия региона, включая УЗТМ в Свердловске, а так же УВЗ в Нижнем Тагиле. Уже в конце мая 1930 года всесоюзное объединение «Сталь» поручило Гипромезу приступить к проектированию Ново-Тагильского металлургического завода (НТМЗ). А 1 сентября того же года было издано постановление №385 СНК СССР за подписью председателя Совнаркома Алексея Ивановича Рыкова, которое обязывало Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ) и Госплан СССР обеспечить работы по строительству Ново-Тагильского завода. Постановление увидело свет, когда еще не существовало утвержденного проекта предприятия. Отсутствие этого проекта, в последствии, стало одной из причин, серьёзно повлиявшей на ход строительства. 1 ноября 1930 года всесоюзное объединение «Востоксталь» выпускает приказ №11, которым было учреждено строительное управление «Тагилстрой», ставшее вскоре основным строителем нового завода. Первым начальником «Тагилстроя» был назначен Борис Савельевич Трахтер, который в то время занимался строительством Кузнецкого металлургического завода и реконструкцией завода в Магнитогорске. Б. С. Трахтер (третий справа) на заседании парткома КМЗ (фото 30-х гг.) Назначение Трахтера изначально было временным. Борису Савельевичу была поставлена задача в течении двух лет создать в Нижнем Тагиле работоспособную строительную организацию, которая могла бы заниматься строительством Ново-Тагильского завода. По сути дела, это была длительная командировка – Трахтер выехал на Урал без семьи, и даже не снялся с партийного учёта. В январе 1931 года на площадке НТМЗ начались первые работы. Уже к марту рабочие расчистили площадки для будущих цехов (мартеновского, доменного, шамотного) и коксовой батареи, начали подготовительные работы по закладке фундаментов и завершили строительство временного жилья в рабочих посёлках при площадках будущего завода. В апреле Трахтер пишет в Совнарком докладную записку «О ходе работ на Ново-Тагильском заводе», в которой указывает на недостатки, допущенные при подготовке к строительству: «…Так же обращаю Ваше внимание на некоторые обстоятельства, которые в значительной степени тормозят работу и могут привести к неисполнению сроков сдачи объектов. Прежде всего, к ним следует отнести отсутствие полного, окончательного проекта заводов, ощутимую нехватку рабочей силы и, прежде всего, инженерных кадров. Стройка остро нуждается в строительной технике. Условия проживания и быта строителей находятся на крайне низком, можно сказать примитивном, уровне. Регулярно случаются перебои с подвозом строительных материалов, а выделяемые лимиты задерживаются банком…» Москва отреагировала быстро. Уже в июле 1931-го проект строительства НТМЗ был утвержден «Гипромезом», был объявлен оргнабор, на стройку направили ряд инженерно-технических и руководящих работников. Кроме того, с американцами был заключён контракт на поставку шести мощных экскаваторов, а с итальянским производителем грузовиков СПА на поставку десяти машин грузоподъёмностью до 5,5 тонн. Общая стоимость стройки завода-гиганта была определена более, чем в 440 миллионов рублей. НТМЗ должен был стать вторым по объему производства предприятием черной металлургии в СССР после Магнитки и в два раза мощнее Кузнецкого металлургического комбината. В составе Ново-Тагильского завода должно было быть шесть доменных печей, 20 мартенов и две группы прокатных станов: сортовая — блюминг и четыре среднесортных и мелкосортных стана, и листовая — слябинг с тремя листовыми станами. Кроме того, были запланированы цех холодного проката листа и листоотделка. Общая мощность предприятия по стали должна была составить более двух миллионов тонн в год. Ввести в строй основные мощности НТМЗ предполагалось в 1934-35 годах. Вскоре, председатель ВСНХ СССР В. В. Куйбышев отозвал Бориса Савельевича Трахтера назад, на Кузнецкий завод, а дела «Тагилстроя» распорядился передать главному инженеру — Михаилу Михайловичу Царевскому. М. М. Царевский (фото 40-х гг.) Михаил Михайлович Царевский родился 19 марта 1898 года в г. Лович Варшавской губернии, в семье потомственных военных. В 1912 году окончил ремесленно-приходскую школу в Калуге. В Первую мировую воевал солдатом в составе Павлодарского гусарского полка. Позднее окончил военно-фельдшерскую школу в Москве. В 1917 году стал членом партии большевиков. В первые годы советского периода работал в Тамбовской ЧК, воевал на фронтах Гражданской войны. Во время боёв под Царицыным познакомился с И. В. Сталиным. По окончании боевых действий был назначен помощником командующего войск ВЧК Московского военного округа. Позднее работал в аппарате Ф. Э. Дзержинского, где, как значится в материалах личного дела, «готовил и выполнял задачи особого назначения». В 1925 году демобилизовался, после чего некоторое время поработал инспектором в Центральном бумажном тресте в Москве. В 1928 году возглавил строительство в г. Балахне бумажной фабрики. А после сдачи фабрики в эксплуатацию был назначен руководителем строительства Горьковского автомобильного завода. В 1931 году был направлен в Нижний Тагил на строительство НТМЗ… Тем временем, несмотря на принятые меры, строительство Ново-Тагильского металлургического продолжало лихорадить. Подвели «наши американские партнёры», не сумевшие выполнить в срок заказы на экскаваторы. Замену им спешно нашли в Великобритании, но когда английская техника пришла в Союз, выяснилось, что купленные экскаваторы ненадёжны и уже морально устарели. Итальянцы из СПА выполнили условия контракта только наполовину. При этом, машины ушли почему-то в Магнитогорск и Кузнецк, и Тагилу пришлось ждать следующей партии грузовиков. Рабочие, прибывающие на стройку по оргнабору, и ИТР, узнав об условиях проживания и быта, часто уезжали обратно. Продолжалась неразбериха с проектом: «Гипромез» продолжал присылать в Нижний Тагил уточнения к проекту, которые, зачастую, означали полную переделку объектов. В результате темпы строительства оказались в два раза ниже запланированных. К концу 1931 года удалось освоить лишь 18 из 30 миллионов рублей, запланированных к освоению в этом году. Мешали строительству и многочисленные реорганизации. Только за период 1931-32 гг. название и статус «Тагилстроя» менялись четырежды: «Управление строительством НТМЗ», «Строительно-монтажное управление «Тагилстрой», «Строительная организация Тагилкомбинатстрой», «Трест по строительству и эксплуатации Ново-Тагильского металлургического завода «Тагилстрой»… Приняв дела «Тагилстроя», Михаил Михайлович Царевский взялся за организацию производства. Используя свои связи, он укрепил состав инженерно-технических работников стройки, пригласив в Тагил опытных специалистов, многих из которых знал лично. Так, главным инженером стройки был назначен Александр Васильевич Серебрянников, за плечами которого было строительство КВЖД и Турксиба. В кратчайшие сроки «Тагилстроем» в строй были введены щебёночный карьер, бетонный участок, лесопилка, началась реконструкция кирпичного завода. Царевский смог наладить взаимодействие со смежниками, а так же с партийным руководством города. Большое внимание Михаил Михайлович уделял и улучшению быта строителей. На площадках были открыты фельдшерские пункты, магазин, улучшено питание работников и членов их семей. Для улучшения питания детей строителей НТМЗ закупался скот и фураж для него. Выделялись денежные средства на проведение праздников, благоустройство территорий жилых посёлков. Однако, отсутствие современной техники и острая нехватка людских ресурсов сильно тормозили строительство. Во времена «хрущёвской оттепели» Михаил Михайлович написал ряд статей для специализированных журналов, в которых обобщал итоги индустриализации СССР в годы первых пятилеток, анализировал причины неудач. И хотя в центральную периодическую печать эти статьи практически не попали, они стали ценным источником информации для исследователей истории советского периода. В частности Царевский писал: «Так получилось, что период индустриализации страны, больших, всенародных строек совпал со сменой поколений в среде инженерно-технических специалистов. Те, кто учился и приобретал профессиональный опыт в царской России, уже не могли принимать активное участие в строительстве заводов и фабрик в силу возраста, а молодые советские кадры к тому времени ещё не обладали нужным для таких масштабных дел опытом…» «Количество решений о строительстве новых промышленных объектов в годы первых пятилеток исчислялось тысячами. Всего, по не полным подсчетам, было начато строительство более восьми тысяч таких объектов. Но, к началу 1941 года, из них были полностью введены в строй не более полутора тысяч, и ещё порядка 500 – 600 введены в строй частично…» В этом Царевскому можно верить, так как его опыт в строительстве промышленных объектов был огромен. Кроме бумажной фабрики в Балахне, завода ГАЗ и НТМЗ, Михаил Михайлович строил такие предприятия, как Мончегорский медно-никелевый комбинат, комбинат «Маяк» в Озёрске — первенец советской атомной промышленности, горно-химический комбинат в Красноярске, а так же заводы в Томске, Дубне, Протвино, Нарве, Силламяэ, в Подмосковье… …Несмотря на трудности, к декабрю 1932 года на площадках будущего завода-гиганта появились первые очертания будущих зданий. В доменном цехе были подготовлены бетонные фундаменты под первые две доменные печи, а на заводе огнеупоров материалов возведено производственное здание периодических печей. Так же были закончены фундаменты под печи и под здания цехов, построена дымовая труба. Для заводской теплоэлектроцентрали были подготовлены фундаменты и установлена часть колонн. Пуск первой очереди завода был намечен на середину 1934 года. Эти сроки были доложены наркому тяжёлой промышленности СССР Г. К. Орджоникидзе, который в 1932 совершил рабочую поездку по объектам своего ведомства в Свердловской области и Зауралье… Г. К. Орджоникидзе – «товарищ Серго» — на заседании партхозактива в Красноуральске, 1932 г. На встрече с партийным и хозяйственным активом стройки Орджоникидзе особо отметил, что перед коллективом треста «Тагилстрой» стоит задача, которую в стране еще никто не решал. Если Кузнецкий и Магнитогорский заводы строятся с привлечением иностранных специалистов, и по проектам иностранных компаний, то перед строителями НТМЗ ставилась задача построить Ново-Тагильский металлургический, коксохимический и огнеупорный заводы исключительно силами только советских специалистов и рабочих, по своим проектам и с отечественным оборудованием… Тогда «товарищ Серго» ещё не знал, что не пройдёт и трёх месяцев, и проект Ново-Тагильского завода придётся в корне пересматривать. В конце встречи Царевский подал наркому докладную записку, в которой подробно изложил достижения и проблемы супер-стройки, а так же высказал некоторые соображения по поводу реальности сроков ввода в строй завода. Например, Михаил Михайлович предлагал организовать на месте обучение рабочих строительным специальностям, высказывал предложения по внедрению прогрессивных строительных технологий, возведению для строителей жилья и объектов соцкультбыта. Так же была поднята и транспортная проблема. Орджоникидзе сразу ознакомился с докладной и отдал некоторые распоряжения… …В скором времени трест «Тагилстрой» стал получать дополнительную строительную технику, в том числе и долгожданные пятитонники СПА. Правда, «итальянцы» оказались мало пригодны для работ в условиях уральской зимы и бездорожья, но всё-таки стали хорошим подспорьем. Грузовик СПА Несколько удалось поправить положение с рабочей силой. Численность рабочих и ИТР, занятых на строительстве Ново-Тагильского металлургического завода возросла до 3,5 тысяч человек (по расчётам Царевского для того, чтобы стройка не выбивалась из графика, необходимо было более 6 тысяч). Фамилия Царевского всё чаще звучала на заседаниях Совнаркома, и кулуарах Госплана; его деятельность на посту руководителя «Тагилстроя» ставилась в пример другим управленцам. Но уже в 1933-м ситуация с НТМЗ начала меняться. Началось с того, что специалистами Госплана были проведены мероприятия по комплексному учёту и анализу рудных запасов Нижнего Тагила и Кушвы, и уральских углей, к которым изначально привязывалось строительство НТМЗ. Было установлено, что запасы руд Тагило-Кушвинского района гораздо меньше расчётных, к тому же эти руды не всегда чистые. Ещё хуже обстояли дела с уральским углем: сернистый и зольный уголь кизеловского бассейна был не пригоден для использования в шихтовой смеси коксовых батарей. Госплан рекомендовал наркомату тяжёлой промышленности переработать проект НТМЗ, с учётом результатов этих исследований. Строительство Ново-Тагильского металлургического было приостановлено, а Гипромезу было дано задание срочно внести в проект завода-гиганта изменения. В результате первоначальный проект завода было предложено существенно урезать. Теперь в его составе должно было остаться лишь 4 домны, 11 мартеновских печей, прокатный цех с блюмингом-слябингом, а также крупносортный, универсальный и средне-листовой станы. В Нижний Тагил полетели правительственные телеграммы, предписывающие приостановить стройку до окончательного утверждения исправленного проекта, а технику и людские ресурсы направить на возведение вспомогательных объектов… (продолжение следует)