«Вас натравят друг на друга». В Китае призвали Россию учесть одну опасность
... 22-летний парень из Гонконга, работник магазина электроники Джейкоб Цзинь не называет себя этническим китайцем. «Я, скорее, англичанин, — говорит он мне. — В Китае диктатура и коммунисты. Мы тут свободные люди. Я не желаю присоединения моего города к КНР». Я объясняю Джейкобу, что его желание мало на что влияет. С 1997 года Гонконг — официально часть Китая, в мегаполисе размещены части армии КНР, но до 2047-го он управляется по принципу «одна страна — две системы». А вот, что будет ещё через 22 года, не знает уже никто. Высказывается разное — в том числе мысль об отмене границ: сейчас жителям материкового Китая нужен загранпаспорт, чтобы посетить Гонконг. «Я воспитан в западном стиле, — заявляет Джейкоб. — Обычные китайцы "с материка", жители деревень мне не ровня. Возможно, позже я уеду в Америку или Британию». Гонконг — хороший пример, как пропаганда может разделить прежде единую нацию: и её жители теперь считают себя отдельной республикой. Как же так получилось, что людей в Гонконге убедили в «другой идентичности»?
Вы Европа, а не голодранцы
В 1841 году сам остров Гонконг (тогда — рыбацкая деревня) был захвачен англичанами в рамках Первой опиумной войны, разгромившей Цинскую империю. С тех пор там находилась колониальная администрация. В 1898 году был заключён договор о передаче Британии в аренду на 99 лет Гонконга, полуострова Коулун и прилегающих территорий, а также острова Лантау. В 1941–1945 гг. Гонконг попал под оккупацию японских войск, далее происходило всякое — в том числе расправы полиции над демонстрантами, выступавшими за возвращение колонии Китаю, и чудовищный уровень коррупции: британские полицейские обирали даже школьников. Экономический бум изменил всё — сегодня город считается третьим по величине финансовым центром мира после Нью-Йорка и Лондона, взяточничество искоренено, а гонконгский доллар — очень желанная валюта в Азии. Средняя зарплата в Гонконге — 2 830 долларов США (227 500 рублей), в «материковом» Китае — в два раза меньше. Высокий уровень жизни плюс неустанная британская пропаганда (английские чиновники не хотели повторов протестов молодёжи) привели к следующему: людей здесь уверили, что они практически европейцы, привилегированное население под властью лучшей монархии в мире, а не какие-то голодранцы-коммунисты.
«Враги не торопятся»
— Пропаганда велась профессионально, и затрагивала все слои общества в Гонконге, включая самые «низы» — рыбаков, портовых грузчиков, строителей, — считает преподаватель русского языка из Шанхая Лун Сундан. — Им внушали — вы не такие, как «те», нищие и опасные коммунисты, вы — лучшая, достойная раса. Я бы даже сказал, что это творилось в стиле откровенного нацизма — «сверхчеловеки» и «недочеловеки». Прошли десятки лет — и вот, что мы наблюдаем теперь. На бытовом уровне жителей «материка» в Гонконге называют «вон чун» (саранча), «китаёзы» и «жёлтые головорезы». Этими мерзкими словами обильно пересыпаны Интернет-форумы, и их авторы зачастую не стесняются в выражениях. Естественно, такие настроения получили ответ в Китае, где начали высказываться насчёт уроженцев Гонконга. Враждебность существует — и это семена ненависти, специально посеянные колониальным правлением. Действительно, кантонский диалект совсем другой, нежели диалект мандарин, на котором говорят в центральном Китае. Но нельзя забывать — у нас общие традиция, культура, и до 1841 года, пока эти земли не захватили чужеземцы, мы были единой нацией. Вам в России, глядя на наш грустный опыт, следует учесть — как легко разъединить один народ, натравить его друг на друга, чтобы все дышали ненавистью. Да, уйдёт много лет, но поверьте — ваши враги ничуть не торопятся.
«Охранять от китайцев»
До начала экономических реформ в Китае, британская пропаганда запугивала гонконгцев — держитесь за капитализм, за Запад, а то придут коммунисты, и вы все поедете трудиться на рисовые поля. С 1979 года, глядя на экономические успехи КНР, развивать такой страх стало труднее, но СМИ переориентировались, перейдя на тему — вы богатые, а там народ скромно живёт, зачем вам эти нищеброды? В результате, я часто вижу в Гонконге пренебрежительное отношение к китайцам с «материка», приехавшим подработать кассирами и таксистами. Людей так распропагандировали в стиле — нет-нет, они совершенно иные, вы-то европейцы с английским языком, а это китайцы, другая нация. В 2013 году в Гонконге грузовик насмерть сбил 25-летнюю китаянку Лю Хань, и на Интернет-форумах анонимные комментаторы взорвались ядовитой радостью: «Хоть одной гастарбайтершей в нашем городе стало меньше!» Китайцев с «материка» обвиняли в том, что они скупили всё сухое молоко (его вывоз ограничило правительство Гонконга), и в наплыве беременных китайских женщин, рожающих в местных госпиталях. В 2015 году гонконгцы протестовали, требуя высылки 12-летнего мальчика из КНР, девять лет жившего в городе без документов — и ему пришлось вернуться назад. «Их не остановило, что это маленький ребёнок, — горько комментирует ситуацию финансист из КНР Минь Лянь. — Вот до чего зашкалила ненависть!» Предпринимались попытки и закрыть пешеходный переход в Китай — депутат от района Коулун-Вест Клаудия Мо скандалила: «Надо охранять нашу культуру от китайской, магазины — от товаров из КНР, и противостоять коррупции». Кстати, все продукты для Гонконга уже производятся именно в Китае — но, как правило, умные политики этот факт не знают.
«КНР — не тюрьма»
В 2019–2020 гг. в ходе обсуждения Закона о национальной безопасности, что предусматривает выдачу противников власти на суд в КНР, город охватили демонстрации студентов, а президент США Трамп угрожал Китаю. Китайское правительство всё же ввело этот закон, проигнорировав протесты и угрозы. Западные СМИ предупреждают: отменив автономию города и пограничный контроль, КНР потеряет крупный финансовый центр, и, как следствие — доверие международных банков. Что тут сказать? В 1997 году доходы Гонконга составляли четверть ВВП Китая, а сейчас — только 3 %, гонконгская же биржа уступает позиции бирже Шанхая. Китай подходит к вопросу спокойно. Он ведёт себя весьма мягко (любые западные СМИ и соцсети доступны в Гонконге, в отличие от КНР), но одновременно показывает — это его земля, а на ней он волен поступать, как ему угодно. И настроения пусть медленно, но меняются. Почти во всех магазинах Гонконга принимают китайские юани (20 лет назад этого не было вообще), а некоторые граждане начали сомневаться в своих прежних выводах. «Уже понятно, что экономически хуже жить мы не станем, — считает 45-летний бизнесмен Джордж Менг. — А меня, если честно, волнует только это. Да, отдельные вольности отменят, я полагаю. Но Китай — не тюрьма, как заявляли нам раньше. Там позволено достаточно многое». «В 1982 году соцопросы показали, что лишь 4 % гонконгцев готовы стать частью Китая, сейчас их в десять раз больше, — объясняет Лун Сундан. — Ситуация не идеальная, но, чтобы преодолеть вековую пропаганду, требуется изрядно потрудиться. Лично я не беспокоюсь, время работает на нас».