Оппозиция и не должна нравиться власти
«У нас нет нормальной оппозиции с нормальной оппозиции. Не мне же ее выращивать?» — таков лейтмотив заявлений Владимира Путина по этой теме на его пресс-конференции 14 декабря. А уж в развитие шли «известные персонажи», «российские Саакашвили» и утверждения, что у оппозиции нет ясной программы действий.
Сначала Путин стал преемником Ельцина. Фото inosmi.ru
Правда, буквально в день президентской встречи с журналистами «известный персонаж» Алексей Навальный как раз опубликовал четкую программу действий в должности президента России. Весьма решительную, очевидно спорную, но — там реально есть основа для содержательной дискуссии. Что не случайно, так как вместе с Навальным программу готовили несколько сильных экономистов, в том числе бывший зампред Центробанка России Сергей Алексашенко. Впрочем, Владимир Владимирович предпочел не заметить появление программы от «бегающих по улицам». Во всяком случае, не заметить публично.
Собственно, вопрос о политической оппозиции, как и о многих из других серьезных проблем, делится на две части: искреннюю и лукавую. Искренняя – это если принять слова Владимира Владимировича за чистую монету, за которой, к тому же нет административно-организационных мероприятий в отношении оппозиции. Мол, сказал президент, и ладно, это не более чем точка зрения. В таком случае спорить трудно – оппозиция и впрямь должна быть подготовленной и ответственной.
Но есть, видимо, и вторая часть. Это разнообразные уловки или, если угодно, «страшилки». Почему бы не напугать, к примеру, «угрозой майдана» и «возвращением в 90-е»? Оставим в стороне разночтения, насколько ужасны Саакашвили и майдан, а если шире — несанкционированная государственным руководством общественно-политическая активность, и насколько «девяностые» хуже «десятых». Посмотрим под иным углом — насколько эти явления вероятны сейчас? Не пугает ли президент, не преувеличивает ли, чтобы оставаться у власти как можно дольше?
Но еще важнее иное: а должна ли вообще оппозиция следовать советам Владимира Путина? Останется ли она в случае такого послушания оппозицией вообще? Вопрос не праздный, так как из слов Владимира Владимировича не ясно, ценит ли он оппозиционность как таковую и что он под ней подразумевает. А если не ценит, то его советы и указания от лукавого, так как президент сам понимает, куда ведет их исполнение.
Затем Путин и Медведев дружески обменялись должностями. Фото rg.ru
Выступая в течение длительного времени в различных аудиториях Владимир Путин так и не сказал примерно таких слов: «Оппозиция – очень важный элемент гражданского общества, политической системы, ее сдержек и противовесов. Нормальная, эффективная работа государства, устойчивое развитие страны немыслимы без оппозиции. Она играет очень важную роль, сдерживая монополизм в различных сферах, с которым связаны многие негативные явления. Она контролирует государственную власть и обеспечивает ее смену в случае соответствующего исхода выборов». Ничего подобного Владимир Владимирович не говорил никогда, а поэтому можно утверждать, что приведенная цитата принципиально не соответствует его взглядам, мировоззрению, кругозору, политическому курсу.
Зато нередко и на разные лады президент озвучивает примерно такую мысль: «Оппозиция? Что ж пусть приходит к нам со своими предложениями, мы их рассмотрим. Вот это будет конструктивно. Если там будет что-то дельное, мы обязательно учтем. И если кто-то из них с головой, то пожалуйста — может работать у нас». Выходит, главный смысл термина «оппозиция» — конкурировать с властью на выборах, побеждать, брать власть, а потом, через несколько лет, проигрывать самим — Владимир Путин не воспринимает. Вместо этого: «представьте предложения… мы рассмотрим… может быть, кого-то возьмем к себе на работу…». Две большие разницы.
Поэтому слова главы государства об оппозиции, в очередной раз сказанные 14 декабря — это скорее фактор политической борьбы, кредо сильнейшей, но все же лишь одной из политических группировок (или группы интересов), а не беспристрастная оценка из уст независимого, равноудаленного эксперта. И, напротив, учитывая «родимые пятна» деспотизма, в России необходим закон о гарантиях оппозиционной деятельности. Однако о его подготовке ничего не слышно…
Реальная оппозиция – это реальная сменяемость высшей, президентской власти. Фото russia-reborn.ru
Оппозиция даже по своему предназначению не должна нравиться власти. Особенно той, которая, вероятно, не видит необходимости в оппозиции как таковой. Или от обратного: если она стала нравиться власть имущим, если ее хвалят, то это уже и не оппозиция вовсе. Так что девиз «Делай, что должно, и будь что будет» — лучший вариант для политиков, которых критикует или, тем более, «прессует» власть.
Для прояснения терминов: у нас, в России, после событий 1991 года сменяемости власти на высшем, президентском уровне, не было ни разу. Могут возразить: но ведь сначала был Ельцин, а затем Путин, потом Медведев, а теперь опять Путин. Однако каждый раз речь шла о преемнике — уходящий президент всецело поддерживал будущего (а президент Медведев фактически вообще не обладал полнотой власти, человеком № 1 в государственной иерархии оставался глава правительства Путин). Сменяемость, это когда действующий президент баллотируется на следующий срок — и проигрывает оппозиционному кандидату. Или, как минимум, президент выдвигает преемника, но тот, опять-таки проигрывает представителю оппозиции. Скажем, в США или во Франции случаев того и другого сорта было много. В России, как уже сказано, ни разу.
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»