Бросок прогибом

Когда Рабинович увидел левиного соперника, ему стало страшно. Черный парень был явно старше заявленного возраста — семнадцати лет и весил килограммов на пять больше Левы.
— Вы что, хотите сказать, что этот африкан–американ весит 170 паундов! — закричал Рабинович тренеру.
Тренер улыбнулся и пожал плечами. По–русски он не понимал ни слова.
Началался первый тайм, Рабинович отвернулся и закрыл глаза.
— Хороший у вас парень, — услышал он над ухом.
Рабинович открыл глаза и увидел перед собой мужика, похожего на Марлона Брандо времен Последнее Танго в Париже.
— Смотрите, что делает! – воскликнул Марлон Брандо, указывая рукой. Рабинович обернулся в направлении, куда показывал Брандо и увидел, как Лева, броском с колена, запустил черного парня через себя. — Он у вас, кажется, занимался дзюдо. В реслинге этот прием мало делают и обычно никто не ждет. Хороший бросок. Должны четыре балла дать.
Но на табло выскочил только один балл.
Школьный тренер ушел разбираться к судейскому столу, вернулся и сказал:
— The throw doesn’t count because he stepped out. The only score given was the pushout which is that one point.
— Что он говорит, — спросил Брандо?
— Говорит, что бросок не засчитывается, потому, что Лева заступил линию. Есть только выталкивание. Это — одно очко, — перевел Рабинович.
— Засуживают суки, — сказал Брандо. Меня Дима, зовут, — он протянул Рабиновичу крепкую руку. — Я вообще–то классик.
— Классик русской литературы? — спросил Рабинович, недовольный тем, что за ним наблюдает посторонний.
— Нет, ответил Дима, — ничуть не смутившись, — я тренер по греко–римской борьбе.
— А почему классик? – спросил Рабинович.
Потому, что борьба считается классической. Вся европейская борьба пошла из нее. Если ты хорошо борешься по классике, то легко можешь научиться любой другой борьбе. Здесь в Америке классику не очень знают. У них — своя деревенская борьба — фолкстайл. Такая упрощенная вольная. В школах и калледжах распространена.
— А вот почему этот фолкстайл, почему не дзюдо, например? — спросил Рабинович.
— Я думал над этим, — сказал Дима. — Подозреваю, что сундучок открывается просто, все определяется требованиями иншуренс компании, которая страхует спортивный зал. В дзюдо болевые, удушение. В фолстайле броски осторожные. Нельзя бросать соперника с высоты роста. Никаких болевых. Если противник крикнул, пискнул, окнул, пукнул, судья немедленно останавливает бой и спрашивает: «Ты в порядке». А сопернику предупреждение.
— Вы правы, — сказал Рабинович, — в дзюдо только ойкнул и сразу проиграл.
— Хотите я вашему парню посекундирую, — предложил Дима.
— У вас есть какое–то специальное образование? – на всякий случай спросил Рабинович.
— Да, я окончил Минский Физкультурный. Двадцать лет тренерской практики. Тренировал юношескую сборную республики. Да вы не беспокойтесь, я свою тему знаю. — Дима обаятельно улыбнулся и сразу же Рабиновичу понравился. — Он у вас по–русски понимает?
В этот момент школьного тренера позвали на другой мат, он извинился и ушел.
— Давайте, секундируйте, — сказал сказал Рабинович. — Только учтите, судьи не любят, когда кричат по–русски.
— Да, плевать я на них хотел, — сказал Дима. А кто эти судьи, как писал классик Пушкин. И закричал вдруг через Рабиновича Леве:
— Иди в крест! Опусти правое плечо! Подбей левую руку! Раскрути налево! Вставляй ногу! Бросай!
Бросок с прокатом, — сказал он. Сейчас точно должны дать четыре балла.
Но почему–то четыре доплнительных балла выскочили на табло у левиного противника и только два у Левы.
— Это, — объяснил вернувшийся школьный тренер, потому что Лева прокатился по спине.
— А два за что? — спросил Рабинович.
— За то, что противник упал набок.
Рабинович перевел Диме.
— Скажи ему, — ответил Дима, — что бросок инициировал Лева. Это его бросок. Техника приема такова, что он перекатывается через спину, но он же и контролирует бросок.
— Они увидели это по другому, — уклончиво ответил школьный тренер.
— Да они плохо видят, — сказал Дима. У них близорукость. Им нужно все близко показывать.
Закончился тайм.
— Левушка, сынок, нас засуживают! – воскликнул плачущим голосом Рабинович.
— Подождите, сказал Дима, — дайте, я с ним поговорю.
Он отвел Леву за руку в сторону и стал ему что–то объяснять.
–...А ты танцуй с ним. Как с девушкой. Берешь и ведешь куда хочешь. И Дима показал Леве странное движение, похожее на вальсирование.
Ведешь, ведешь и....
Рабинович не расслышал, что сказал Дима дальше, потому что на скамейках болельщиков позади засвистели и закричали.
Судья дал свисток и схватка продолжилась. Левин противник уже не атаковал так грубо, как в первом раунде, руку не давал, боялся броска. Лева быстро овладел инициативой, дергая, подсекая, цепляя, раскачивая и кружа, повел своего соперника к краю мата и бросил прогибом прямо на судейский стол...

Написал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать