Как петербуржцы помогают пожилым людям во время пандемии? Рассказывает волонтер, который развозит еду и лекарства пенсионерам
В связи с пандемией коронавируса власти обязали петербуржцев старше 65 лет соблюдать режим самоизоляции и не выходить из дома. Покупать продукты и лекарства им помогают волонтеры. В Петербурге есть городской штаб волонтеров, а также частные инициативы — например, движение «COVIDарность».
«Бумага» поговорила с руководителем студенческого добровольческого центра Университета ИТМО «Ты нужен людям!» Андреем Зленко. Он рассказал, почему решил поддерживать пенсионеров во время пандемии, как пожилые люди реагируют на помощь и какие меры безопасности соблюдают волонтеры.
Андрей Зленко
Руководитель студенческого добровольческого центра «Ты нужен людям!»
— Добровольческие наклонности у меня были еще в детстве. Одна из моих любимых передач тех времен — «911», хотелось так же помогать людям. Я всегда старался подмечать чужие проблемы — гуляя на улице, например, мог помочь бабушке с тяжелыми сумками. Устроившись работать в Университет ИТМО, я определил для себя цель — построить добровольческую систему, а не просто волонтерский отряд.
Наш добровольческий центр помогает медикам и пациентам, пожилым людям, бездомным животным, организует досуг для детей в больницах. Мои основные задачи — ответственность за наше дело и ребят-волонтеров, а также их обучение.
Когда началась пандемия, я сразу нырнул во всё это дело. Мы стали помогать нашим [пожилым] сотрудникам, а еще — [объединились] с городским штабом [волонтеров], отвечая на заявки от людей, которые обращались на общероссийскую горячую линию. Стали развозить продукты и лекарства.
Человек, звонящий на горячую линию, передает свой адрес и номер телефона, говорит, какие продукты и лекарства ему нужно купить. Адреса распределяют по районам. В каждом районе есть координатор, которому падает эта заявка, он кидает ее в чат волонтерам. Координаторы уже изучили, кто где живет, и стараются давать задания адресно.
Что касается гуманитарной помощи, новые заявки передает мне [лично] координатор из благотворительного фонда продовольствия «Русь» (помогает с продуктами социально незащищенным слоям населения по всей России — прим. «Бумаги»). Им, в свою очередь, заявки приходят через комплексные центры социального обслуживания населения в районах — курирует всю эту работу комитет по социальной политике.
Сейчас нам помогают 48 волонтеров-студентов — и еще 48 людей, которые подтянулись [по другим каналам]: среди них — мои сотрудники в университете, соседи. Так ненароком мы собрали команду автоволонтеров — людей, которые ездят по адресам на машинах. Рекордное количество адресов одного автоволонтера — 20 за день. В среднем за день по городу мы посещаем около 60 адресов.
Сначала был шквал заявок, хаос. Бабушки [хотели], чтобы за ними закрепляли отдельных волонтеров — оказалось, ко многим не ходят социальные работники.
Мне казалось, что социальный участковый должен знать всех бабушек. Но когда мы стали выявлять наиболее нуждающихся пожилых людей, чтобы передать им гуманитарную помощь, [возникли проблемы]. До тех пор, пока не началась самоизоляция, про них и не знали. Как-то ездил по собственной инициативе к одной бабушке — по инструкции ей пришлось бы ждать [гуманитарную помощь] еще чуть ли не неделю, а она давно не ела, была прикована к кровати.
Общими силами мы добились того, что теперь координаторы районов и комплексные центры социального обслуживания, общаясь с пенсионерами, составляют список остро нуждающихся людей.
Большинство бабушек, к которым мы приезжаем [по заявкам], со слезами говорят спасибо — им очень приятно и радостно. Некоторые просто благодарят без эмоций. Бывает, что волонтеры сталкиваются с негативом, который на самом деле адресован комплексным центрам социального обслуживания населения: «Почему вы только сейчас о нас стали думать?» А бывали случаи, когда нас не пускали — говорили, что мы мошенники, чуть ли не полицию вызывать хотели.
Отдельная категория — люди, которые ведут учет каждой копейке. Так я выяснил, чем отличается «Вологодское традиционное масло» от «Традиционного масла из Вологды». Разница в цене — рублей в пять. Однажды, не обнаружив нужного вида масла, я купил то, что было чуть подороже, а потом выслушал целую лекцию. Был случай, когда мы привезли продукты, уложившись, как нас просили, в тысячу рублей. Мы уже уехали, дедушка звонит и говорит: «Почему вы такую дорогую куру мне купили? Возвращайтесь, отдайте мне деньги, заберите куру, сдавайте в магазин — чек у меня есть». Понятное дело, что [в подобных случаях] мы просто возвращали деньги и ничего не забирали. Бывало и такое, что бабушки не отдавали нашим волонтерам деньги за покупки.
В целом конфликтных ситуаций мало — но случаются. Они заставили меня задуматься: а как прожить на такую маленькую пенсию? Как бы это грубо ни звучало, меня вся эта история научила продовольственно-финансовой грамотности. Например, приносишь бабушке продукты на две тысячи рублей, — а она говорит, что ей этого хватит на месяц. В то время как некоторые на такую сумму живут два-три дня.
[За время пандемии] я был очень удивлен тем, сколько все-таки добрых людей у нас в городе. Включились в это и партнерские организации. Например, «Газпром нефть» предоставила автоволонтерам бензин, Hyundai дала машины. Один из наших выпускников — совладелец компании [Whoosh], занимающейся шерингом электросамокатов, и некоторые волонтеры теперь катаются на них парами по адресам. Я радуюсь доброте людей, хотя это и обнаружилось [в самоизоляции].
Очень важно объединять усилия. Была такая история: одна девочка с нами ездила помогать на склад, фасовать гуманитарную помощь, а потом ей мама запретила выходить. Я сказал: «Сиди дома, не расстраивай родителей, ты можешь помочь и оттуда». И она занялась координацией группы автоволонтеров, выстраивала логистику, обзванивая бабушек и волонтеров.
Мы следим за своим здоровьем — каждое утро вносим показатели в гугл-форму от городского штаба. Но важнее, что ребята и без этого внимательно относятся к самочувствию. Могут отписаться, что чувствуют себя уставшими. Ни одного заболевшего коронавирусом у нас не было.
Городской штаб выдает маски, перчатки, антисептик. Поначалу, конечно, с этим были проблемы, и каждый справлялся как мог. Подопечные тоже просили купить им маски — я отдавал им свои, когда в аптеках их невозможно было достать. Бывало, автоволонтеры креативили на ходу — брали на заправках бесплатные одноразовые перчатки (для заправки машины — прим. «Бумаги»).
У одного из наших студентов-волонтеров мама — медик. Недавно она выяснила, какая ткань нужна, чтобы шить многоразовые маски. На днях нам привезли ткань, и ребята начали шить маски для студентов. Скоро буду развозить по общежитиям и домам — бесплатные, по две на руки.
Моя личная инициатива — помощь НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой, там лежат взрослые и дети. Мне два раза в неделю звонят оттуда, просят помощи. Никого не зову из ребят [с собой] — понимаю, что здесь нужна определенная сила духа. Задачи различные — начиная от приема-передачи продуктов и заканчивая тем, что нужно что-то купить, найти. Бывает, что и подежурить надо, потому что медики не справляются.