Чтоб не быть расстрелянными, спускали штаны: пленные немцы под Сталинградом
Немецкие солдаты, прятавшиеся в подвалах, сдались без единого выстрела. О своем намерении сдаться немцы оповещали криком «Гитлер капут!». Красноармейцы, немного знавшие немецкий язык, отвечали: «Паулюс капитулирт!», но чаще русские кричали просто: «Фриц, комм, комм!».
После падения «сталинградской твердыни» остатки 6-й немецкой армии оказались в таком неопределенном положении, что судьбу каждого отдельного солдата или офицера уже невозможно было предсказать. Взять хотя бы такой факт:
В самом Сталинграде двум офицерам Люфтваффе, которых вели под конвоем по лестнице, удалось бежать. Летчики выпрыгнули в оконный проем и приземлились у надворного туалета. Когда из-за угла появились русские, один из немцев проявил находчивость и знание человеческой психологии. Он велел своему товарищу спустить штаны и сесть. Красноармейцы посмеялись и не стали в них стрелять.
В последние дни сражений на Волге советское командование беспокоилось, как бы отдельные группы немцев не выскользнули из окружения. 27 января были захвачены три немецких офицера, переодетых в форму Красной Армии. Два других немецких офицера наткнулись на русское танковое соединение и были убиты в перестрелке. Из десяти групп, которым удалось вырваться из кольца, ни одна не смогла далеко уйти. К тому же группа армий «Дон», присоединиться к которой так стремились все беглецы, была оттеснена советскими частями более чем на двести километров от границы «котла». Ходили слухи, что одному немецкому солдату все-таки удалось пересечь линию фронта и добраться до своих, но он все равно погиб от взрыва бомбы в полевом госпитале, где находился на излечении.
Медленно тянулись по сталинградским дорогам колонны военнопленных. Сейчас «защитники» Сталинграда представляли собой жалкое зрелище. В шерстяных пилотках, натянутых на самые уши, перепоясанные веревками или телефонными проводами, они брели в жуткую неизвестность. Вслед им неслись проклятия и угрозы.
Один советский офицер, обведя рукой сталинградские развалины, с яростью крикнул: «Скоро так же будет выглядеть ваш Берлин!» Он ошибся только во времени. До падения Берлина оставалось еще долгих два года.
Многие немецкие солдаты могли передвигаться, только опираясь на костыль или палку. Почти у всех были обморожены ноги, ногти на пальцах отваливались, что причиняло пленным дополнительные страдания. Русские офицеры заметили, что пленные румыны находятся в худшем состоянии, чем их немецкие союзники. Очевидно, их продовольственный паек урезали раньше, дабы сохранить боеспособность германских частей.
Несколько дней спустя Заводской район Сталинграда позволили осмотреть иностранным журналистам. «Каким был рельеф этой местности раньше, никто определить не смог, — записал британский корреспондент. — Мы то взбирались на гору, то спускались в овраг, а кое-где дюжина бомбовых воронок сливалась в один огромный кратер. Заводской двор изрыт траншеями; траншеи проходят даже внутри цехов, а на дне канав лежат окоченевшие трупы немецких и русских солдат. Все вокруг усыпано кирпичной крошкой. Тут и там валяются заполненные снегом солдатские каски, тянется путанка колючей проволоки, проглядывают снарядные гильзы. Трудно себе представить, что в этом аду кто-то мог уцелеть».
От прежнего Сталинграда мало что осталось. Город превратился в руины. Единственной уцелевшей достопримечательностью был фонтан со статуями танцующих вокруг него детей. А сколько тысяч ребятишек из плоти и крови нашли свой конец под развалинами!
Источник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск.: Русич, 1999