Детская матрица. Зачем власти нужен «белый интернет» для школьников

На фоне цитат и поводов, которыми традиционно богат Петербургский экономический форум, некоторые выделяются особенно — министр просвещения Сергей Кравцов, к примеру, пообещал в скором времени создать в России отдельный интернет для школьников. «Так называемый "белый интернет", — сформулировал министр, — где тоже есть соцсети, мессенджеры, но там проверенное содержание».

Не по пути запрета идут власти, заранее опроверг Кравцов критиков, но — по пути тех возможностей, которые дает цифровая образовательная среда. Среда эта дает возможность размещать в интернете «соответствующие» фильмы, виртуальные экскурсии по музеям, литературу — не только фильмы, но все содержание здесь будет, как выразился министр, «соответствующее тем ценностям, о которых мы говорим». Выразительные слова — а что же за ценности, спросит иной непонятливый? А вот то, что мы говорим, то и ценности. 

У нас в стране ведь, если кто забыл, идет сейчас Десятилетие детства, объявленное Владимиром Путиным в 2018 году. Нужно торопиться, нет времени на раскачку — через шесть лет все российские дети должны быть уже надежно защищены от всего на свете. 

С названием «белый интернет» вышло, конечно, не вполне ловко. Название такое, как бы это по-современному сказать — трампистское, скажем так. Наверное, министр хотел сыграть на противопоставлении даркнету, этому вместилищу всех возможных пороков, но здесь тогда лучше было бы употребить антоним «светлый», а так получаются какие-то некрасивые намеки.

Будем считать, что название пока рабочее, да и «светлый» — тоже как-то пафосно. Не выстроен еще у действующей власти канонический вокабуляр, она только недавно по-настоящему стала входить во вкус реконструкции советской действительности. У той-то все было расставлено по местам — всему детскому полагалось носить прилагательные «юный», «веселый» либо «занимательный»; строгая классификация смолоду готовила детей и подростков к жизни в мире, до последней мелочи составленном из четких определений, и сами дети должны были чувствовать, что и они тоже в этом мире — объект классификации, которому полагается наклейка. Юному назначено быть веселым, никуда не денешься, а политизированным, например, не назначено. 

Сама идея строгого отделения «детского» от «взрослого», безусловно, тоже оттуда, из XX века, причем в особенности нашего XX века, приучавшего к иерархичности и вытекавшим из нее директивным ограничениям. Уже детство советского человека было поделено на этажи (октябренок — пионер — комсомолец), на каждом из которых полагался свой набор знаний об окружающем мире, досконально продуманный лучшими воспитателями. Переход на следующий этаж подавался как награда, этот переход могли еще и не разрешить — на самом верху располагалось членство в партии, обладая которым уже можно было считать себя окончательно инициированным во «взрослые»; причем с биологическим возрастом это уже не соотносилось.

Вообразить внутренности кравцовского «белого интернета» несложно — никаких тиктоков с призывами к митингам, никакого аниме, а только педагогический задор, бесконечные акции памяти и образование, все под строгим присмотром. Подростку, испытывающему, допустим, проблему гендерной самоидентификации, в таком интернете, вероятно, посоветуют записаться в Юнармию (естественно, стукнув для порядка директору школы). Несложно и понять, что современным  тинейджерам он будет мал и неинтересен; загнать в него, как и в советский ограниченный «детский» мир, можно будет лишь при условии отсутствия альтернативы. Как этого добиться технически, пока не вполне ясно. Интернет ведь на самом деле не понимает, ребенок перед ним или нет. Понадобится, очевидно, мощная система фильтрации, в конечном итоге все равно упирающаяся во вход в сеть по паспорту.

Администраторское стремление российских властей к рассаживанию сверчков по шесткам заметно, впрочем, давно. Интернет здесь вовсе не должен быть исключением. Его анархическую сущность хотят покорить так же, как большевики в свое время покоряли природу, не собираясь дожидаться от нее милостей. Поэтому идея заслуживает творческого развития — и среди взрослых ведь стоит провести определенные границы надлежащего.

Для начала, это совершенно понятно, иностранный интернет нужно отделить от российского. Доступ к зарубежным сайтам должен стать привилегией, доступной либо специалистам, либо особенно положительно зарекомендовавшим себя гражданам; здесь может пригодиться старый опыт многоступенчатого отбора — сначала, допустим, человека можно выпустить походить по болгарским или венгерским сайтам, затем финским, а если куратор сочтет, что все в порядке, то можно уже и капстраны показать. 

Непременно нужен отдельный мусульманский интернет, соблюдающий все положенные в исламе ограничения — пускай даже он будет работать в одном только султанате Рамзана Кадырова, но такой ценный союзник Кремля заслуживает, конечно, своего собственного интернета. Затем интернет для военных — вместо просмотра телепрограммы «Время» военнослужащие, в порядке цифровизации, могли бы собираться в «ленинской комнате» и по команде сержанта посещать определенные сайты.

Очень стоит подумать о создании «мужского» и «женского» интернетов, по аналогии с банными отделениями. В первом будут сайты о рыбалке, футболе и новостях геополитики, во втором — психологические форумы и рецепты. Kinder, Küche, Kirche и никак иначе.

Дифференциация знаний для различных социальных групп с точки зрения иерархической системы упрощает управление. Все это так или иначе наверняка уже прорабатывается в рамках суверенизации интернета, но поможет ли — вопрос. Гарантий-то никаких — заканчивая аналогии с предыдущей эпохой, никакие педагогические ограничения не удерживали школьников ни от курения и сексуального просвещения, чему благополучно учились в тогдашнем даркнете за гаражами, ни от западной музыки, ни, в конечном итоге, от увлечения политикой. Как бы взрослые ни старались, попытки создания социальных матриц для выращивания клонов пока что, кажется, ни разу не увенчались успехом.

Вам может быть интересно:

• Андрей Архангельский Песни приезжих и пропащих. Почему Манижа — это и есть русская культура 
• Скоро можно будет прививаться еще одной российской вакциной — «‎КовиВак». Рассказываем, что о ней известно
• Неопровержимое доказательство невозможного, или Правда о лабораторном происхождении коронавируса

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь