Highway to hell. Почему Кремль повышает ставки в конфликте с Украиной и НАТО
Сергей Лавров сообщил, что первый раунд переговоров с США о «гарантиях безопасности» состоится в январе. Означает ли это, что до окончания переговоров Путин не станет начинать новый раунд войны с Украиной?
Любой спор на эту тему упирается в главное неизвестное — самого Путина. Точнее, в тот мир, в котором живет президент. Скоро уже два года, как его контакты существенно ограничены из-за пандемии. Разумеется, на путинский стол ложатся разнообразные папки с донесениями разведок, справками МИД и прочей информацией. Но в рамках нынешней системы мы не можем быть уверены в том, что именно в них содержится. В авторитарных режимах очень велик соблазн доносить до начальства то, что оно хочет слышать.
В том, что Путин хочет подчинить Киев Москве, сомнений нет. В его желании ослабить позиции НАТО, нанести Организации Североатлантического договора максимальный моральный и политический урон, тоже. Ясно и то, что в Кремле счастливы были бы добиться своих целей без военных действий. Однако этого не случится. Проект договора о гарантиях безопасности России, обнародованный на прошлой неделе — на самом деле, ультиматум, не предполагающий дискуссии. Впечатление такое, что Москва активно создает повод для конфликта. Заявления министра обороны Сергея Шойгу о неких американцах, которые якобы готовят провокации с химическим оружием — апофеоз информационной подготовки к войне. В России некому задать вопросы о том, а тем более попытаться проверить, что это за мистические американцы и зачем им травить химоружием жителей Донбасса. В стране нет никаких независимых институтов или политиков, которые могли бы это сделать. Зато все еще много зрителей госТВ, которые ни на секунду не должны забывать, кто враг.
И это очень важная вещь: чтобы не начинать войну, Кремль должен хоть что-то получить по результатам бесед с американцами. А что это может быть, помимо самих переговоров, абсолютно непонятно. Понятно, чего точно не будет. Например, отзыва декларации саммита НАТО в Бухаресте в 2008 году, обещающей Украине и Грузии вступление в альянс в некоем будущем. Не будет и отказа Вашингтона от военной помощи Украине. Часть команды президента Байдена (но далеко не вся), может быть, и хотела бы тут притормозить. Но это не позволит сделать конгресс. Непринципально что-то срезать там или сям, может быть, получится, но не более того. Никаких ограничений на военную активность альянса в Центральной Европе тоже не предвидится. Это было бы равносильно предоставлению Москве права вето на решения НАТО. Не произойдет чуда и в Киеве: администрация Владимира Зеленского не станет в одностороннем порядке выполнять Минские соглашения, и надавить на нее не смогут ни Джо Байден, ни Олаф Шольц, ни папа Франциск, ни инопланетяне. Потому что любой украинский президент понимает — реализация хотя одного пункта минских договоренностей с высокой долей вероятности означает новый Майдан.
А что может случиться? Немного, на мой взгляд. Какие-то договоренности о мерах доверия, снижение частоты учений ВМФ стран НАТО в Черном море. Но ведь и Москве нужно будет что-то дать взамен. А она того совершенно не желает. Стоило ли выпускать громкие ультиматумы, чтобы потом говорить о том, о чем и так можно было бы говорить? Киселев и Соловьев, конечно, что хочешь могут сервировать как великую победу. Но есть и другие, более серьезные люди.
Речь прежде всего об армейских генералах и, вообще, о людях в погонах. Даже при диктаторских режимах — и прежде всего при них — эти люди должны понимать логику решений высшего командования. Разумеется, в теории верховный главнокомандующий может сколько угодно «повышать боевую подготовку», то подводя войска к украинской границе, то отводя. Но у таких действий есть последствия, пусть и неформальные. Гонять своих подчиненных туда-сюда, нагнетать обстановку, а потом сказать: «Вольно, товарищи офицеры. Мы тут с Джо, спасибо вам, нормально пообщались» — плохо для авторитета верховного. Создается ощущение несерьезности, нерешительности и непоследовательности. Мобилизованная на выполнение боевой задачи армия в данной ситуации напоминает пресловутое чеховское ружье, висящее на сцене. Она рано или поздно должна открыть огонь. Это не единственный, но существенный довод в пользу военных действий.
Боится ли Кремль санкций в случае новой войны с Украиной? Некоторых боится — запрета российским государственным банкам вести операции в долларах, например. Или персональных санкций против олигархической верхушки, или отказа Германии от газопровода «Северный поток–2». Однако на фоне холодной зимы и энергетического кризиса, такие санкции вряд ли введут. А другие неприятны, но не так страшны.
Опасаются ли в Москве больших жертв, особенно среди российских военных? Да, кремлевские войны по идее должны быть легкими, победностными и почти бескровными. Но если руководство считает, что все закончится относительно быстро, то с определенными потерями можно и смириться. Масштабная война — это всегда большие непредсказуемость и риск. Более того, даже происходящая на наших глазах подготовка к такой войне — фактор риска. Мало ли, что и где может пойти не так. Но на этот риск Путин идет.
Зная то, как обычно озабочены в Кремле тем, чтобы не показать «слабость», трудно себе представить отказ от конфронтации в обмен на многолетние переговоры о том, что в Вашингтоне были готовы обсуждать и без ультиматумов. Как минимум, нечто наподобие «взятия под защиту населения ЛНР и ДНР» должно случиться. Разумеется, по «гуманитарным соображениям». А может быть, и признание самопровозглашенных «республик», которые затем попросят о «братской военной помощи». Правда, это полностью убьет любые попытки подорвать сближение Украины с НАТО и модернизацию украинских вооруженных сил. При этом лучше воевать с ВСУ сейчас, чем тогда, когда они наберутся еще больше опыта и получат еще больше западного оружия.
Как ни печально, но новая война, с моей точки зрения, пока остается наиболее вероятной опцией.
А что вы думаете об этом?
Обсудить тему и поспорить с автором теперь можно в комментариях к материалу
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь