ВСУ применили в Донбассе принципиально новую тактику
Резкое обострение обстановки на линии фронта на Донбассе было отмечено в докладе Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ). «Несмотря на отсутствие в заголовках новостей, боевые действия в Донбассе с конца января активизировались, что вызвало дополнительные гуманитарные нужды у 3,1 млн человек, напрямую затронутых конфликтом», – говорится в этом документе.
В полномочия наблюдателей по гуманитарным вопросам не входит оценка реальной военной обстановки, но она действительно приблизилась к очень опасной черте. В течение последних дней интенсивность боестолкновений на наиболее проблематичных участках фронта – дуге Донецк – Горловка – выросла в разы. В среднем отмечается 60–80 локальных столкновений, перестрелок и обстрелов за сутки, а иногда и в течение одной ночи. Так продолжалось весь февраль, но в начале марта обстановка стала совсем нетерпимой.
Интенсивность боев на некоторых участках настолько велика, что даже украинская сторона, традиционно замалчивающая свои потери, вынуждена ежедневно их признавать. Потери есть и в ВСН, что также признается открыто. В условиях военной цензуры и вполне разумного контроля за информационной деятельностью отдельно взятых энтузиастов на местах – это беспрецедентно.
В информационном плане февральские бои были оттеснены Сирией, и в конце концов ВСУ от локальных обстрелов перешли к попытке прорыва на наиболее важном с точки зрения Киева участке – в направлении автотрассы, связывающий Донецк и Горловку. Строго говоря, это участок трассы Е50 Донецк – Дебальцево, но у села Пантелеймоновка от него на север уходит дорога в Горловку. Уже год как эти стратегически важные трассы оказались, по сути, рокадными по отношению к фронту, и выход к ним украинских войск критично важен, поскольку может остановить не только перевозки между крупнейшими городскими агломерациями Донбасса, но и – в теории – в принципе разрушить сообщение между Донецком и Луганском.
В течение двух суток ВСУ прощупывали позиции ВСН практически по всей дуге. Перестрелки отмечались и к западу от Донецка – в районе Марьинка – Курахово – Красногоровка, и в традиционно взрывоопасном районе аэропорт – Пески – Авдеевка, и на севере – вплоть до Горловки. В результате обострения обстановки проезд по коридору Горловка – Артемовск и через КПВВ «Зайцево» был закрыт. Та же история с переходами для мирного населения через линию фронта в сторону Курахово и Еленовки. На некоторых из них образовались километровые пробки, так называемый народный контроль принялся фильтровать «льготные» автомобили, начались драки.
Одновременно обострилась ситуация и на условном мариупольском направлении. Бои на южном участке фронта уже давно переместились в степь, где ВСУ регулярно проверяют на прочность позиции ВСН в районе Старогнатовки – именно там летом прошлого случилась едва ли не самая крупная за время перемирия попытка ВСУ прорвать фронт. Нынешние наскоки украинских частей носят более организованный характер. Если ранее можно было предположить, что ВСУ отрабатывали исключительно тактические схемы, то теперь речь идет о полноценном участии в «микронаступлениях» батальонных групп.
Ведутся эти «микронаступления» точечно. Например, с 5 по 7 марта и в ночь с 7-го на 8-е на участке Ясиноватая – Горловка было спокойно, тишь да гладь наблюдалась и на луганском направлении. Предположительно, передовые батальонные группы отвели на отдых к Авдеевке, а давление в это время оказывалось в районе аэропорта и у Троицкого, то есть по крайним участкам дуги.
Для украинской армии это очевидное нововведение. Ранее батальонные группы в усиленном составе в столкновениях не участвовали. Они вообще были сформированы в нынешнем виде именно за последний год, причем несколько странно: бронетанковые роты и артиллерия неравномерно «размазали» по фронту, что создало исключительный численный перевес на нескольких проблемных участках. Именно в этих зонах ВСУ и начали теперь отрабатывать взаимодействия «разноплеменных» батгрупп. Пока никто не может себе толком представить, что такое новая полевая организация ВСУ, как разнородные, неунифицированные батальонные группы будут между собой взаимодействовать, тем более, что формально командование остается за командирами бригад, подчиненные которых перемешаны в почти произвольном порядке на фронте почти в 200 километров. Пока ничего путного не получается, но ведь именно для того и организуются подобные «проверки фронта», чтобы изучить возможности координации по новой схеме на местах.
Еще одна практическая цель, которую преследуют эти нападения, – мониторинг позиций ВСН. Бесконечная ротация, а также необходимость соблюдать минские соглашения вынуждают ВСН изменять детали своей конфигурации чуть ли не в ежедневном режиме. Для ВСУ самый простой и понятный способ прояснить текущую обстановку – разведка боем. Просто сейчас все это стало принимать формы, выходящие за рамки «подмороженного конфликта» и грозящие перерасти в нечто куда более неприятное. Давно не секрет, что киевский Генштаб остановился на проработке чего-то, отдаленно похожего на германский план «Цитадель» – наступление на Курской дуге. Донецк предполагается окружить двумя сходящимися ударами – с севера на дуге и с юга от Волновахи с последующим выходом в тыл ВСН и далее к российской границе. На участках возможного прорыва весь последний месяц (а особенно активно – последнюю неделю) и ведутся постепенно нарастающие «разведки боем».
Да, признаков активной подготовки крупномасштабного наступления на украинской стороне не наблюдается, но подобного не исключает сама логика событий. Кроме того, расположение и конфигурация частей ВСУ дают им возможность перейти в наступление в течение нескольких часов без дополнительного развертывания, а на некоторых участках фронта для попытки прорыва вообще не требуется никакой специальной подготовки. Другое дело, что к западу от Донецка это занятие бесперспективное, поскольку даже той огромной группировки, которая сосредоточена на узком участке Марьинка – Курахово – Красногоровка, недостаточно, чтобы штурмовать миллионный город в лоб, но киевская стратегия этого и не предусматривает. Руководство уже неоднократно ставило перед украинским генералитетом задачи не столько военного, сколько пропагандистского характера, потому такая странная диспозиция ВСУ считается в Киеве оправданной и даже полезной.
По некоторым данным, в ВСН был отдан приказ патронов не жалеть, и в последние двое суток в период максимального обострения обстановки минометный огонь переносился вглубь украинских позиций, что моментально останавливало любые попытки прорыва. Например, украинские позиции обстреливались в Красногоровке, которая, по сути, не передовая, а тыл 14-й омбр (штаб расположен в Курахово). Та же история и в Троицком, хотя тыловые и штабные позиции в районе Авдеевки ВСН не обстреливало. Здесь снова видна странность новой организационной системы ВСУ. Некоторые заново сформированные батальонные группы в Авдеевке и в районе восточнее от нее вплоть до Горловки управляются из штаба во все том же Курахово, то есть, из совсем другого участка фронта, даже географически – из другой зоны. Например, 58-я омбр, состоящая из пяти батальонных групп с артиллерией и танковым батальоном общим числом до 5 тысяч человек, и еще три отдельные батальонные группы передней линии управляются из Краногоровки, что, как минимум, далеко и неразумно.
Сложно рассуждать на тему, чего во всем этом больше – политики или чисто военного противостояния. А если политики, то какой: внутриукраинских разборок или внешнего давления? С точки зрения Киева глобальная наступательная операция должна быть быстрой и решающей, она не должна оставить возможности для политического маневра. Но даже при нынешнем соотношении сил (ВСУ численно превосходят ВСН на ключевых участках фронта почти в два раза) и в теории положительной для ВСУ конфигурации фронта мгновенная операция невозможна. Проблема в отсутствии уверенности, что это понимают и в Киеве.
Провоцировать ВСН на ответные меры тоже бесперспективно. Да, ополчение вынуждено пододвигать к линии фронта артиллерию, но ждать сейчас от Новороссии неких действий, способных дискредитировать соблюдение минского переговорного процесса, было бы недальновидно. Возможно, что в ВСУ через какое-то время успокоятся и найдут другой способ отрабатывать взаимодействие батальонных групп и проверять конфигурацию. Но в условиях донбасского фронта такие локальные сражения в любой момент могут перерасти в затяжную кровопролитную бойню, что уже дважды происходило за время «перемирия». И мы привычно ожидаем худшего.