Холодная война закончилась?

Президент России Владимир Путин и президент Соединенных Штатов Америки Барак ОбамаАмерика увязла в прежней холодной войне или приближается к новой? На протяжении последних 25 лет американская национальная военно-политическая стратегия нацелена на выполнение довольно нелегкой задачи — реагировать на рост терроризма, но она, возможно, упускает из виду более серьезную угрозу, которую представляют собой войны великих держав.

В начале этой недели институтом Чарльза Коха (Charles Koch Institute) была организована конференция «Продвижение американской безопасности», на которой встретились представители двух влиятельных научных школ — сторонники реализма и политики сдерживания — чтобы обсудить вопросы внешней политики. Лейтмотивом дискуссии стала обеспокоенность в связи с ухудшением американо-российских отношений. В конференции приняли участие такие ученые, как Джон Миршаймер (John Mearsheimer), Бэрри Позен (Barry Posen) и Стивен Уолт (Stephen Walt), а также политические аналитики Кристофер Пребл (Christopher Preble), Джан Джентиле (Gian Gentile) и Майкл О’Хэнлон (Michael O’Hanlon).

Хотя целью конференции было «разобраться в прошлом, дать оценку настоящему и исследовать будущее внешней политики США», на многих дискуссионных площадках затрагивался вопрос сравнения «большой стратегии» времен холодной войны и периода после нее.

Вице-президент CKI Уильям Ругер (William Ruger) начал с того, что поставил вопрос: «Была ли за последние 25 лет согласованная идея внешней политики США?». В ответ Миршаймер взялся подробно описывать либеральное господство, существовавшее на протяжении последних двух десятилетий, которое, по сути, сводится к тому, что США повсюду вмешиваются, чтобы предотвратить возникновение где—либо проблем. Он заявил, что США взяли на себя такие обязательства, чтобы руководить процессом глобализации, и пошли дальше, создав неразбериху на Ближнем Востоке и в Европе. Для большинства людей это во многом выглядит как остатки триумфализма — веры в свое превосходство, возникшей после окончания холодной войны:

Основной внешней политикой здесь является либеральное господство — и у этой политики есть две составляющие. Первая состоит в том, что мы стремимся в военном отношении доминировать во всем мире — на планете нет такого места, которое бы не имело значения для (нашей) незаменимой страны, нам есть дело до всех углов и закоулков на земле, и мы заинтересованы в военном превосходстве и здесь, и там, и повсюду. Это первая составляющая. Второй составляющей является то, что мы полны решимости изменить мир — мы твердо намерены сделать всех похожими на нас самих.

С 1945 года США пережили холодную войну, войну в Корее, Вьетнамскую войну, войну в Персидском заливе, а также образную войну с терроризмом вообще, с которой началась военная интервенция различной интенсивности — в Ираке, Афганистане, Пакистане, Йемене, Сирии, Ливии и Сомали. Распределение сил в мире изменилось, и мир — биполярный во времена холодной войны — стал после распада СССР однополярным. Как это характеризует большую стратегию США, если на протяжении периода от СССР до ИГИЛ существует преемственность?

Возможно, участники дискуссии застряли на уровне мышления времен холодной войны, хотя это маловероятно. Скорее всего, причиной озабоченности из-за Советского Союза и современной России является то, что Россия остается единственной страной, способной создавать серьезную угрозу доминирующему положению США. Возможно, что в этом же направлении движется и Китай, но он, похоже, такого уровня пока не достиг. Так что Россия является одной из тех немногих угроз, которые реалисты в целом считают действительно опасной. 

Миршаймер и Хикс сделали ряд предложений в отношении политического курса — с тем, чтобы ослабить напряженность в отношениях с Россией и предотвратить войну великих держав XXI века. Но, что более важно, они предлагают постепенно выйти из состава НАТО и передать альянс в распоряжение Европы. По словам этих участников дискуссии, рассмотрение вопроса о включении Грузии и Украины в состав НАТО было ошибкой, которая вызвала болезненную реакцию России на превышение Америкой своих полномочий. Миршаймер заявил: «Мы не считаем, что эти страны (Грузия и Украина) относятся к числу жизненно важных стратегических интересов, но мы говорили о принятии их в состав НАТО, что обеспечило бы им гарантии безопасности в соответствии с 5-й Статьей». Более того, продолжил он, план расширения НАТО не предусматривал сдерживания России, он изначально предполагал распространение демократии, либеральных институтов и принципов экономической независимости.