Ископаемое топливо и РКИК ООН
Вопросы зелёной экономики, экологии и добычи ископаемых ресурсов, особенно, энергетических, тесно взаимосвязаны. Хотя есть общая тенденция на изменение политики в области энергетики в целом, наблюдается и ряд нюансов.
В контексте Рамочной конвенции Организации Объединённых Наций об изменении климата (РКИК ООН) долгое время было невозможно чётко определить роль ископаемого топлива. Страны ОПЕК и Россия, в частности, выразили явное несогласие с отраслевыми формулировками, касающимися конкретных видов топлива. Их позиция заключается в том, что мандат РКИК ООН распространяется не на использование конкретных источников энергии, а только на связанные с этим выбросы. Другие форумы, такие как G20 и G7, также не смогли договориться о постепенном отказе от ископаемого топлива. В их коммюнике в этом контексте используется термин «неизменный» наряду с нечётко определёнными целями, такими как «устойчивые и чистые энергетические системы».
Когда на саммите в Глазго (2021 год) был призыв к поэтапному сокращению производства электроэнергии на угле и отмене неэффективных субсидий на ископаемое топливо, это был первый случай, когда в текст решения РКИК ООН были включены формулировки, прямо указывающие на ископаемое топливо. С тех пор усиливается борьба за формулировку цели, которая отвечала бы научным требованиям и была бы политически жизнеспособной.
В дополнение к спорам о временном горизонте и различии между промышленно развитыми и развивающимися странами, линии конфликта также касаются дифференцированного обращения с углём, нефтью и газом. Крупные развивающиеся экономики, такие как Индия, Китай и Индонезия, ссылаясь на историческую ответственность и справедливость, критически относятся к призывам к постепенному отказу от ископаемого топлива в целом, а также выступают против выделения угольной энергетики, которая особенно вредна для климата. В этом контексте инициативы Индии в Глазго и Шарм-эль-Шейхе по поэтапному отказу от всех видов ископаемого топлива также высветили предвзятость многих развитых стран, особенно Соединённых Штатов.
Различие между неизменным и сокращённым использованием ископаемого топлива придало дискуссии о поэтапном отказе от него новый акцент. Последнее относится к сокращению выбросов как на этапе производства ископаемого топлива, в первую очередь за счёт отказа от летучего метана, так и во время его использования, в первую очередь за счёт улавливания и хранения CO2 из технологических потоков и потоков отходящих газов из крупных точечных источников, таких как электростанции и промышленные объекты.
Стратегии «чистого нуля» основных источников выбросов, то есть таких стран как Соединённые Штаты, Китай и Канада, а также многие научные сценарии смягчения последствий в значительной степени зависят от улавливания и хранения углерода. Однако эта технология, хотя и была предметом интенсивных исследований в течение десятилетий, на практике пока не оправдала ожиданий. В частности, в настоящее время она не играет никакой роли в декарбонизации производства электроэнергии, что также имеет решающее значение для быстрого сокращения выбросов в других секторах. На конец 2022 года во всём мире действовала только одна электростанция коммерческого масштаба с улавливанием и хранением углерода.
ЕС выступает за ограничение внедрения улавливание и хранение углерода теми секторами, где нет жизнеспособных вариантов смягчения последствий или они непомерно дороги. Многие амбициозные страны, особенно из Малых островных развивающихся государств и Северной Европы, по-прежнему выступают за полный отказ от всех видов ископаемого топлива. Существует глубокая обеспокоенность по поводу того, что ограничение поэтапного отказа «неизменным» ископаемым топливом подаст неверный сигнал и ещё больше отсрочит срочные изменения, необходимые в приоритетах инвестиций и инфраструктуры.
Борьба за формулировку поэтапного отказа от ископаемого топлива также связана с попыткой создать представление об устойчивом, климатически нейтральном использовании ископаемого топлива в качестве альтернативы возобновляемым источникам энергии. Государства ОПЕК, в частности, Саудовская Аравия в качестве их рупора, активно добиваются именно этого. На международном уровне Королевство выступает за триаду климатической политики «смягчение последствий, борьба с загрязнением и удаление». Это необычное разделение проводит различие между смягчением последствий — при котором выбросы CO2 предотвращаются за счёт использования в основном климатически нейтральных технологий, таких как солнечная, ветровая и ядерная энергия, или за счёт повышения эффективности — и борьбой с загрязнением, которая предполагает сокращение выбросов CO2 в результате использования ископаемого топлива. Это говорит о том, что при использовании технологии улавливания и хранения углерода и удаления углекислого газа климатически нейтральное использование ископаемого топлива возможно на неопределённый срок. Следовательно, согласно национально определяемому подходу Парижского соглашения, выбор должен быть оставлен за отдельными странами, и ни одна технология или источник энергии не должны подвергаться дискриминации или предпочтению. Изложение также прокладывает путь для призывов продвигать и поддерживать все технологии в равной степени.
Сама Саудовская Аравия придерживается подхода «круговой углеродной экономики» (CCE), который она продвигает на международном уровне с момента своего председательства в G20 в 2020 году. Подход CCE основан на четырёх столпах «сокращения, повторного использования, рециркуляции и удаления». Направление «сокращения» (аналог смягчения последствий) включает меры по сокращению количества CO2, которым необходимо управлять. Королевство придаёт большое значение этому подразделу на национальном уровне, например, установив амбициозную цель по 50-процентному производству электроэнергии из возобновляемых источников к 2030 году. Однако основное внимание в его политической коммуникации явно сосредоточено на продолжении использования ископаемого топлива, которое, по их словам, должно быть обеспечено за счёт разработки и внедрения альтернативных материалов, синтетического топлива и водорода в сочетании с расширением технологий улавливания и CCE.
Программа действий ОАЭ на период их предстоящего председательства в Климатическом Саммите (КС) призывает к «ускорению справедливого и упорядоченного перехода на энергетику и резкому сокращению выбросов к 2030 году». ОАЭ уделяют особое внимание целям расширения использования возобновляемых источников энергии и повышению энергоэффективности, а также снижению интенсивности выбросов ископаемого топлива, в частности, за счёт сокращения выбросов попутного летучего метана. Эмираты тратят значительный политический капитал, чтобы заставить нефтегазовую отрасль внести существенный вклад в смягчение последствий изменения климата. Цель заручиться обязательствами как можно большего числа крупных нефтегазовых компаний лежит в основе их многосекторальной программы действий в области изменения климата. Призыв президента КС Аль-Джабера к миру использовать только самые чистые нефть и газ, какие только возможны, также может быть истолкован как послание государств Персидского залива, которые отличаются относительно низким уровнем выбросов в атмосферу, производителям ископаемого топлива с более высокой интенсивностью выбросов. В дополнение к странам с устаревшей производственной инфраструктурой сюда также можно отнести те, которые полагаются на нетрадиционные источники, такие как сланцевый газ и нефтеносные пески.
Позиция двух нефтяных государств — Саудовской Аравии и ОАЭ — в том, что существующая система должна быть обезуглерожена, пока строится новая система, полностью соответствует настоятельным требованиям науки. Однако акцентирование внимания на климатически нейтральном использовании ископаемого топлива может создать впечатление, что это тактика продления бизнес-модели использования ископаемого топлива за счёт защиты климата, а не стратегия смягчения последствий. Это представление подрывает законную цель продвижения технологии CCE с её нынешнего слабого положения к требуемому уровню производительности и более широкому внедрению посредством согласованного стимулирования исследований, разработок и инвестиций. Использование нынешнего импульса без создания порочных стимулов для продолжения инвестиций в ископаемые виды топлива будет сложной задачей после Дубайской конференции.
В своей совместной переговорной позиции на КС-28 ЕС разработал дифференциацию, направленную на решение этой дилеммы, а также преодоление внутреннего несогласия внутри блока. В нём указывается, что переход к экономике с нулевым уровнем выбросов в соответствии с целевым показателем в 1,5 градуса требует глобального поэтапного отказа от неизменного использования ископаемого топлива и сокращения потребления всех видов ископаемого топлива до конца этого десятилетия. Соответственно, энергетический сектор должен быть в значительной степени свободен от ископаемого топлива задолго до 2050 года, а производство электроэнергии должно быть полностью или в значительной степени обезуглерожено к 2030-м годам, не оставляя места для новых электростанций, работающих на угле. Учитывая ограниченную доступность технологий борьбы с выбросами, ЕС утверждает, что их следует внедрять в секторах, которые трудно декарбонизировать. Технология улавливания и хранения должна способствовать снижению выбросов, а не откладывать принятие мер по борьбе с изменением климата в секторах, где существуют эффективные и рентабельные альтернативы.