Политика: Россия должна преодолеть раскол на "белых" и "красных"
Радость от осознания национального единства в рядах «Бессмертного полка» в День Победы омрачается темой, вот уже который день остающейся одной из самых обсуждаемых в обществе. Реакция на икону с Николаем Вторым в руках прокурора Крыма Натальи Поклонской показывает, что без согласия по ключевым вопросам нашего прошлого у нас нет будущего. «Бессмертный полк» стал мощнейшим стимулом к обретению подлинного национального единства – для начала хотя бы через такое важное осознание многими самой его возможности. Мы сделали второй – вслед за Крымом – важнейший шаг к собиранию русского народа, к общему делу.
Странными поэтому кажутся назойливые обличения маргинальных противников «Бессмертного полка» – вот, смотрите, «Эхо» написало то-то, а кто-то еще распространял клевету о проплаченных участниках. Зачем вообще об этом упоминать и кому это интересно? Одним из достижений акции как раз и является возможность уйти от так активно навязываемой нам повестки «спора с вражески настроенными либералами». С кем и о чем спорить, если мы имеем дело с профессиональной или врожденной русофобией?
Слава Богу, мы наконец-то перешли на тот уровень осознания обществом самодостаточности России. Абсолютное большинство согласно с тем, что нам не нужно ничего доказывать ни внешнему, ни внутреннему Западу. Это важнейшее завоевание последних лет.
Но, отказываясь от метания бисера, мы попадаем в следующую ловушку – начинается выяснение отношений уже между своими. И это самое опасное испытание: раскол внутри только формирующегося единства «Бессмертного полка». Русских опять проверяют на единство – ты за белых или за красных? Мы не прошли это испытание 100 и 25 лет назад – и просто не имеем права в третий раз наступить на одни и те же грабли. История с Поклонской – яркий пример того, как работает раскол.
Крымский прокурор стала одним из символов Русской весны. Практически сразу выяснилось, что Наталья не просто православная, но и монархистка, особо чтящая семью царских страстотерпцев. Царские мученики были прославлены в лике святых еще в 2000 году, но их почитание было и раньше (а зарубежная церковь вообще канонизировала семью Николая Второго еще в 1981 году). Поклонская выросла с их иконами, для нее они такие же святые, как и князь Александр Невский или Серафим Саровский.
Немалая часть православных являются сторонниками восстановления в России монархии. При этом, естественно, вовсе не через реинкарнацию того сословного строя, что был сто лет назад, а путем утверждения русского самодержавия на новой социальной основе. В том, что Поклонская шла в рядах «Бессмертного полка» с иконой царя-страстотерпца, не было с ее стороны намеренного политического жеста. «Гражданский крестный ход», как уже называют «Бессмертный полк», объединяет всех людей, желающих почтить память своих предков и, шире, русских воинов. Да, в Великой Отечественной войне – но почему нельзя принести и портреты участников других войн?
То, что в руках у Поклонской была икона, а не портрет, вообще переводит разговор в другую плоскость – мы будем в православной стране запрещать людям идти с иконами? Но даже если воспринимать икону так, как это делают неверующие – как портрет – неужели последнему императору нет места в строю «Бессмертного полка»?
Был ли Николай Александрович русским воином? Конечно – как главнокомандующий и полковник русской армии, как человек, отдавший почти три года своей жизни той первой войне с немцами. Об этом вообще не стоило бы говорить, если бы не та удивительная реакция, которая последовала на появление Поклонской с иконой царственного страстотерпца.
В чем только ее не обвинили – от протаскивания власовщины до унижения ветеранов, от антикоммунизма до желания подменить красную Победу белой. Тут же обнаружился и монархический заговор – как минимум Поклонской, а как максимум и самого Путина: нам на шею хотят повесить помещиков и аристократию, отнять последние из оставшихся социальных завоеваний коммунистической эпохи. Потоки грязи были вылиты на Николая Второго – тут весь набор от «кровавого» до «слабака» и «предателя».
Дело, конечно, очень серьезное – за десять месяцев до столетнего юбилея русской катастрофы мы увидели зримые контуры общественного раскола. Катастрофой, напомню было 2 (15) марта 1917 года, а вовсе не «октябрьская революция» – потому что именно вынужденное отречение императора-главнокомандующего открыло ящик Пандоры, начав самую страшную в русской истории смуту.
Инфернальная ненависть к последнему императору трудно объяснима – даже если не считать его святым и хорошим правителем, можно, казалось бы, ужаснуться его страшной гибели. И самое печальное – фигура последнего царя разделяет именно русских людей, патриотов и государственников, тех, кто понимает значение сильной власти и сильного государства для сохранения и развития русского народа. В чем же причина – и как нам преодолеть этот раскол?
Нужно понять, что красные и белые остались в прошлом – и стали частью нашей тысячелетней истории. Ни Николай Второй, ни Сталин, ни Брежнев не могут быть ориентиром для будущего – их опыт, их искания, их заслуги, как и ошибки, нужно изучать и пытаться понять. Социально-экономическое и политическое устройство России начала или середины 20-го века нельзя воссоздать – мы должны изобрести, придумать новую форму для национального развития. И главный урок постсоветских лет состоит в том, что теперь уже практически абсолютное большинство общества, включая и все большую часть власти, понимает, что новую форму невозможно построить по чужестранным лекалам. Она должна быть собственная, уникальная, самостоятельная.
И при этом выстраданная, синтезирующая наш исторический опыт, причем весь без исключения – и советский, и императорский, и допетровский. Конечно, каждая из этих формаций и так включала в себя элементы предыдущей. Но разрыв 1917-го был слишком сильным, и он создал у части антисоветски настроенных сил иллюзию того, что тогда, сто лет назад, прервался национальный путь, который необходимо продолжить, отменив «советское время».
Эта сначала наивная, а потом и просто опасная идея активно разыгрывалась в 90-е годы и взявшими власть либералами-космополитами. Нет никакой единой истории России, есть «совок» и классовая петербургская империя, первый мы отменим, а пародию на вторую мы построим для лучшего вхождения в «золотой миллиард». Но невозможно ничего отменить – народ не позволит.
Советский строй является абсолютно понятным и естественным для большинства даже нынешних жителей России. И никакая формация не будет в России жизнеспособной, если она не будет включать в себя все лучшее, что было в советской системе.
Точно так же и народное, русское чувство, как религиозное, так и национальное, придавленное советским интернационализмом, уже никто и никогда не вернет в прокрустово ложе мультикультурности и толерантности.
Нравственные основы экономики не могут быть такими, какими они были до 1917 года – никакое классовое общество в России не продержится и два поколения. Устойчивое социальное и сильное имущественное неравенство невозможны в России, имеющей опыт социалистического бытия. Попытка закрепления капиталистической формации с олигархатом (тем более образовавшимся в результате банального разворовывания общей собственности) приведет в среднесрочной перспективе лишь к социальной и политической смуте.
Но не примут и полную ликвидацию частной собственности на средства производства – поэтому должна быть выработана по сути новая социально-экономическая модель, эффективная и отвечающая национальным ценностям.
Справедливость во всем – вот ключевое определение для той России, которую хочет видеть русский человек. Понятно, что абсолютная справедливость недостижима. Но главное, чтобы само устройство государства, то есть его институты и экономика, были заточены под эту цель.
Русские пережили тяжелейший век в своей истории – пройдя две мировые и одну гражданскую войну, понеся огромные потери и подняв свое государство на огромную же высоту. И обвалившись вместе с ним четверть века назад – так, что многим казалось, что мы уже и не встанем. Но возвращаемся, и вернемся – вот только если выучим уроки и не позволим столкнуть нас лбами в бессмысленном выяснении, кто есть красный, а кто белый.
И красные, и белые, и Николай Второй, и Иосиф Сталин, и Деникин, и Жуков – все они уже смешались между собой, и все в нас, и все могут помочь нам строить великую Россию. Потому что сейчас мы можем взять от каждого из них лучшее, правильное, национальное. Ведь мы же способны сами, не отвлекаясь на шепот за левым плечом, договориться о том, что именно мы считаем таковым?
Теги: День Победы, гражданская война, история России, идеология, национальная идея, Поклонская, император Николай Второй