Люди и нелюди. На Ставрополье вспоминают жертв холокоста

Ежегодно 27 января во всём мире вспоминают жертв холокоста. Увы, для Ставропольского края это не абстрактная память о чужой истории. За полгода оккупации фашисты уничтожили здесь не менее 30 тысяч мирных жителей.

Земля обетованная Ярмарочная площадь Ворошиловска пропиталась запахом гари. Уже догорели остатки нефтебазы, потушены пожары после бомбёжки девятидневной давности, а запах остался.  На площади было непривычно людно — впервые с тех пор, как хаос стихийной эвакуации сменился оцепенением оккупации. Обычно немцев и румын на улицах города было больше, чем местных жителей, которые прятались по домам и покидали их лишь в случае крайней необходимости.  Утром 12 августа Ярмарочная площадь буквально кишела людьми и машинами. Одних только евреев набралось не меньше трёх тысяч. Одетые чуть более прилично, чем средний горожанин, с чемоданами и узелками, они жались каждый к своей семье, но в совокупности образовывали огромную толпу, по периметру которой стояли автоматчики вермахта. Евреи были разные — кто-то с характерными семитскими чертами, кто-то вполне сошёл бы за русского или даже немца; одновременно на площади находилось 4 поколения: от грудных ещё детей до глубоких стариков. Немецкая комендатура объявила, что их переселяют в некие «свободные места», и ничего хорошего эта перспектива не сулила. Слухи ходили один страшнее другого. Но выбора у ставропольских евреев не было: за неповиновение — расстрел. Поэтому они собрали самое ценное и послушно пришли на площадь в назначенное время. Благо, большинство из них жили рядом: на проспекте Сталина (ныне — проспект Карла Маркса) и соседних улочках. Уже на площади объявили, что железнодорожные пути перегружены, поэтому на ближайшую станцию Пелагиада их доставят на грузовиках. Началась погрузка. Поначалу добровольная, но когда из первых отъезжающих грузовиков без окон начали раздаваться стуки и крики, а по толпе прошло смятение, солдаты применили силу. Позже по бюрократическим каналам оккупационной администрации промелькнёт короткое сообщение, что «операция прошла без значимых эксцессов». Людей, не задохнувшихся в душегубках, зверски добили на территории ставропольского аэродрома. Эта расправа вошла в число сотен и тысяч других. К сожалению, она не стала последней на Ставрополье. На Кавминводах число жертв геноцида было в несколько раз большим: на территории нынешнего Стекольного завода в Минеральных Водах захоронены 7,5 тысячи евреев. Могилой для стариков, женщин и детей стал противотанковый ров. Сегодня с подачи Российского еврейского конгресса там установлен мемориал жертвам холокоста. Компромисс с человечностью При любом соприкосновении с историей зверств фашистской Германии неизбежно всплывает вопрос: как они дошли до такого? Ещё недавно это были мирные бюргеры, которые пили пиво и ели свиные колбаски с квашеной капустой, работали, строили карьеру, развлекались. До прихода нацистов к власти в Берлине проходили вполне мирные диспуты о том, как обустроить Германию, там мирно уживались мигранты со всего света, люди самого разного образа жизни, взглядов, сексуальной ориентации — это был своеобразный европейский Вавилон. А потом случилась «Хрустальная ночь», и за несколько лет Германия превратилась в машину по сортировке и переработке человеческого материала. Об этом написано много научных трудов. Сыграли свою роль и поражение в Первой Мировой войне, и подавление левого движения, в котором видели главную угрозу, и Великая депрессия, и харизма вождей Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Но главная причина кроется в человеческой природе. Ведь гуманизм, сострадание, поиск компромиссов и мирное сосуществование — совсем недавние открытия цивилизации, а жестокость сопровождала людей на протяжении всей эволюции.  Судя по данным историков, нацисты пришли к власти в Германии вполне демократическим путём. Причин, по которым это произошло, по мнению исследователей, несколько. Одна из них — поиск силы деморализованным  обществом, униженным поражением в войне и измотанным нищетой. В итоге эта сила предложила немецкому народу список внутренних и внешних врагов, виновных во всех бедах.  Если заглянуть в ещё более далёкое прошлое, то можно увидеть, что история антисемитизма идёт сквозь тысячелетия вместе с историей гонимого еврейского народа — уж очень они были удобны в качестве козлов отпущения для того, чтобы свалить на них все беды и направить народный гнев. Этим пользовались многие — от испанской Инквизиции до Российской империи. Впрочем, вопрос деления людей на сорта у нацистов был принципиальным, а основания они выбирали произвольно, уничтожая цыган, коммунистов, психически нездоровых людей, гомосексуалов или свидетелей Иеговы.  В День памяти жертв холокоста вспомним о том, что, начиная ненавидеть кого-то за то, что он в чём-то отличается от нас, обвиняя его в своих бедах, мы уже встаём на тот путь, в конце которого будут Бабий Яр и Освенцим. Прививка от фашизма, полученная человечеством по итогам Второй Мировой войны, не действует бесконечно. Вместо послесловия Когда советские войска заняли зимой 1943 года одно из кубанских сёл неподалёку от Ставрополя, то первым делом арестовали всех пособников оккупантов во главе со старостой. Вчерашние полицаи пытались сбежать огородами, а староста спокойно сидел в своей конторе перед стопками бумаг, ожидая своей участи.Некоторое время решался вопрос, расстрелять его или повесить, но перед конторой собралась небольшая толпа — в основном женщины и дети, немного стариков. Они, как ни странно, выступали в его защиту. «Когда меня схватили немцы и потащили убивать, приговаривая «юден», он сказал, что я украинка и даже какую-то справку им написал», Как оказалось, она была не одна такая. А ещё староста успел сжечь все документы на жён и матерей красноармейцев, понемногу помогал с пропитанием и за полгода в селе не расстреляли никого из жителей. И на партизан он давал такие наводки, в результате которых никого так и не поймали. Немцы хотели уже расстрелять его самого, но не успели: пришлось не отступать, а просто спасаться бегством. В итоге старосте дали 10 лет лагерей за пособничество, но спустя четыре года амнистировали. Вернувшись в родное село, он крепко запил и уже не мог полноценно работать. Но спасённые им женщины содержали его до самой смерти.