Новоафонский дед и пальмовые «долгоносики»
Но когда я все же прочел этот небольшой текст из российского регионального издания – «Не плюй на себя, Нижневартовск!», все оказалось наоборот. Автора, Гулю Бессонову, возмутила жительница ее родного Нижневартовска, с виду приличная и хорошо одетая женщина преклонных лет, которая общалась со своей знакомой, грызя семечки и время от времени сплевывая шелуху на асфальт остановки общественного транспорта. А на замечание удивилась: «А что такого? Пусть убирают, кто за это деньги получает». И далее Гуля Бессонова вспомнила, как несколько лет назад она отдыхала в Абхазии: «Мы рано уходили на море, а дед, в доме которого остановились, каждое утро шел вместе с нами, прихватив метлу и мусорные мешки, для того чтобы подмести шикарную пальмовую аллею вдоль моря. «Вам не хватает пенсии, вы подрабатываете?» – поинтересовался сын у деда. «Нет, мне не платят за уборку, – ответил тот. – Но я хочу, чтобы ты приехал в Нижневартовск и рассказал, как хорошо, чисто в Новом Афоне, чтобы твои друзья тоже захотели приехать к нам и чтобы ты тоже захотел сюда вернуться». Эта с любовью и заботой выметенная пальмовая аллея, заключала она, затмевала следы войны и запомнилась как символ Нового Афона.
И такие же позитивные эмоции я испытал, когда в те же дни на глаза попался пост в соцсетях, написанный молодой абхазской журналисткой Арифой Капба:
«Прихожу вчера вечером к нашему многоквартирному дому, в котором пока мало кого знаю, и что вы думаете – огромный двор пострижен, все палисадники вычищены, вся дорога подметена, подъезды вымыты и даже (внимание!) дорогу помыли! Как оказалось, так они делают каждый год в преддверии праздника Победы. Сами собираются и устраивают большой субботник. А в День Победы в чистом дворе накрывается общесоседский праздничный стол. И все это напротив таблички с именами героев, которые когда-то жили в этом доме и погибли, освобождая этот город, эту землю. Вот это и есть патриотизм! А не все тосты и высокие слова с трибун. По-моему, мне повезло с новыми соседями!»
Пытаюсь разобраться сейчас в своих чувствах и мыслях. И словно вступаю в полемику с воображаемым собеседником, который скептически пожимает плечами: а что, мол, за невидаль, разве и без всяких праздников жильцы не должны заботиться о чистоте вокруг своего дома? Должны-то должны...
Когда-то давно прочел и запомнил такое утверждение: в любой стране, в любом обществе есть процентов 20-30 людей, которые будут трудиться всегда в силу природного трудолюбия, есть процентов 20-30, которые всегда будут бездельниками, отношение же остальных к труду зависит от того, насколько он достойно оплачивается, и от того, какое отношение к работе доминирует в этом обществе. Аналогично можно сказать и о чистоте: большинство людей, видя мусор вокруг себя, рассуждают так: одним окурком больше, одним меньше на тротуаре – какая разница? И добавляют к имеющемуся свою «лепту». Увы, сегодня у нас явное преобладание данного типа мышления.
Собственно, было бы странно сомневаться, что есть в Абхазии такие люди, как новоафонский старичок и дружные жильцы одной из сухумских многоэтажек. Просто приятно было в этом удостовериться. Но... Так уж, наверное, устроена жизнь, что следующей новостью, с которой столкнешься, обычно бывает нечто противоположное.
Узнав из СМИ, что за последние недели в Сухуме неизвестные лица подожгли несколько пальм, я поехал сегодня в расположенный у Белого моста через Баслу пожарно-спасательный отряд по охране Сухума и Сухумского района МЧС Абхазии и побеседовал с начальником пожарно-спасательной части старшим лейтенантом Рустамом Ханагуа. Вот что он сказал:
«Конец сентября – начало октября, и вот по вчерашний день более десяти вызовов поступило, именно загорание пальм. Люди поджигали в разных частях города, кстати, – на набережной Махаджиров, потом по улице Сахарова, потом еще где-то здесь поблизости, по Лакоба выезды были. Три дня назад – вообще два раза подряд с промежутком в час.
– В какое время суток это происходит?
– В основном днем. Ночью еще не поступало вызовов. До восьми вечера вот так, позже не бывает.
– Рассчитывают, наверное, на то, что щелкнули зажигалкой, подожгли – и убежали.
– Да, убежали и там, наверное, где-то из-за угла посмотрели. Дети, или не знаю кто...»
Обычно поджигают веерные пальмы, у которых легко воспламеняется их ворсистая, будто шерстяная поверхность ствола. Рыночная стоимость метровой пальмы сегодня в Абхазии – 3500 рублей. А высота взрослой веерной пальмы достигает 12-20 метров.
Специально для тех, кто привык в подобных случаях восклицать: «Что случилось, никогда такого не было!», хочу дать справку: подобные хулиганство, безобразие, вандализм, не знаю даже, как это назвать, встречались в наших субтропических краях давным-давно. Помню, листая подшивку газеты «Советская Абхазия», в одном из номеров, вышедшем где-то в начале 70-х годов, прочел сатирическую заметку молодого тогда журналиста Сергея Саркисяна, с которым позже работал вместе много лет. В ней он описывал, как горела подожженная такими же негодяями пальма – будто укоризненно покачивая листьями. Заметку сопровождал рисунок, на котором рядом с пальмой был изображен носатый молодой бездельник, явно упивающийся своим удальством.
Кстати, наряду с прочими насекомыми-вредителями новой волны, попавшими в Абхазию в последние годы, – наподобие мраморного клопа - в республику проник и пришелец из Юго-восточной Азии пальмовый долгоносик, поедающий стволы пальм. Правда, пока он уничтожил лишь пару пальм в Гагрском районе. Но при мысли, что наши курорты могут лишиться этих экзотических деревьев, мне становится грустно. И вот оказалось, что пока наибольший урон сухумским пальмам нанесли двуногие «долгоносики».
Как видим, ничего нового современные вандалы – может, дети или внуки тех поджигателей полувековой давности – не изобрели. Но нынче дурной пример оказался более заразительным и привел к массовым поджогам. Рустам Ханагуа обнадежил, правда, рассказом о том, что двое поджигателей, говорят, попали в объектив камеры видеонаблюдения. Вот когда их задержат и спросят по полной, это наверняка отобьет охоту пакостить и им подобным.
Виталий Шария
Эхо Кавказа