Озеро Ханка. Весенние танцы журавлей (Часть 1)
Летят журавли.
Так повелось, что день весеннего равноденствия - новый фенологический год, а вместе с ними и свой день рождения, последние годы я стараюсь встретить в «поле». Вот и в этот раз, собрав рюкзак, присоседился к знакомым фотографам В.Медведеву и Д.Коробову в поездке на озеро Ханка - посмотреть, а если удастся и сфотографировать, журавлей на весеннем пролёте.
Скованное льдом в начале зимы, озеро ещё спит под снежным покрывалом. Смотришь издали и не понимаешь, где оканчивается берег и начинается вода. На засыпанных снегом болотах тут и там возвышаются хатки ондатры, желтеют пучки сухой травы, да редкие кусты ивняков топорщатся голыми ветвями.
Рассвет над Ханкайской равниной.
Наши скрадки-вигвамы.
Даурские журавли кормятся на рисовых чеках.
Первые стаи японских и даурских журавлей приносят с собой в эти края весну. Они останавливаются на рисовых полях, где кормятся оставшимся с осени зерном и набираются сил для дальнейшего перелёта.
Найдя наиболее часто посещаемое журавлями место, мы вкопали в снег палатки и обложили их тростником и ивовыми ветвями – соорудили скрадки. Поднимались задолго до рассвета и усаживались в них ещё по темноте, чтобы успеть до прилёта птиц. Покидали же свои убежища в вечерних сумерках, когда журавли улетали с полей ночевать на болота. Первые дни нам не очень везло: редкие стаи пролетали в отдалении и не садились на нашем чеке. Зато их громкие трубные крики раздавались поблизости, словно дразня нас… Ничего не оставалось, как сидеть и ждать, да наблюдать сквозь видоискатель камеры за другими птицами.
Чёрная ворона с карканьем летает над скрадками.
Стая грачей, взлетающая с поля.
Зимняк высматривает добычу.
Самыми многочисленными пернатыми оказались грачи и чёрные вороны, с шумным гвалтом носящиеся над оттаивающими полями, важно выхаживая по первым проталинам. В небе постоянно кружили зимняки, они пикировали с высоты, ловя мышей и дальневосточных полёвок. Эта охота не проходила незамеченной у сорок, которые устремлялись к удачному охотнику и донимали его, вынуждая бросить добычу. Обычно зимняк поддавался и улетал. Сороки же с жадностью набрасывались на остатки его трапезы. Иногда в синеве неба мелькал силуэт орлана-белохвоста, сопровождаемого стаей чёрных ворон. Изредка можно было увидеть чёрного коршуна. В полукилометре от нас паслись на полях лебеди-кликуны, в объектив временами были видны их длинные шеи, словно лодочные перископы поднимающиеся над равниной и зорко высматривающие опасность. Постоянно сновали на почтенном удалении лисицы. Развернув веером хвост и встопорщив перья на голове, хриплым карканьем токовали грачи. Проносились мимо серые скворцы и даурские галки. Стайки полярных овсянок и лапландских подорожников спешили на север. В кустарниках, вокруг наших палаток, шумно чирикали полевые воробьи, а из поднебесья разливалась звонкая песня жаворонка.
Молодой орлан-белохвост.
Лебеди-кликуны.
Лисица в вечерних сумерках.
Солнце сильно припекало днём, под его лучами снег быстро оседал и таял. Но по вечерам становилось холодно, а утренний наст с лёгкостью выдерживал вес человека.
Несколько дней скуки, холода и отсутствия достойных объектов для фотосъемки были сторицей вознаграждены прилетевшими журавлями. Но это уже совсем другая история…