Мы все в свои уходим сроки…
Мы были знакомы 15 лет, но, к сожалению, в последние годы наше телефонное и эпистолярное общение почти прекратилось. Виню в этом только себя. Когда уходит в иной мир человек, близкий тебе по духу, по литературным интересам, пристрастиям и жизненным принципам, человек, с которым долгое время ты был знаком, общался, чувствовал родство, — сердце ощущает боль утраты, а в душе навсегда поселяется горькая печать вины: что не позвонил, не поддержал в нужный момент, о чём-то не спросил и не выслушал, в чём-то не помог! Господи! Сколько же этой горечи мы накапливаем в себе из-за ненужной нашей суетности?! Поменьше бы, поменьше…
Храню её письма, фотографии, книги с авторскими надписями, автографы стихотворений, диски с песнями на её стихи. Храню память о ней… И прошу у неё прощения…
Занимаясь много лет изучением жизни и творчества поэта Николая Рубцова, я раньше часто выезжал в Вологду. Встречался там с людьми, знавшими Рубцова, с немногочисленными уже в то время друзьями поэта, расспрашивал местных писателей. В 2001 году известный вологодский коллекционер, издатель Юрий Малозёмов, с которым я дружу и поныне, передал мне записку. В ней были слова: «Сергей Алексеевич! Жду Вас в гости! Очень хочу познакомиться! Неужели упустите такую возможность? Нина Груздева» Там был ещё номер телефона и адрес.
Я слышал об этой замечательной поэтессе, у меня была её книга стихов, знал, что она дружила с Рубцовым, и училась вместе с ним в Литературном институте. Мне и раньше хотелось с ней встретиться, но, я знал, что поэтесса тяжело больна, перенесла инсульт, и даже не помышлял о встрече. И вот записка! Юрий Малозёмов сказал, что Нине Васильевне стало получше, и она меня приглашает в гости. Мы взяли бутылку хорошего вина, конфеты, какие-то фрукты и пошли. Она стеснялась, что у неё плохо работает рука, что немножко тормозиться речь, но это было только вначале, а потом как-то всё наладилось, и ничего не мешало нашим разговорам. Часа три мы там пробыли. Нина Васильевна читала свои …