Пришла Пасха, и многое из Писаний облеклось в плоть и кровь.
Так бывает: ты слышишь слова, слова, слова, но не понимаешь, о чем это. Или тебе кажется, что ты понимаешь.
Но потом приходит некий внутренний опыт, и то, что зналось по слуху уха, превращается в знание сердца.
Затем требуется память сердца, иначе придет «забвение», избавить от которого, вкупе с малодушием и окамененным нечувствием, просит Бога в своих молитвах Златоуст.
Итак, пришла Пасха, и что можно понять сердцем бьющимся, а не умом холодным?
Можно понять, почему Серафим Саровский всем приходившим к нему с некоторого времени говорил: «Христос воскресе, радость моя!»
То есть он вошел в некое состояние, в котором потребляются, сгорают немощи и скорби человеческие, и мог это состояние передавать от сердца своего к сердцу человека пришлого.
Пасха была для него (Серафима) длящейся и «вечнующей», а не раз в год празднуемой.
Раз она, Пасха, имеет в себе нечто от вечности, то понятно о какой радости говорит хозяин благоразумному рабу: «Вниди в радость Господа твоего» (См. Мф. 25:23).
Вечная жизнь ведь не...
Полный текст статьи (822 слова).
