Любишь, не любишь, не надо. Как донские армяне поют казачьи песни
Донские песни обладают особым магнетизмом, западают в сердце сразу, и в соответствующей обстановке их с душой исполняют представители любых национальностей. А уж композицией «верила, верила» из уст певца армянского происхождения в ростовской области никого не удивишь – оба народа живут душа в душу рядом уже четверть тысячелетия. И, конечно, песни у них давно общие. Как звучат донские композиции на кавказский лад, каким образом вместе спелись казачки элегантного возраста и молодой армянин и почему петь нужно сердцем, корреспонденту «АиФ на Дону» рассказал заведующий ДК в станице Ольгинской Аксайского района, обладатель великолепного голоса Христофор Шишманов.
Рос под музыку
Ульяна Алфеева, «АиФ-Ростов»: Христофор, мне о вас рассказывали с восторгом: есть в Ольгинской такой руководитель ДК, армянин, который исполняет донские песни лучше любого казака. Как так получилось?
Христофор Шишманов: А как их можно не любить? Слушаешь – и кипит всё внутри, сердце замирает. И музыка, и голоса. Я и сам пою их с удовольствием. Казачьи песни – они же со смыслом, лиричные, трогающие за живое, надо вдумываться, вслушиваться. И потом, я же рос среди музыки. Папа мой Авдей Христофорович – баянист, играл на свадьбах. Я всегда был рядом. Взрослые пели, в основном армянские национальные песни, а я им с большим удовольствием подпевал.
– Поэтому и решили посвятить жизнь музыке?
– Нет, вы не поверите, но это вышло совершенно случайно (смеётся). Я искал себе хобби, увлечение. Мы с отцом тогда обошли несколько кружков и секций в Ростове, нигде не сложилось – то мне не нравилось, то меня не брали. И только в музыкальной школе им. Гнесиных всё получилось – в классе баяна и хорового пения. А учитывая, что я рос в обнимку с магнитофоном, то и я был очень доволен. Наверное, это просто судьба.
– А что вы слушали в детстве? «Ласковый май», наверное, как и все дети в то время?
– Нет, в этом плане я был совсем необычным ребёнком. Мне нравились песни Людмилы Зыкиной, их я сначала ещё на пластинке слушал, потом появились кассеты, я увлёкся творчеством Надежды Кадышевой. Словом, народные песни меня влекли всегда. Поэтому и после музыкальной школы у меня особых метаний не было – чётко направился в Ростовское училище культуры на отделение народных инструментов. Как раз в 14 лет начал петь.
– А разве в этом возрасте мальчикам петь можно? Голос ведь ломается.
– Я, в основном, баяном тогда занимался, пел не так много. В 15 лет уже голос у меня настроился, как надо, и я смог петь свои любимые народные песни в полную силу. Потом влюбился в казачьи песни. Это уже позже было, а после училища моя преподавательница позвала меня работать аккомпаниатором в детский народный коллектив «Жаворонок» в аксайском ДК «Дружба». Там были совсем маленькие певуны, по 6–7 лет. Немного погодя я возглавил этот ансамбль, а потом уже со взрослыми работал, с коллективом казачьей песни в том числе.
Услышал и оцепенел
– «Казачками» тоже руководили?
– Да, в общем-то на казачьи песни меня «подсадили» именно эти замечательные женщины из ансамбля, который так и называется «Казачки», я год его возглавлял. Когда услышал впервые, как они поют, оцепенел просто. Влюбился в них, в их исполнение. Поразительно, ведь это женщины без музыкального образования, им за 70 лет всем – голоса неописуемые, настолько сильные, хорошо поставленные, артистизм необыкновенный. Как такое возможно?! Это очень меня вдохновило.
– И как, после работы с ними узнали, в чём их секрет?
– Да, мне кажется, я его раскрыл. Эти исполнительницы впитывали народное творчество Дона с рождения, с детства, эта музыка звучит в голове, в мыслях постоянно. В станицах на каждом празднике – на свадьбах, днях рождения все присутствующие от мала до велика поют казачьи песни. Музыка с этими людьми и в счастье, и в горе сопровождает всю жизнь, становится частью души. Поэтому они так поют – песни идут от сердца. Здесь важно, что у казачек – у всех, кто любит казачьи песни, внутри есть особая такая нотка, особая такая струна. Старшее поколение поёт с душой, потому что они вдумываются в песни, в их смысл. Молодёжь сейчас этим себя не утруждает. Что, конечно, очень заметно по уровню современных исполнителей.
– А как эти дамы элегантного возраста восприняли известие о том, что руководителем коллектива казачьей песни станет молодой армянин? Не удивились?
– Абсолютно спокойно восприняли. Отнеслись ко мне, несмотря на разницу в возрасте, без снисходительности, с уважением. Мы до сих пор иногда вместе выступаем. Они репетируют в ДК станицы Ольгинской, который я возглавляю. Так что мы и не расставались с ними. Я их называю девочками, им нравится. В душе они все юные!
– А армяне поют казачьи песни?
– Да, донские армяне уже очень давно на всех торжествах, застольях поют не только свои национальные песни, но и казачьи. Правда, они немного отличаются от оригинала. Во-первых, аранжировкой, инструментами, на которых играют музыку, к примеру, часто используют зурну или кларнет. А во-вторых, порой меняется текст. В известной казачьей песне «Верила, верила», например, появились другие слова: «Любишь, не любишь, не надо». Ну, это для того, чтобы трогало сильнее, чтобы слезу пустить во время застолья, покайфовать. Такая тенденция у нас наметилась в послевоенное время. Думаю, в 50–60-е годы прошлого века.
Убери-ка микрофон!
– Христофор, я знаю, что вы поёте на свадьбах, юбилеях всех национальностей Дона. Что сейчас просят исполнять на праздниках? Свои национальные композиции или русские?
– Песни на свадьбах любых народов, которые живут в регионе, сейчас состоят примерно 50 на 50 из своего национального репертуара и русского. Проскакивают и казачьи. Недавно я со своей группой «Фаэтон» выступал на самой настоящей казачьей свадьбе, с традициями и обрядами. Выходила замуж дочка священника, был атаман местный, много казаков. Зрелище, конечно, потрясающее – и шашками махали, и пел настоящий казачий хор. Такого исполнения я не слышал никогда, реально, захватывает дух и мурашки по коже.
– А были забавные случаи из-за того, что вы, армянин, исполняете казачьи песни?
– Как-то был праздник в ресторане, меня туда петь позвал мой давний знакомый, гуляло много гостей. И вот кто-то заказал мне знаменитую казачью песню «Не для меня». Я с воодушевлением начал петь, очень её люблю. Как обычно на таких мероприятиях, музыка идёт фоном, все кушают, общаются. И вдруг я вижу, что несколько ребят встали и подошли ко мне. Вижу, спорят о чём-то. Потом говорят мне: «А убери-ка, пожалуйста, микрофон». Я удивился, но микрофон убрал. Молчу. Звучит одна музыка. Они смотрят на меня с удивлением. Выяснилось, что эти ребята не поверили, что армянин может так исполнять казачью песню. Были уверены, что я просто открываю рот под фонограмму. Несмотря на то, что ситуация в целом неловкая, я воспринял её как высшую оценку. Значит, пою, как настоящий казак (смеётся). Это объяснимо: когда делаешь от души то, что тебе очень нравится, не может выходить плохо.
– У вас два сына. Они не планируют продолжить музыкальную династию?
– Нет, они оба футболисты. Старшему Артёму сейчас 14 лет, а когда он был помладше, занимался в музыкальной школе по классу фортепиано. Но без огонька так, знаете. Видно было, что это не его. Зачем мучиться? Я спросил: «Сынок, чем ты сам хочешь заниматься?» Он выбрал футбол. И младшего Эдуарда, ему шесть лет, увлёк этим видом спорта, регулярно занимаются вместе. Я думаю, что нет никакой необходимости в том, чтобы дети продолжали дело твоей жизни. У них свой путь. Главное, чтобы они занимались тем, что им нравится, и были счастливы.