Крым: на границе, которой нет
("Die Zeit", Германия) Симоне Бруннер (Simone Brunner)
Траншеи и колючая проволока, несколько контейнеров, окрашенных в цвета украинского флага — голубой и желтый. Тесаные каменные блоки с красными указателями преграждают путь. Груда мешков с песком, на которых нацарапано фломастером: «Пешеходам держаться правой стороны». Здесь расположен переход из Украины в Крым — пограничный пункт Армянск. Но выглядит он скорее не как граница, а как баррикады.
Фото © РИА Новости Андрей Иглов
Это баррикады и для Михаила. На протяжении 20 лет жилистый дальнобойщик возит грузы из южной Украины в Крым. Граница, появившаяся здесь в прошлом году после аннексии Крыма Россией, для него означает только одно — постоянное недовольство. «Один раз я стоял в пробке целых десять дней», — рассказывает он. Десять дней еды из консервных банок, десять ночей на жесткой койке. Пробки и ожидание часами, а иногда и днями — здесь это не редкость. Теперь в пути, на 260-километровой трассе от Херсона на юге Украины до столицы Крыма, Симферополя, у него всегда с собой газовая плитка.
Здесь, на «ничейной земле», прорезанной мелководными заливами, выходящими из Азовского моря, которые из-за высокого содержания соли называют также «сивашами», год назад появилась новая граница. Государственная граница, так считает Москва. «Административная граница с временно оккупированной территорией» — говорят украинские пограничники.
Михаил обеспокоен не столько многочасовым ожиданием. К счастью, теперь ему платят не за фуру, а за количество дней в пути. Намного больше его тревожит неуверенность, царящая на пограничном пункте. «Здесь ситуация может меняться каждый день — то новый закон, то новый документ», — жалуется Михаил. И тогда вновь образуются пробки перед дряхлым пограничным барьером.
С началом украинского конфликта возник и вопрос о том, как Киеву относиться к границе. В декабре между материковой частью страны и Крымом было приостановлено железнодорожное сообщение. Киевские власти объясняют этот шаг мерами безопасности, ведь так российские солдаты могут легче проникнуть на Украину. Хотя многие пути сообщения между Украиной и полуостровом были прерваны, торговля все еще идет. Только за первые четыре месяца этого года, по данным украинской статистической службы, в Крым было поставлено товаров на сумму более 300 миллионов долларов. Большая часть из этого — овощи и мясо. После аннексии Крыма ситуация со снабжением на полуострове тяжелая — прямое сообщение с Россией осуществляется только через Керченский пролив. Цены в Крыму после аннексии взлетели до небес. Все чаще появляются сообщения о проблемах со водо- и электроснабжением.
Если бы у границы был свой саундтрек, это был бы звук катящихся по раскаленному асфальту чемоданов. С того момента как Киев приостановил железнодорожное и прямое автобусное сообщение с Крымом, пассажиры вынуждены переходить границу пешком. Только в этом году украинские пограничники зафиксировали 1,2 миллиона пересечений границы. Новые законы разделили и семьи. «На протяжении 30 лет я езжу туда-сюда», — говорит Наталья, стройная женщина с короткой стрижкой.
Ее мать и сын живут на полуострове, сама же она — на украинской стороне. До начала крымского кризиса ее сын работал в американской компании. С введением санкций компания покинула Крым — теперь сын Натальи безработный. «Это тяжело, санкции затронули напрямую моего сына. Но, в принципе, это правильно — нельзя просто так захватывать страну».
Вокруг крымского вопроса возникла неоднозначная ситуация. Окончательно закрыть дверь — или все-таки оставить щелку? 14 депутатов в июне внесли на рассмотрение украинского парламента законопроект о блокаде Крыма. Это необходимый шаг, чтобы повысить безопасность страны и не кормить больше оккупантов, говорят авторы инициативы. «Закон значительно ограничит свободу передвижения многих украинских семей», — раскритиковала закон Ольга Скрыпник из Крымской полевой миссии по правам человека. «Этот закон, кроме того, приведет к крушению социальных отношений между Крымом и украинской землей». Есть основной вопрос — свобода или безопасность? Подобные дискуссии в последнее время развернулись и вокруг Донбасса. Там в середине июня было приостановлено движение общественного транспорта на территории сепаратистов.
Страх перед новым наступлением?
Тем временем, жители прилегающих территорий пытаются улучшить ситуацию. Фермер Владимир стоит со своей старенькой «Ладой» перед украинским пограничным пунктом. В прицепе лежит свинья, копыта и рыло разбиты в кровь. Мясо в Крыму подорожало с появлением новой границы. Он купил на Украине свинью по низкой цене и везет ее домой, в свою деревню, которая теперь принадлежит России. Там, где другие ругаются, он демонстрирует терпение. «Это цена того, что мы, наконец, снова в России!».
На украинской территории ситуация тяжелая. Там, где раньше туристы останавливались по пути в Крым, рестораны и центральные рынки опустели. «Раньше здесь было всегда полно народу, — вздыхает Татьяна в небольшом кафе, расположенном в 60 километрах от границы. — Эти времена прошли. Раньше нам звонили туристические группы из Одессы, находящейся в 200 километрах отсюда, чтобы сделать заказ заранее. В меню есть даже немецкое пиво».
Но сегодня эта территория является не «мостом» на туристический полуостров, а приграничным регионом. Страх перед новым наступлением разделяют многие жители. В последнее время вновь интенсивнее стали бои на востоке Украины. Все чаще говорят о коридоре, который сепаратисты хотят проложить от Мариуполя до Крыма.
Парковка пустует, Татьяна сидит перед своим кафе, пьет кофе и курит. «Еда — быстро и вкусно», — написано на табличке рядом с кафе. О безграничном гостеприимстве свидетельствуют издалека заметные флаги — немецкий, украинский и белорусский. Российского среди них больше нет — после того как к Татьяне пришел сотрудник украинской пограничной службы и попросил убрать его «из-за страха провокаций».
Даже если границы снова были бы открыты, как этого хочет Татьяна, для нее в отношениях между Украиной и Россией случилось уже нечто большее, чем появление новой границы. «Для моих родственников в России я теперь только фашистка, — говорит она. — И все же я ничего не имею против русских — только против политики Путина!»
Источник