Четыре России – одна – и опять четыре?
Смена правительства и внесение поправок в Конституцию происходят на фоне глубинных изменений в массовой психологии. Известный экономист-регионовед, профессор МГУ Наталья Зубаревич почти 10 лет назад сформулировала модель «четыре в одной». То есть, по существу, Россия, несмотря на государственную общность, в социально-экономическом, политическом, мировоззренческом, психологическом измерении разделена на четыре части. Разумеется, исключения из правила повсеместны. Поэтому речь не обо всех до единого жителях той или иной России и не об изоляции одной части страны от другой. Имеются в виду преобладающие настроения, взгляды и социальное самочувствие большинства.
Если кратко, «первая Россия» – это страна больших городов-миллионников и тех, где проживает свыше 500 тыс., а иногда (в зависимости от экономической и социальной структуры) свыше 250 тыс. человек. «Вторая Россия» – это средние города промышленного профиля, включая моногорода. Третья – глубокая периферия, даже если в европейской части страны: малые города, рабочие поселки, сельская местность. Наконец, «Россия № 4» – национальные республики Кавказа и, в довесок, юга Сибири (Тыва, Горный Алтай).
Наталья Зубаревич: «Краха не будет, вероятнее унылая, постепенная, но неуклонная деградация, медленное подгнивание». Фото polit.ru
Характеристики каждой из частей заметно отличаются друг от друга: разный уровень жизни, разные заботы, запросы и приоритеты, разные стили жизни и стереотипы поведения, разное отношение к государству как таковому. И если, положим, Москва, да и то не поголовно, протестует из-за «каких-то там» (по мнению второй и особенно третьей-четвертой России) выборов, желая большего влияния на власть и большего участия во власти, то у глубинки иные проблемы. Настолько иные, что она порой не только не понимает жителей мегаполисов («с жиру бесятся»), настолько далека от европейских стандартов и приоритетов, что по призыву властей может выступить даже контрсилой, подавляющей «столичную шваль» (вспомним «мужиков с Уралвагонзавода» да и Рамзана Ахматовича Кадырова).
Управлять Россией №2, 3 и 4 проще, да и вообще, как показывает практика, «шибко умные» – та еще публика: с ними по-хорошему, а они сразу требуют еще большего. Дашь палец, откусят руку. Отсюда, кстати, и своеобразное отношение к наращиванию человеческого капитала: говорится об этом много, делается мало. И видимо, не случайно. Во-первых, отдача на этом направлении будет ощутимой за пределами ближайшего пятилетия, то есть выходит за реальный, а не декларативный, горизонт мышления нашей власти. Во-вторых, вбухаем кучу денег, а в итоге через много лет получим… поколение а ля Егор Жуков (студент «Вышки» – Высшей школы экономики, ставший символом прошлогодних протестов в Москве).
Так, может, ну его, упор на этот самый капитал? Да и на сильное повышение уровня жизни? Нет-нет, слегка, конечно, надо – и чтобы не бунтовали, чтобы власть крепче держалась в седле. Но, повторюсь, не слишком. Да слишком и не получится. Не та обстановочка на мировой арене. В общем, надежнее обойтись без глубоких реформ, штучные проблемы по мере их поступления проще залить дензнаками. Ну а если и модернизировать, то привычные, фундаментально-государственные сферы привычными методами: к примеру, перевооружить армию, вообще нарастить потенциал и довольствие силовых структур. Что, собственно, и происходит.
Впрочем, 2014 год (Крым, Донбасс) перемешал четыре части одной страны, что тоже отметила Зубаревич. К этому времени «первая Россия» находилась в глубоком брожении и глухом недовольстве (экономическое замедление, «рокировочки» в тандеме, усиление признаков общественно-политического застоя) и, что еще тревожнее, к ней стала понемногу подтягиваться «Россия № 2». Что делать? Города-миллионники хотят реформ или хотя бы не против, но большинство населения проживает в трех остальных секторах («в Россиях» как-то не звучит).
И для удержания верховной власти Путин сделал тогда гениальный ход: «А хотите опять сверхдержаву?». «Хотим!» – дружно, с энтузиазмом воскликнуло безоговорочное большинство жителей второй, третьей, четвертой и… что и требовалось! первой России. Такова, кроме прочего, роль Крыма в новейшей истории нашей страны.
Что дальше? Всеобщая эйфория. Небывалый рост популярности и без того популярного президента. Что сейчас? «Прошла любовь, завяли помидоры», – это, пожалуй, слишком резко и не вполне соответствует истине. Да, восторги кончились, стало ясно, что за удовольствие придется изрядно заплатить. И порой даже, страшно признаться, возникают шальные мыслишки: а зачем сразу-то было саблей махать? Может, пророссийский Крым мог стать не яблоком раздора между соседями, а мостиком для сближения, для совместных инвестиций и проектов без всяких там территориально-государственных перекроек?
С другой стороны, теперь уже худо-бедно адаптировались, и санкции, и контрсанкции стали чем-то привычным, обыденным. Опять же импортозамещение, национальные проекты. Штука, однако, в том, что мы сейчас держимся на плаву, но почти не плывем к райским берегам, а то и отгребаем в иную сторону, к безбрежной дали океана с его бурями и айсбергами. Перефразируя Наталью Зубаревич, идет медленная, тоскливая, постепенная, но неуклонная деградация. И ее грустная «фишка» в том, что жить в подгнивающей стабильности можно еще долго, но… Но когда (а это обязательно) станет невозможно, полумерами будет уже ничего не изменить. Да что там полумерами – хорошо, если можно будет суровыми, решительными и все же хотя бы относительно мирными, цивилизованными методами.
В крупных городах проживает меньшинство, но без него перемены XXI века невозможны. Фото sm-news.ru
При этом, распадаясь, мощный интегратор «крымского единства» возрождает прежнюю ситуацию, пусть и в новом интерьере. Из недавней общности опять проступают контуры былой четверки, причем вторая и третья России становятся задиристей, чем прежде. Впрочем, главная проблема для власти прежняя – Россия мегаполисов. Надо отметить, работа по нейтрализации потенциальной угрозы ведется эффективно: денег, особенно в столицах, немало; смутьяны изолированы и наказаны; управляемый сегмент населения больших городов – бюджетники (включая силовиков и пенсионеров) – заметно прибавил в численности. А то, что «моменты истины» возвратились на кухню… Да сколько влезет! И все бы хорошо, если бы… Если бы в светлое, высокотехнологичное, суперкреативное будущее можно было прийти без интеллектуального, по своему складу европейского, западного ядра «первой России». Если бы движущей, ударной силой, авангардом (без ракетных кавычек) в переменах XXI века мог бы стать другой слой. Или нам вообще не нужны большие перемены, за исключением тех, что между школьными уроками? Увы, но тогда вернитесь в предыдущий абзац этого текста.
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»