Нашествие
Проблема здесь вот в чем. Любая страна заинтересована в сохранении единого культурного пространства, причем пространства эндемического, то есть, присущего конкретно этой культуре. В культурное пространство входит составной частью и пространство языковое, с помощью которого и можно сохранять единство народа, единство территории. Утрачивая единство, власть перестает контролировать территорию, перестает быть властью. Когда это происходит, ей приходится вначале мириться с новой властью на тех местах, где она утратила контроль, затем как-то договариваться с ней. Пример — многие страны Западной Европы, которые практически не контролируют целые провинции или города, буквально оккупированные экзогенными пришельцами. Юг Франции, буквально захваченный арабами и африканцами, где власть французского правительства либо номинальна, либо символична, многие районы Парижа — вполне, на мой взгляд, адекватный пример.
В общем-то, проблема иноплеменного нашествия — вещь обыденная в человеческой истории. Обычно пришельцы в конце концов «перевариваются» социумом, вносят в него что-то новое, но в конце концов проблема решается через своеобразную конвергенцию. Но у «плавильных котлов» есть определенные ограничения: во-первых, совместный труд, как условие «сплавления» и потолок численного ограничения для пришельцев. Если их численность выше, и существенно выше такого потолка, если нет условий для совместного труда — плавильный котел потухает, и возникают несмешивающиеся общности на одной территории.
Что происходит, когда на одну кормовую базу начинают претендовать два разных вида? «Должен остаться один». Именно поэтому анклавные территории с преимущественным проживанием иноплеменных пришельцев сегодня характерны для развитых стран Запада. Стратегия власти в таком случае — контролировать уже не сами анклавы, а пытаться препятствовать их расширению. Что, вообще-то говоря, весьма сомнительно — приток извне продолжается, а демографическая ситуация в развитых странах с коренным населением, мягко говоря, не радует.
«Толерантность» - это пораженческая политика, апофеозом которой стало стояние на коленях перед маргиналами под лозунгом «Жизни черных важны». Это расчет на то, что будущие победители проявят милосердие, хотя будем откровенны, расчет на это бесперспективен — кроманьонцы не слишком гуманно обошлись с неандертальцами. Кормовая поляна предназначена только для одного вида.
Вот это начинает происходить и в России. Не спеша, но в том же направлении. Готовы ли мы через лет десять провозгласить лозунг «Жизни таджиков важны?» и встать перед ними на колени?
Проблема здесь как раз не в таджиках или узбеках. Проблема в режиме, который создал эту ситуацию, который ее воспроизводит, и который ее усугубляет. Нужна другая власть, нужен другой проект развития страны, в котором инокультурные пришельцы будут попадать в плавильный котел, а не навязывать свои культурные коды нам, живущим здесь. Им есть куда уйти. Нам — некуда.
ПС. Ну, и как иллюстрация - в подмосковном Бужаниново прямо сейчас народный сход: мигранты изнасиловали и убили местную пенсионерку.
