А жить все равно интересно
Да и никто его на самом деле менять не стремится, да и не в состоянии. Нынешние события не дают оснований думать иначе: при любом их завершении (через месяц, через год ли) по-прежнему останется экономически слабая, геополитически опущенная, но все равно «в крайнем случае» способная уничтожить супостатов РФ (с чем всем приходится и придется считаться), никуда не торопящийся усиливающийся Китай, медленно деградирующие США и т.д. Но все это – очень и очень медленно.
Несмотря на заявления РФ-ной власти, ее действия, как я уже писал, говорят о том, что она вовсе не хочет полностью порывать с Западом. До сих пор она ничем не ответила на санкции, даже после конфискации ее активов, не только не национализировала «враждебную» собственность, а и продолжает платить долги. После отказа платить рублями, вентиль, как я и ожидал, не перекрыли, а пошли на попятную, предложив «конвертацию», но не перекроют и после того, как и этот вариант будет отвергнут. Да и военные действия все больше напоминают «договорняк». С другой стороны, «Запад» вовсе не ставит целью свергнуть РФ-ную власть (и я бы на его месте менее всего этого желал бы). Удобный для него образ П. как страшного источника угроз, не способного, однако, их осуществить, в ходе последних событий только укрепился. Так что в «глобальном» плане особо нечему меняться.
Но внутри страны, для которой такие события (пусть не война, но все-таки какие-то бои, потери, не говоря об экономических ограничениях) не каждые 10 лет случаются, могло бы же что-то поменяться? Мне вот именно это интересно. Но и здесь пока никаких подвижек не просматривается. Думается, по той же причине, что - «не война» (размышляя, что бы еще должно произойти, чтобы подвигнуть П. воевать, прихожу к выводу, что, пожалуй, таких вещей вовсе не существует). Не допуская мысли о «войне», и постоянно суживая рамки даже «СВО» власть (и по-своему логично) считает, что ничего менять и не надо.
Кого-то вдохновило бегство давно отодвинутого от власти Чубайса и каких-то еще «диссидентов». Но при ориентации на достижение какого-никакого успеха разбираться-то надо было не с вполне безопасными на практике «протестантами», а с кадрами самой власти, которые против нее отнюдь не злоумышляют, но своими качествами, свойствами и действиями-бездействиями обрекают на провал любые ее инициативы. Конечно, можно сказать, что власть стоит своих агентов (как говорил дедушка Крылов, «коль подлинно не плох пастух, так он плохих собак держать не станет»). Но ей все-таки приходится что-то делать, а вот ее «кадрам» ничего не надо, и это противоречие должно было бы побудить ее делать что-то и с ними.