Бывший братчанин создает архив старинных домов Иркутска
Красный дом на Киевской
С Василием мы встречаемся на пересечении улиц Киевская и Подгорная напротив дома № 40. Кирпично-белая постройка странной угловатой формы с резными фризами, полукруглыми наличниками и наполовину вросшими в землю окнами первого этажа — памятник регионального значения 1870-х годов «рождения». Именно с этой усадьбы, которая по документам проходит как «Жилой дом Черных», и началась его история любви с наследием Иркутска.
Василий родом из Братска. Там он окончил Братский государственный университет, получил историческое образование, некоторое время работал журналистом. Переезд в Иркутск случился в 2018 году. Молодой человек отмечает: если бы знал, какие сокровища таит в себе столица Приангарья, перебрался бы сюда раньше, сразу после школы, еще в 2011-м.
За этот небольшой промежуток, всего семь лет, Иркутск потерял огромное количество своих старинных домов — такой вывод можно сделать, просто рассматривая панорамы на онлайн-картах. Многое из утраченного только здесь теперь и можно увидеть: ни на пленку, ни на цифровые камеры их так никто и не запечатлел.
Правда, и Василий фотофиксацией иркутской старины занялся не сразу. Всё произошло почти случайно. В то время он жил в районе улицы Пискунова и часто пешком ходил до центра города через улицу Байкальскую.
— Однажды подумал: заверну-ка я на Подгорную. Прогулялся по ней и увидел этот дом на пересечении с Киевской и прямо влюбился. Визуально он мне очень понравился: красивый цвет, тем более что красный — мой любимый, эти наличники на втором этаже, и в целом тут очень интересные детали. Видимо, это сыграло какую-то решающую роль, — делится он.
Усадьба Черных открыла будущий фотоархив Василия. Сейчас в нем тысячи снимков — «контента хватит на два месяца вперед».
Между борделями и пятиэтажками
Интересная деталь. Часть улицы Подгорной от Киевской до Грязнова когда-то была улицей красных фонарей. Потому некоторые дома на ней — это бывшие бордели. В сторону Байкальской — место жизни бедных слоев населения. На Подгорной, 13 располагалась нелегальная типография большевиков, а недалеко – несохранившееся училище для бедняков.
— Друг мой шутил по этому поводу: «Очень активно у людей день проходил. Утром учеба, днем на партсобрание, а вечером к проституткам», — рассказывает Василий.
Такими историческими сведениями сейчас он снабжает каждый снимок. Делать это иркутянин начал постепенно. Сначала ему стали попадаться старые фотографии, на которых были запечатлены и уже исчезнувшие объекты, и еще существующие — так стало возможным проследить, как менялся Иркутск сквозь время. Это подвигло Василия более системно подойти к своему увлечению.
На помощь на первых порах приходили сведения об объектах выявленного культурного наследия на сайте областной Службы по охране памятников. Потом знакомые начали отправлять Василию карты и схемы города, полезным оказался и сервис «Хроники Приангарья» — так стало понятно, что в перечнях регионального ведомства есть ошибки. Могут быть неверно указаны даты постройки или не те владельцы.
— На сайте «Хроники Приангарья» есть справочник «Адрес-календари». Там записаны все, кто и на какой улице жил. Иногда даже попадается информация о том, чем эти люди занимались. Я это всё уточняю, — говорит иркутянин.
И тогда за скудными строчками из перечней Службы охраны культурного наследия Иркутской области вскрывается удивительное прошлое. Так, оказывается, что на одной стороне Милицейского переулка дома занимал приют для малолетних преступников. А одно из зданий на Красноказачьей — это подсобное помещение Александринского приюта. На улице Седова между Провиантской и Трилиссера сохранился каменный дом, который до революции занимал воздухоплавательный батальон. На кирпичах Василий нашел надписи, вероятно, оставленные теми, кто здесь служил.
— И таких домов с историей у нас полно. Бывает такое, что записан дом-памятник в перечне выявленных объектов просто «Дом жилой» и никакой информации. А ты начинаешь потом копать, и вскрываются удивительные факты, — рассказывает Василий.
И дело не только в прошлом. Но в и будущем. Фотофиксация нынешнего образа города через несколько поколений станет источником информации для тех, кто будет жить после нас. Почему это так важно? Сейчас сложно представить, но раньше Иркутск вплоть до нынешней улицы Донской был застроен совсем не пятиэтажками. «А как там раньше было?» — на этот вопрос почти и не ответишь, потому что изображений того периода не сохранилось.
— Взять Депутатскую, там всего один старинный дом сохранился на пересечении с Пискунова. Хотя улица до 6-й Советской вся была застроена. Единственная фотография, которая мне попадалась, — двухэтажный деревянный дом ближе к Советской, и всё. Снимок где-то 1960-х годов. Хоть как-то можно представить, что там раньше было, — говорит иркутянин.
А между тем часть домов, которые остались на снимках Василия, уже исчезли с карты Иркутска.
Бутафорские музеи и живой город
В объектив Василия попадаются дома разного технического состояния, порой совсем развалюшки. Главный критерий — старинность, а каменный ли он, деревянный ли, разрушается или нет, не так важно.
— Если здание построено до 1918 года — уже хорошо. В первую очередь меня интересует, что я могу узнать о доме, а не то, как он выглядит. Если на то пошло, усадьба Сукачева тоже в 90-е годы была не очень привлекательной. И это касается большого числа таких домов. Многие говорят: «Это развалины, их надо снести». Но они судят по нынешнему их состоянию, а не по тому, каким оно было или может быть, — говорит Василий.
Впрочем, к теме сохранения исторического наследия он относится без лишних перегибов — всё подряд сберечь невозможно, кое-что в любом случае будет утрачено: «В Риме же, к примеру, тоже не всё сохранилось со времен его основания».
Нужно стараться приводить в порядок хотя бы то, что действительно ценно, считает Василий Татарников. Правда, одними косметическими работами не обойтись:
— Зачем красить то, что нужно реставрировать?
А вот что-то перенести на новое место вполне возможно. Например, несколько уникальных домов сохранилось по улице Сурикова — их можно было бы переместить за 130-й квартал и так дать им шанс на другую жизнь. И по улице Декабрьских Событий сохранилась почти в первозданном виде историческая среда, здесь до сих пор стоит дом, в котором жил советский писатель и поэт Джек Алтаузен. Почему бы не регенерировать и эту территорию?
— Порой смотришь на старые фотографии, там встречались шикарные дома. А сейчас на их месте типовые советские многоэтажки. И думаешь: «Вот и ради чего это всё сносили?» Если бы сейчас еще строили новые дома с интересной архитектурой, то я бы был только за. Но в основном это просто «чудовища», — делится Василий. — У нас в Иркутске сейчас только две новостройки, которые, как мне кажется, можно назвать интересными. Это дома в форме сердца на Лызина и новостройки на Красных Мадьяр.
Василий уверен: самая главная ценность старых иркутских домов — в том, что они живые. Если их и переносить, то оставлять в городской среде, сохраняя жилую функцию. Отправлять постройки в музеи, на его взгляд, совсем не вариант.
— В «Тальцах» я не был и, честно говоря, не хочу. Может быть, когда-нибудь, но пока желания не возникает. Но бывал в «Ангарской деревне» (архитектурно-этнографический музей в Братске. — Прим. ред.). Музеи я не люблю, потому что там не та атмосфера. Когда проходишь мимо жилого старинного дома в городе, в котором до сих пор живут люди — это совсем другой дух, не бутафорский. Мне интереснее, когда это всё еще живое. А музеи — это всё-таки больше для туристов, — говорит Василий.
«Я предпочитаю окраины»
Современные фотографии старинных домов Иркутска в социальных сетях встречаются часто. Правда, в основном это снимки из центральной части города. Василий же отправляется на поиски сокровищ в разные районы. Да и в целом окраины ему нравятся больше. Рабочее, Ново-Ленино, Иркутск-II, предместье Марата… Он признает: в этом есть толика тщеславия. Если центр снимают все, то в отдаленные районы мало кто заглядывает.
— Скажу честно: мне нравится быть в центре внимания. В этом я, видимо, нашел свою нишу, то, что меня отличает от многих. Потому что правда: кто еще будет лазить по окраинам, снимать даже какие-то разваленные дома, в которых черте что творится? Кроме меня, сейчас этим систематически никто не занимается, — говорит Василий. — Например, улица Карла Маркса мне меньше всего интересна, потому что ее снимают все кому не лень. Я же хочу фиксировать то, что точно будет утрачено в ближайшее время или есть риск, что оно может быть утрачено. А Карла Маркса еще сто лет простоит, там мало что изменится.
Окраины подбрасывают и немало сюрпризов. Так, в Ново-Ленино на улице Тухачевского находится старинный военный городок, про который даже краеведы мало что знают. Построили его где-то в 1890-е годы. Сейчас это несколько частных домов, есть и каменные — часть из них жилые, часть занимает Министерство обороны РФ. Постройки уникальные, таких в Иркутске больше нет.
— Это уютный уголок, оторванный немножко от цивилизации, там самобытно, спокойно, людей мало, кроме жильцов и работников Минобороны особенно никто и не заходит. Насчитал там где-то 15 построек. Хорошо, что у меня есть друг, который занимается военной историей, благодаря ему я и узнал, что это такое было. Я даже обращался к Наталье Пономаревой (иркутский краевед, специализировавшийся на Ленинском округе. — Прим. ред.), она говорила, что они туда даже не заходили. Так и получается, что я первооткрыватель, — делится Василий.
Иногда, чтобы найти настоящую красоту, надо заглянуть во двор — даже если с фасада дом кажется совсем обычным. Так случилось в предместье Марата, куда иркутянин наведался, чтобы сфотографировать два деревянных дома. Один из дворов был открыт, а внутри — шикарная каменная постройка. Оказалось, что это бывшая конюшня, переделанная в жилой дом. В другом дворе дом оказался бывшим кожевенным заводом с невероятно красивыми крыльцом.
— На Красноярской стоит архиерейский дом. Там внутри двора скульптуры высечены по мотивам «Моисея» Микеланджело и «Венеры Милоссокой». И это где? Это у нас, в Иркутске. Здесь много удивительного. Или, допустим, Татарское кладбище — там некоторые надписи на арабском языке, а некоторые на фарси. Некоторые даже переведены. Я так удивился, думаю: Иркутск, Сибирь — это же черте где, — говорит Василий и добавляет, что, помимо архитектурных находок, есть у него в коллекции и «боевые трофеи». Склянки из аптекарских складов в Иркутске-II, пули и монеты начала XX века с территории бывших летних лагерей Иркутского районного училища недалеко от Дзержинска...
Есть у него свои «любимчики» и среди домов. Из каменных это постройка на Байкальской, 77, где сейчас находится ритуальное агентство, а когда-то это был дом с мясной лавкой, Иркутский техникум машиностроения им. Н. П. Трапезникова на улице Рабочего Штаба и здание Гранд-Отеля на улице Литвинова. А из деревянных — комплекс, который занимает метеорологическая обсерватория на улице Партизанской, тот самый дом на пересечении Киевской и Подгорной, а еще — дом на Горной, 18. Этот тот случай, когда стоит заглянуть во двор — у дома невероятно красивый вход, какой редко встретишь, а еще сохранились оригинальные наличники.
Когда есть любовь…
Мы доходим до улицы Байкальской. Рядом с каменным домом № 35 — тоже старинным, 1890-х годов постройки — стоит деревянный одноэтажный дом, обшитый профлистом. Это усадьба Турищева конца XIX — начала ХХ веков. Объект выявленного культурного наследия. Но почему-то Служба по охране объектов культурного наследия на такое отношение к памятнику внимания не обращает, констатирует Василий.
— А обшивать старинный дом профлистом — это отсутствие вкуса и нелепость, я считаю. И таких объектов у нас несколько. На улице Октябрьской Революции одну из исторических построек закрыли вентфасадом. На Желябова стоит трехэтажный кирпичный дом, тоже закрыт вентфасадом. Я сколько мимо ходил, даже не догадывался, что это старинный дом, пока фотографию не увидел, — говорит он.
Всё это, считает Василий, свидетельствует о том, что иркутяне недостаточно любят свой город. Он отмечает: в Иркутске дома строили не только для жизни, но и для красоты, пока не пришла советская власть с идеологией «восстания масс», когда утилитарная составляющая вышла на первый план. И дело не только в безликих многоэтажках советского периода.
Многие деревянные дома тогда были поделены на коммунальные квартиры, шлейф от этих решений тянется до сих пор. Во многих домах и теперь по несколько собственников, которые не могут договориться между собой. В итоге можно встретить по-разному выкрашенный дом, разные окна, двери. Это головная боль и для реставраторов, которые берутся за нелегкое дело восстановления объектов.
Впрочем, есть в Иркутске и позитивные примеры, когда эти вековые дома по-прежнему весьма добротно выглядит. Это — заслуга их хозяев. Когда любишь свое место и дело, тогда и лень можно побороть, считает Василий. Он, как водится, судит по себе.
— В Братске, например, вряд ли бы меня кто-то выгнал на улицу в -30 гулять. А здесь я зимой стою, руки коченеют, а всё равно снимаю, снимаю, снимаю. Потом домой прихожу и под контрастным душем отхожу. Бывает по два-три часа гуляю, несмотря на холод. Причем здесь тяжелее холод переживается, чем в Братске, — рассказывает он.
А потому сохранить и по возможности восстановить то, что осталось, — это большая задача как конкретных людей, собственников этих домов, так и властей. Ведь очень не хотелось бы, чтобы Иркутск превращался в Красноярск и Новосибирск, где исторического наследия очень мало, отмечает Василий. А он свою миссию — фиксировать то, что существует сейчас, — продолжит.
— Иногда надоедает этим заниматься, хочется выехать куда-то за пределы Иркутска. Но как только я так думаю, город снова преподносит мне сюрпризы, — объясняет Василий.