Единый государственный экзамен — настоящий стресс-тест для сотен тысяч школьников по всей стране. Действительно ли это эффективный формат проверки знаний, как тотальный контроль влияет на результат экзамена и на что следует обратить внимание родителям — в материале Inkazan. В России Единый государственный экзамен (ЕГЭ) стал обязательным в 2009 году. Хотя экспериментальное проведение стартовало в 2001 году в республиках Марий Эл, Чувашия, Якутии, а также в Ростовской и Самарской областях. С каждым годом география экзамена увеличивалась — в 2003-м его сдавали уже в 47 субъектах. Более 10 лет его сдают все школьники страны, но ЕГЭ остается одним из самых обсуждаемых и контрверсионных аспектов образования. «Лишь одно из жизненных испытаний», или экзамен на выживание Целенаправленная подготовка к экзамену начинается в 10 классе. Ученик, выдохнув после основного государственного экзамена (ОГЭ), определяется с дисциплинами, которые будет сдавать. Помимо умственного марш-броска по всей школьной программе, школьнику предстоит преодолеть психологические испытания и рассказы о том, что будет, если он провалит экзамен. «Разумеется, общее настроение и состояние, подкрепляющееся зачастую давлением со стороны школы фразами „да вы ничего не знаете“, „ничего не сдадите“, наводит тоску, страх и тревожность на всех участников процесса — и на родителей, а самое главное — на самих школьников. Страдает мотивация, вера в свои силы», — объяснила подростковый психолог Кира Гольдштейн. По словам эксперта, стресс, депрессия, чувство общего недомогания и соматические проявления нередко сопровождают предэкзаменационный период. Обстановка на пункте проведения экзамена только усиливает эти симптомы. Перед раздачей бланков школьникам традиционно произносят речь про «одно из жизненных испытаний, которое предстоит пройти». Несмотря на это сама процедура сдачи ЕГЭ напоминает осаду — паспортный контроль, металлоискатель, камеры по углам и наблюдатели-надзиратели, фиксирующие каждое движение. Здесь эксперты расходятся во мнениях: одни считают, что такие условия сказываются на результатах, другие — что это обязательные меры, необходимые для снижения шансов на использование «нечестных способов» сдачи. «Только представьте, какое преимущество мог бы получить абитуриент, у которого был бы доступ к мобильному телефону. Как минимум, он привлек бы репетитора или загуглил бы решение. Поэтому жесткий контроль — это выбор меньшего из зол, и ничего с этим не сделать», — заявил Inkazan репетитор по математике Сергей Шестаков. Тем не менее он отмечает: некоторые школьники не способны показать свой максимум в стрессовых условиях. Эту проблему поднимал и мэр Казани Ильсур Метшин, поручив проконтролировать, чтобы на пунктах сдачи экзамена была спокойная обстановка. «Понятно, что закон суров, но его, как учили нас на юридическом факультете, нужно соблюдать. Но чтобы не было со стороны Рособрнадзора и инспектирующих сдачу ЕГЭ организаций излишней нервотрепки. Такие факты были», — сказал мэр. Справиться с тревогой получается не у всех, обмороки — нередкое явление во время государственных экзаменов. В этом году в одной из казанских гимназий уже зафиксирован случай, когда на фоне переживаний школьник почувствовал недомогание. 29 мая на ЕГЭ по русскому языку, выпускник обратился в медпункт из-за подскочившего давления. 1 июня в Новосибирске школьник упал в обморок в автобусе по дороге на место проведения ЕГЭ. В городе Луховицы врачи и вовсе выступили за отмену ЕГЭ и всероссийских проверочных работ из-за участившихся случаев потери сознания среди подростков. При этом отмечалось, что самый младший возраст привезенных в больницу детей — 10 лет. В целом, статистика показывает страшную тенденцию — в мае происходит 20% всех детских самоубийств. В этот период, как правило, усиливается бремя ответственности перед родителями и учителями, чаще звучат слова о будущем, которое зависит от самого ребенка. Психолог Жанна Коняева говорит: все зависит от того, в каком состоянии школьник находился весь 11 класс, как ему объясняли, что такое ЕГЭ, как обосновывали учителя и родители необходимость успешной сдачи экзамена. «Если взрослые нервничали сами, то они и подростка накручивали, выводили из душевного равновесия, вольно или невольно. Так что, что родителям стоило бы начать с себя — успокоиться. Стоит для себя решить, что ЕГЭ — это еще не конец света, жизни, ну, или что там родители себе еще придумывают», — сказала эксперт. Эффективный метод или сплошная «зубрежка» Часто поднимается вопрос и об эффективности самого формата ЕГЭ. Одни утверждают, что он не позволяет в полной мере раскрыть знания выпускников, которые лишь заучивают информацию. А ЕГЭ не может заменить вступительные экзамены в вузах. С другой стороны, есть мнение, что единый формат экзамена дает равные шансы на поступление как ученику элитной гимназии, так и ребенку из села. По словам Шестакова, есть ситуации, когда ЕГЭ не точно показывает уровень знаний. Например, когда задания «сливают» в сеть регионы, уже сдавшие экзамен. По его словам, самая явная такая утечка произошла в 2013 году. И те, кто обратил на это внимание, получили преимущество на экзамене. «Были годы, когда жители западных регионов имели возможность получить преимущество перед жителями Дальнего Востока, поскольку задания там были очень похожи. И, проснувшись пораньше, они имели возможность посмотреть разбор вариантов Дальнего Востока», — сказал эксперт. Подводя итоги, он подчеркивает: у ЕГЭ есть недостатки, но на сегодняшний день это самый объективный экзамен из того, что есть и было. «ЕГЭ намного честнее, чем внутренние экзамены в вузах, когда решение принимают сами сотрудники вузов. ЕГЭ честнее и объективнее результатов олимпиад. На мой взгляд, совершенно несправедливо, когда призерам олимпиад ставят 100 баллов на ЕГЭ. Потому что написать ЕГЭ нечестным путем намного сложнее, чем олимпиаду. А для того, кто честным путем побеждает в олимпиадах, сдать ЕГЭ на высокий балл — не проблема», — сказал Шестаков. Также он отмечает, что, несмотря на разнообразие заданий, которые охватывают почти все темы школьного курса, в ЕГЭ довольно предсказуемая структура. Это позволяет готовиться к сдаче целенаправленно. По словам эксперта, тот школьник, который это понимает, напишет экзамен лучше, чем тот, кто изучает предмет в отрыве от ЕГЭ при равных знаниях. Мнения, что ЕГЭ остается самой оптимальной формой аттестации, придерживается и Сергей Огородников, старший преподаватель Московского авиационного института и зампредседателя Молодежной комиссии МКСРЗ при правительстве Москвы. Он отмечает, что ЕГЭ меняется вместе со временем. «Сегодняшние задания кардинально отличаются от заданий 10-ти и 15-ти летней давности. Пресловутое тестирование с выбором одного верного ответа из четырех давно ушло в прошлое. Сегодня задания предполагают развернутый письменный ответ с обоснованием собственной позиции», — сказал он. Школьников на протяжении двух лет готовят правильно формулировать ответы. Если эксперт поставил высший балл, значит, выпускник умеет решать предметные задачи определенного типа. Но сможет ли он вести конспекты, писать рефераты и курсовые, сдавать устные экзамены в вузе, станет известно только после первой сессии, отметил Огородников. Он добавил, что, делая упор на профильный экзамен, некоторые забывают о других дисциплинах, а широкий кругозор — это обязательная черта успешного специалиста. «В МГУ имени М. В. Ломоносова, выпускником которого я являюсь, помимо ЕГЭ проводится дополнительный вступительный экзамен. И баллы за него у абитуриентов обычно ниже, чем баллы ЕГЭ», — сказал преподаватель. Развеивая мифы вокруг главного источника страданий всех одиннадцатиклассников, Шестаков подчеркнул, что хорошо сдать ЕГЭ, не зная предмет, не получится. Но и утверждать, что его можно провалить, даже имея хорошие знания по предмету, тоже нельзя.
