Несостоявшийся роман с металлургией
Автор знаменитой "Молодой гвардии" Александр Фадеев четыре раза приезжал в Магнитку.
Во время визитов в наш город писатель собирал материал для романа "Чёрная металлургия". Фадеев, по его собственному признанию, поставил перед собой сложную задачу: на примере магнитогорцев показать процесс переплавки сырья в продукт, не только руды в сталь, а самого рядового человека - в передовика, в строителя нового общества. Эта книга так и не была закончена. 13 мая 1956 года Александр Фадеев застрелился. В предсмертном письме, опубликованном лишь спустя 34 года после его гибели, он признаётся, что не может жить и писать так, как жил и писал раньше.
"ММ" публикует воспоминания об Александре Фадееве из дневника Людмилы Татьяничевой, жившей в Магнитке с 1934 по 1944 год:
"Фадеев приехал в Челябинск. Приехал дописывать первую часть своего большого романа, условно названного "Чёрная металлургия". Впервые он приезжал в 1951 году. Затем ещё несколько раз и подолгу жил в Магнитогорске, ходил по цехам, общежитиям, разговаривал с людьми.
Работе над романом мешала болезнь: Фадеев долго и тяжело хворал. О болезни своей он рассказывать не любил, обычно отшучивался, если задашь вопрос.
В этот приезд Александр Александрович в Магнитогорске пробыл недолго. Чтобы удобнее было работать, обосновался под Челябинском на даче Смолино, на берегу большого, неспокойного озера. Несколько раз заходил к нам, обычно днём, во время "наездов" в город. Предварительно звонил по телефону: "Я звоню с почтамта. К вам можно сейчас зайти?" Один раз он пришёл из Смолино пешком. Дошёл до железнодорожного переезда, свернул в лесок и от сосны к сосне дошёл до городского парка.
О своих прогулках всегда рассказывал с увлечением. Он лучше любого челябинца изучил городские окраины, побывал на улочках, где руководители города бывают лишь мимоездом.
- Интересное дело, - говорит Фадеев, поблёскивая своей милой, доброй улыбкой. - Внешне это настоящие трущобы: крохотные землянки, убогие лачуги. А зайдёшь в них - люди живут совсем не по-трущобному. Зажиточно живут. И радиоприёмники, и хорошая мебель, и дорогая одежда. Выходят девушки из такого землескрёба в шелках, в красивых туфельках. Не хватает у нас жилья, вот и ютятся люди в убогих жилищах. Вот где не соответствуют форма содержанию...
Последняя фраза произносится шутливо, и улыбка, вспыхнув в голубых, по-детски чистых глазах, переходит в смех неожиданный, выразительный, детский.
Он умеет расположить к себе человека, повернуть его к себе лучшей стороной. С ним легко говорить. Он замечательно умеет слушать, проявляя к словам собеседника интерес и полное уважение. Его большие красивые руки участвуют в разговоре, то смягчая, то обостряя произносимые им слова. Вот он стоит на пороге своей небольшой скромной дачи и, отводя рукой ветви вяза с шершавыми жёлтыми листьями, приветливо приглашает: "Проходите пожалуйста!" Внимательно всмотревшись в лицо, он говорит: "Вы хорошо выглядите...."
Фадеев занимает три небольших комнатки в даче, расположенной в верхней части дачного участка. Обставлены комнаты чрезвычайно просто, и главным их украшением служит безукоризненная чистота. Эту чистоту поддерживает не столько пожилая уборщица - жена сторожа, сколько сам Фадеев. На его столе - большом, удобном, строгого канцелярского типа - образцовейшая чистота и порядок. Стопка белой бумаги, чернильный прибор, несколько тетрадей и ничего лишнего. А "хозяйство" у Александра Александровича огромное. Не без гордости он показывает добрую дюжину общих тетрадей, исписанных мелким твёрдым почерком. Это запись бесед с людьми, конспекты учебников по чёрной металлургии, заметки, наблюдения. Все это в постоянной работе. Работает Фадеев много. В шесть утра начинается его день. Сначала прогулка. Впрочем, в последние недели, когда работалось особенно плотно, утренняя прогулка часто исключалась.
В тёплые дни любит смотреть на озеро. Излюбленное место для этого - купальня. Ложится на тёплые, нагретые солнцем доски и смотрит на воду - то густо синюю, то стальную, то зелёную. И гостей своих Фадеев обязательно уводит к озеру.
- Пойдёмте вот туда, - указывает он на обращенную к озеру скамеечку. - Оттуда озеро хорошо видно. Смотрите, вон утки опустились на воду. Жаль, ружья нет.
И хотя на этот раз охотничьего снаряжения с ним не было, он все равно не отказывал себе в удовольствии поохотиться.
- Научился управлять шестом на плоскодонке. Это, оказывается, нелегко, особенно если учесть, это озеро сплошь заросло камышом. Но зато как славно поохотились.
Он читает на память многих поэтов. Говоря о моей поэме "В гости к сыну", он, как недостаток, отметил отсутствие "подводного течения". И по аналогии начал говорить о Никитине, стихи которого, в отличие от стихов Некрасова, ограничились лишь описанием факта, события и очень редко поднимались до больших обобщений.
- Но у Никитина есть превосходное стихотворение "Хозяин". Сначала идет описание, в обычном для поэта плане. А потом под словами этой песни вы ощущаете бурное подводное течение. Оно захватывает вас, волнует. А дальше слова, исполненные высокого драматизма, в которых поэт поднимается до больших художественных обобщений…
Прочитав эти стихи, Фадеев замолчал, взволнованный их поэтической силой. Тихо плескалось озеро, медленно падали
с берёз яркие листья. Один из них, покружив в воздухе, мягко опустился на руку Александра Александровича. Разгладив его на колене, он сказал:
- Я не знал, что здесь такая осень. Золотая... В моём уединении это особенно заметно. Хорошо работается, доволен, что приехал сюда, только время быстро летит - скоро в обратный путь собираться.
Провожает Александр Александрович всегда до самой машины. Дождётся, когда машина сделает разворот, помашет рукой и только тогда повернёт назад - высокий, подобранный, прямой, с яркими, снежной белизны волосами на небольшой красивой голове. Несколько дней потом вспоминается сказанное им, его зоркие глаза, умеющие видеть то, что скрыто в человеческом сердце.
Нелепая, жестокая смерть унесла из жизни этого великолепного человека, писателя, светлый талант которого вызвал к жизни чудесные образы. Все, кто знал Фадеева, переживают его смерть как большое личное горе. Неужели нельзя было помешать этой смерти? Александр Александрович, что вы наделали, ведь не в вашей это натуре пасовать перед жизнью, уходить с её нелёгких путей?"
Людмила Татьяничева, 16 июня 1956 год .