Новости за 12.03.2017

В разных местах Прикамья есть озера под одинаковым названием Чертов котел. А развалины древних прикамских селищ или крепости называются «Чертово городище». Старинные эти названия — не ругательные, а уважительные. Они хранят тайну или легенду и как бы оберегают озеро или крепость от осквернения и разрушения. Летнюю ночь я ночевал на берегу лесного озера Чертов котел. Я спал на боку, телом, как полумесяц, огибая тихий костерок, и слышал его тепло. Костерок остывал, уменьшался... Читать дальше...

В разных местах Прикамья есть озера под одинаковым названием Чертов котел. А развалины древних прикамских селищ или крепости называются «Чертово городище». Старинные эти названия — не ругательные, а уважительные. Они хранят тайну или легенду и как бы оберегают озеро или крепость от осквернения и разрушения. Летнюю ночь я ночевал на берегу лесного озера Чертов котел. Я спал на боку, телом, как полумесяц, огибая тихий костерок, и слышал его тепло. Костерок остывал, уменьшался... Читать дальше...

Ах, какие были летние рассветы на лесной речке Комарице! И какие водились в ней лини златочешуйные… В середине лета они клевали на удочку задолго до восхода, на самом темнозорье. Правда, при обязательном условии — если с вечера в омут бросить горсть распаренного овса.
Я приезжал туда по лугам на велосипеде. В сумерках трава обдавалась полноводной росой, дергачи в кустах наперебой драли глотки. Я спускался с берега к самой воде, от которой тянуло парным туманом, и бросал в дымящийся омут теплые разбухшие зерна. Читать дальше...

Ах, какие были летние рассветы на лесной речке Комарице! И какие водились в ней лини златочешуйные… В середине лета они клевали на удочку задолго до восхода, на самом темнозорье. Правда, при обязательном условии — если с вечера в омут бросить горсть распаренного овса.
Я приезжал туда по лугам на велосипеде. В сумерках трава обдавалась полноводной росой, дергачи в кустах наперебой драли глотки. Я спускался с берега к самой воде, от которой тянуло парным туманом, и бросал в дымящийся омут теплые разбухшие зерна. Читать дальше...

Мы трое — Старик, Инспектор и я — шли вдоль заповедной реки. Холодящий, уже не летний туман скрывал откосы поймы, слоисто висел над пожнями. Я с тревогой поглядывал на небо: мой «Зенит» с мощной оптикой требовал много света, а в гаком тумане фотографировать браконьеров — только пленку зря переводить. Ровно и мощно шумел впереди перекат. За ним в большущем, словно озеро, и глубоком, как колодец, омуте отстаивался, ожидая часа нереста, благородный лосось. Вчера Инспектору сообщили... Читать дальше...