Лорен Хэдэвей и Изабель Фурман рассказали про свою "Манию" (ИНТЕРВЬЮ)
На днях, 24 марта, в российский прокат выходит психологический триллер "Мания" (The Novice), который сравнивают с оскароносным "Черным лебедем". С подачи дистрибьютора Capella Film Зона Ужасов публикует интервью с режиссером и сценаристом картины Лорен Хэдэвей и исполнительцей главной роли, хорошо знакомой всем любителям ужасов и триллеров ("Дитя тьмы", "Последнее, что видела Мэри") актрисой Изабель Фурман. Девушки рассказали о том, насколько тяжелым оказался съемочный процесс и что их вдохновляло в работе над "Манией".
Лорен, это ваш первый полнометражный фильм в качестве режиссера. Как вы на такое решились?
ЛОРЕН ХЭДЭВЕЙ: После того, как я добилась успеха как звукорежиссер, и тогда я подумала: «Я хочу писать сценарии и снимать фильмы». А потом пришла мысль: «Какую историю можешь рассказать только ты?» И тогда я поняла, что о гребле толком ничего и не снято. В фильме «Социальная сеть» есть одна классная сцена. Но кроме этого – ничего, а ведь я целых четыре невыносимо трудных года занималась греблей. Вот я и обобщила свой четырехлетний опыт, добавила десять лет взросления, сжала всё в один год - и так получилась «Мания».
Изабель, а как ты пришла в этот проект и почему?
ИЗАБЕЛЬ ФУРМАН: Сценарий Лорен невероятно увлекательный. Это история о силе воли и стремлении вверх. Алекс хотела стать лучше всех, при том без всякой внешней мотивации от мамы или от тренера – у меня такого опыта не было. Ею двигали внутренние мотивы. Для актера это невероятно сложная задача, тем более, как я уже знала, мне придется преобразиться и внешне. Когда мы впервые встретились с Лорен, она сказала: «Тебе придётся грести весь фильм – дублера не будет». И это была чертовски сложная задача. Но я очень хотела, чтобы она меня взяла: я сняла еще несколько кинопроб, написала ей письмо. Я хотела ей показать, что очень хочу получить эту роль. И поэтому я спрятала стеснительность куда подальше.
ХЭДЭВЕЙ: Когда мы встретились, я заметила ее абсолютно дикую энергию и решительный настрой. И я подумала, что для этой роли это важно. Изабель занималась греблей по шесть часов в день в течение шести недель до начала съемок – такое не всем по плечу.
Изабель, как ты готовилась к роли?
ФУРМАН: Я не просто занималась греблей каждый божий день. Я шла домой и корпела над сценарием. И Лорен видела мой сценарий – там был миллион закладок, заметки буквально на каждом поле… Когда я тренировалась на воде, то испытала всё то же, через что прошла Алекс. Например, такое же неуклюжее начало, падение в воду и огромное желание преуспеть. И когда я начинала работать на съемочной площадке, то у меня были свои причины, чтобы добиться успеха. И тогда я чувствовала, что вписываюсь в команду гребцов, которую Лорен набирала для фильма... А когда тренировки на воде прекращались, я была абсолютно без сил, возвращалась домой поздно ночью и понимала, что мой эмоциональный настрой и физическая подготовка причудливо переплетаются, создавая ту ужасную, пугающую атмосферу. Я шла на работу и понимала, что мне надо держать себя в руках - это было просто физическое ощущение. В самом начале я даже предположить не могла, насколько мне придётся погрузиться в эту роль. По мне будто паровоз проехал. Я была полностью раздавлена, как, впрочем, и сама Алекс в конце фильма.
Лорен, в какой момент ты отказалась от автобиографического сценария?
ХЭДВЕЙ: Первый черновик я написала в июле 2017 года; снимали мы в самом конце 2019 года. И вот за эти пару лет я многое пережила: расставания, перемены в жизни и всё такое. Поначалу [это была] более светлая история, но со временем она становилась все мрачнее. В некотором смысле, она отражала перемены в моей жизни и писалась потом и кровью.
Что вас вдохновляло?
ХЭДЭВЕЙ: Многое. Особенно «Черный лебедь». Во время монтажа я его постоянно пересматривала. Разобраться в первых 15 минутах фильма было непросто. Наверное, меня вдохновили все работы Аронофски и Финчера. Я, кстати, много его фильмов пересмотрела. А еще мне нравится «Одержимость».
Какая сцена была самой сложной для вас обеих?
ФУРМАН: Сцена в коридоре с Эми Форсайт, ссора с ней после гонки. У нас было мало времени, чтобы снять эту сцену, а еще и свет отключали. Времени на съемки было в обрез. И ведь это - одна из ключевых сцен всего фильма. И я помню, что подумала: “Блин, я должна всё успеть”. А к сцене [мучительного расставания] с Дилоун в ванной я долго готовилась и эмоционально настраивалась. Сцена приняла совершенно другой оборот, и она стала настолько реальной, что мы с Лорен, Тоддом [Мартином, оператором] и Дилоун потом лежали на земле и рыдали.
Сцены гребли, как бы я к ним ни готовилась, всякий раз пугали меня, потому что я хотела выглядеть хорошим гребцом. Я боялась перевернуть лодку... Как бы я ни тренировалась, это не тот вид спорта, которым можно овладеть за час или неделю. Я бы не смогла эмоционально погрузиться в мир моего персонажа, если бы не занималась греблей каждый день, потому что для этой роли я должна была жить спортом, дышать им. Я тренировалась где-то в канадской глуши и чувствовала себя совсем одинокой, хотя вокруг меня были люди. Это непередаваемо!
ХЭДЭВЕЙ: А для меня – жуткая неделя соревнований. Моя режиссерская работа началась как раз с нее. Первой мы снимали сцену из середины фильма: красивая гребля в тумане, замедленные съемки, восход, полёт птиц. Это были первые отснятые нами кадры, всё прошло так гладко, и я подумала: «Блин, а я просто прирожденный режиссер!» А вот через три часа я чуть не разрыдалась в трейлере - всё шло не так, я выбивалась из графика. И вот тогда я стала изучать работы моих любимых режиссеров. Дэмиен Шазелл как-то давал интервью и сказал, что каждый день съемок «Одержимости» был похож на «хождение по канату: мы балансировали между созданием чего-то действительно прекрасного и полной, сокрушительной катастрофой». И я подумала: «Ну, тогда у меня всё хорошо».
